Раздалось гудение зуммера, и по углам комнаты вспыхнули кварцевые лампы, заливая присутствующих мощными потоками бактерицидных ультрафиолетовых лучей. Через несколько секунд лампы погасли, и только тогда открылись выходные двери.
Завтракали втроем. Фрейлейн Морге отослала человека, прислуживающего за столом, и принялась хозяйничать сама.
— Из уважения к нашему редкому гостю, — объяснила она, наливая доктору Крейде большую рюмку коньяка.
Доктор Крейде поблагодарил, — он на самом деле редкий гость, к завтраку его пригласили в первый раз.
Он не пил крепких вин, у него больной желудок, но здесь он счел неудобным отказаться. Крепкая жидкость обожгла ему горло, он закашлялся и поспешно закусил сыром.
Профессор Морге наклонился над столом и сосредоточенно смотрел в тарелку, как будто перед ним все светился экран микроскопа. Повертев в руках чайную ложку, он полез ею в вазочку с икрой.
— Отец сегодня более рассеян, чем обычно, — заметила фрейлейн Морге. Она отобрала у профессора ложку, сама сделала ему бутерброды, налила кофе и отодвинула подальше горячий кофейник.
Прихлебывая душистый кофе, доктор Крейде украдкой поглядывал в ее сторону.
Что за женщина? Из чего она сделана, умеет ли она чувствовать так, как чувствуют обычные люди. Вот, например, сейчас она ухаживает за отцом, но на ее лице нет ни ласки, ни заботы — движения ее точны и бездушны, как движения автомата. И, вероятно, если бы ей потребовалось отрезать кому-либо голову, ну, скажем, ему, доктору Крейде, — то она сделала бы это так же спокойно и такими же точными движениями, какими она сейчас отрезает ломтик сыра…
От выпитой рюмки у доктора непривычно зашумело в голове, и он решил взглянуть на вещи более объективно.
Нужно признать — она неплохо заведует клиникой: везде порядок, персонал вышколен. Все необходимые инструменты и материалы достаются немедленно… Непонятно одно — где она берет людей для опытов. Каким путем они попадают в клинику?..
Но тут в его сознании выплыло перекошенное лицо Шпиглера, и доктор подавился куском.
Черт возьми! Ну какое ему до этого дело. Здесь он получает в месяц больше, чем в Германии получал в год.
А на остальное наплевать. Правда, такие эксперименты на людях… это пахнет уголовщиной. Но при случае он может заявить, что работал простым лаборантом, выполнял задания профессора… А лучше всего заблаговременно подкопить денег и…
Профессор Морге резко звякнул чашкой о блюдце.
— Эльза, — сказал он ворчливо, — у нас убежал больной?
— Да, папа. Это еще на прошлой неделе.
— Ты его нашла?
— Конечно. Он больше никуда не убежит. И вообще больше никто не убежит. — приказала протянуть колючую проволоку по верху ограды.
— Через нее можно перебраться.
— По проволоке пропущен ток.
— Нужно действовать осторожно, — продолжал бурчать профессор, — могут пойти разговоры.
— Могут, — согласилась дочь. — Но разговоров тоже не будет — приняла меры.
Профессор двинул кресло и встал. Доктор Крейде хотел последовать его примеру, но фрейлейн Морге остановила его.
— Посидите со мной. Отец сейчас пойдет спать, а мне хочется с вами поговорить.
Однако профессор остановился у стола и уставился на блестящий кофейник. Дочь вопросительно подняла глаза.
— Ты не помнишь, Эльза, — начал профессор медленно, как бы пытаясь восстановить в памяти что-то полузабытое, — как фамилия того советского профессора…
— Конечно, помню. Профессор Русаков из Института витаминов.
— Да, да, Русаков. Так вот, он занимался изготовлением витаминозного препарата, — продолжал профессор так же медленно и задумчиво. — Мне нужно… видеть этот препарат.
— Хорошо, папа. — постараюсь тебе его достать.
Профессор прошел в угол комнаты, где на стене виднелись круглые циферблаты дистанционных термометров, показывающих температуру в термостатах лаборатории. Он проверил их показания и, опустившись в мягкое кресло, положил голову на спинку.
Доктор Крейде остался сидеть за столом.
— Еще чашку кофе? — спросила его фрейлейн Морге.
— Нет, нет. Благодарю вас.
— Тогда ликера?
Не дожидаясь ответа, она налила две рюмки и подала одну доктору. Он коснулся пальцами ее руки — рука была мягкая и теплая, как у самой обыкновенной женщины.
«Собственно говоря, чего ее бояться? — подумал доктор Крейде, потягивая из рюмки душистый ликер. — Ну, умна, ну, заведует клиникой, — что тут страшного?.. Жестока?.. Это может быть и маской. Мало ли ему попадалось женщин, которые вначале казались и умными и властными, а на деле оказывались самыми заурядными бабами, действующими более по настроению, чем руководствуясь логическими соображениями. Нужно суметь противопоставить ей свое собственное «я», и тогда он сумеет занять здесь более самостоятельное положение».
Доктор Крейде поставил на стол пустую рюмку, поудобнее устроился на стуле и даже положил ногу на ногу.
Она хочет с ним поговорить? Пожалуйста!
Очевидно, фрейлейн Морге разглядела попытку доктора проявить самостоятельность, и будь он более трезв, то, вероятно, заметил бы появившиеся в ее глазах веселые огоньки.
— Дорогой доктор, — сказала она. — У нас в городе случилось несчастье.
— Что такое? — любезно осведомился доктор Крейде, разглядывая носок своего ботинка.
— Больница Портового Пригорода осталась без старшего врача.
— Что же случилось со старшим врачом?
— Его убили.
— Вот как, — доктор Крейде перестал покачивать ногой. — За что же?
Не услышав ответа, он поднял глаза и встретился со взглядом фрейлейн Морге. Ему стало не по себе, он опустил ногу с колена, выпрямился на стуле. Повторить вопрос он уже не решился.
— Какая жалость, — пробормотал он, чтобы хоть что-нибудь сказать.
— Да, — согласилась фрейлейн Морге. — Он был хорошим врачом. Но вот такой случай. — хочу предложить вам его место.
— Мне?! — испуганно удивился доктор Крейде.
— Да, по совместительству. У вас это займёт не много времени. Дежурный врач там есть, вы будете приезжать раза два в неделю… для общего руководства. Видите ли, — продолжала она доверительно, — как вам известно, нам часто требуются… живые организмы для опытов. До сего времени мы доставали их от случая к случаю. Теперь я хочу внести здесь некоторый порядок, больные будут поступать в нашу клинику через вашу больницу… — надеюсь, вы понимаете меня?
Доктор Крейде хотел сказать: «Я не хочу!», но под взглядом своей собеседницы он только обреченно закивал головой.
