Молодой человек подозрительно взглянул на шефа, но вместо торта заказал лишь кофе. После чего достал из распахнувшегося микролифта тарелку супа и принялся за еду.
– Рад, что ты выкарабкался из последней передряги, Мойри. Врачи считали, что ты проваляешься в больнице дольше.
– Я старался, господин адмирал. Как ваша секретарша?
– Уволил. Так и не смогла выучить мою фамилию как следует.
– Печально. Видимо, вместо тренировки в произношении занималась другими делами.
– Да. Девочка не прошла до конца проверку. Теперь вместо нее бывший штаб-офицер. С отличными рекомендациями и прекрасной дикцией.
– Рад за вас, – Мойри закончил с первым и поменял блюда.
– Так вот, о врачах. Они не рекомендуют отправлять тебя в поле. Говорят, ты не до конца оправился. Я читал отчет о твоем здоровье и плакал.
Молодой оперативник поежился. Меньше всего ему хотелось, чтобы шеф плакал над его телом. Старик давно перестал прикидываться простачком – в министерстве не находилось больше идиотов, не принимающих его всерьез. А глупой шуткой над излишне древней фамилией легко можно было нажить себе непримиримого врага.
– Спасибо, господин адмирал. Я чувствую себя хорошо. Через пару недель смогу пройти тесты и вернуться к работе.
– Отлично. И чтобы ты восстановился как можно скорее и приятно провел время, я отправлю тебя на пляж. Отличное место. Солнце, до сезона дождей еще месяц. Девушки, острова, морской воздух.
– И что я должен буду искать там, в глубинах морей?
– Скорее всего – на побережье. Не забывая отдыхать, ты разберешься, почему наши заклятые друзья из Внешнего Контроля влезли в некую непонятную для меня историю. Тратят деньги, организуют аналитические группы и вообще, ведут себя крайне подозрительно.
– Когда раскопаю?
– Доложишь мне. Никакой самодеятельности. Тем более, если найдешь что-либо протухшее. Я буду рад щелкнуть этих задавак, пытающихся потеснить имперскую разведку и контрразведку с их завоеванных кровью позиций. Политический сыск должен знать свое место. Поэтому – заканчивай не спеша обед и в отдел обеспечения. Там ознакомишься с делом, получишь мелочь на дорожные расходы и вечером вылетишь с курьерским кораблем. Через сутки будешь на месте.
Молодой человек флегматично кивнул и отхлебнул прибывший кофе. За несколько лет службы под руководством старого манипулятора, Мойри привык действовать быстро, выполнять приказы и не боялся сунуть голову в очередную авантюру. Поэтому и считался одним из лучших оперативников.
Ласково потрепав подчиненного по плечу, господин адмирал отбыл в личный кабинет. Чтобы еще раз просмотреть запись разговора, сделать необходимые отметки в новом интересном деле и окунуться в водоворот насущных проблем.
* * *
28 августа. Орбитальная база на орбите Элегии-пять
Адмирал Киссил выключил мерцающие голубые экраны, встал и оправил парадный китель с планками наград. Сегодня старый адмирал навсегда покидал ставший привычным кабинет. Он обвел взглядом блестящий стол, лишившиеся любимых картин стены и направился к выходу. Вещи уже должны быть на шатле. Осталось лишь пройти на борт и отбыть в столицу. За официальной почетной отставкой и заслуженной пенсией. Оставив гигантское неспокойное хозяйство на только что прибывшего чиновника. Гражданского. Сменившего на этом посту уставшего от жизни боевого офицера.
Адмирал шел по слабо освещенному пустому коридору и вспоминал, как он прибыл сюда сразу после завершения войны. Тогда эта военная база пахла гарью после недавних ожесточенных боев. В некоторых коридорах еще лежали раненые, а ремонтники в первую очередь занимались орбитальными лазерными установками и надсаживались, ремонтируя шлюзы истребительных палуб. В те дни никто не верил в окончание беспощадных боев, и стремились любой ценой повысить обороноспособность разрушенных конструкций. Но дни шли за днями, хрупкий мир обрел черты стабильности и адмирал неожиданно ощутил свою ненужность. Год, другой – и превратившаяся в глухую провинцию звездная система стала тяготить боевого офицера, который вынужден был приспосабливаться к мирной жизни, решать бытовые вопросы растущего хозяйства и ощущать гнет прожитых лет.
И вот после долгих лет мирной службы, старый адмирал шагал к ожидающему его курьерскому шатлу, чтобы наведаться в генеральный штаб и повесить в шкаф форму с наградами, заслуженными в кровавых боях. Старый солдат, неинтересный вновь выстроенному миру интриг, предательства и продажи всего и всех.
– Господин адмирал, – ожил миниатюрный коммуникатор. – Шатл пристыкован ко второму центральному терминалу. Ваш багаж уже на борту. Счастливого полета!
– Конец связи, – автоматически ответил адмирал и нахмурился. До огромного ангара рядом со вторым терминалом нужно было пройти достаточно большое расстояние. И меньше всего сейчас старику хотелось встречаться с наводнившими станцию людьми, что будут глазеть на отправленную на покой рухлядь. К счастью, за все время пути мимо прошли всего пара незнакомых человек, не обративших на него никакого внимания.
Адмирал зашел в ангар, где во время войны ремонтировали суборбитальные штурмовики, сделал несколько шагов и замер.
Под ярко горящими вереницами плафонов на бронированном полу выстроились строгие ряды одетых в парадную форму людей. Мужчины и женщины, офицеры и солдаты. Все те, кто воевал под руководством бесстрашного адмирала или просто слышал про его доблесть и мужество. Глаз выхватывал замерших людей, усыпавших боковые ремонтные галереи, несколько ярко горящих экранов, транслирующих замерших в рубках боевых кораблей офицеров. Под высоким потолком гулко разнесся голос дежурного по базе:
– Равняйсь! Смирно! Равнение на адмирала Четвертого Имперского флота!
Руки взметнулись к вискам, отдавая честь уходящему на покой воину. Прощаясь с тем, кто проливал кровь вместе с остающимися. Кто не забыл главный девиз флота – своих не бросать. Никогда.
Адмирал медленно шел по направлению к ярко светящемуся открытому шлюзу. Ощущая, как уходит накопленная за годы тяжесть в душе, как разворачивается спина, возвращается осанка уверенного в себе человека, готового шагнуть в ад любой битвы… Шагнуть самому и повести за собой других. Да, там, в улетающем шатле он опять станет старым человеком, утомленным и мечтающим об отдыхе. Но сейчас замершие вокруг него люди видели своего адмирала. Запоминали его уверенную походку и высоко поднятую голову. Адмирала Киссила, что дрался вместе с ними плечом к плечу до последних дней войны.
У самого шлюза адмирал остановился и развернулся. Отдал честь провожавшим его и одними губами шепнул:
