— Доброе утро, дамы и господа, — нарушил течение её мыслей незнакомый голос.
Мари подняла голову.
На пороге отсека стояли мужчина и женщина.
— Я командир космического корабля «Янус», Андрей Николаевич Дибров. Это, — он обернулся к своей спутнице, — наш навигатор и специалист по системам сна Джоана Лори. Механизмы шаттлов уже закончили разгрузку вашего багажа, так что, — он сделал приглашающий жест в сторону открывшегося межсекционного люка, — прошу следовать за мной в отсек для пассажиров.
Ещё один коридор привёл нестройную толпу людей, которые ещё не освоились с низкой гравитацией, в длинное узкое помещение, сразу же напомнившее Мари морг.
Неприятный холодок пробежал по её спине. Она уже дважды совершала подобные путешествия и была знакома с системами сна, но потрясения последних дней наложили неизгладимый отпечаток на её сознание.
— Господа, прошу каждого найти камеру со своим именем на информационном табло и встать напротив. — Дибров отдавал распоряжения со спокойной вежливостью, без лишних эмоций и ненужных пояснений, которые большинство пассажиров попросту бы не поняли.
Когда толкотня в проходе прекратилась, Мари, оглядевшись, поняла, что её ячейка — крайняя в ряду. Дальше особняком были расположены ещё четыре камеры сна, на табло которых светилась одна и та же надпись: «Для экипажа».
— Господа, наш полёт к Марсу продлится тридцать семь стандартных земных суток, — произнёс Дибров, медленно продвигаясь по проходу. — Маневрирование в космосе, ускорение и торможение — процессы долгие и утомительные. Все манёвры сопровождаются неприятными для нетренированного человека перегрузками либо полным исчезновением силы тяжести. — Он развернулся в конце прохода, скользнув взглядом по Мари, и пошёл обратно, продолжая свои пояснения: — Как вы успели заметить, современный космический корабль хоть и обладает внушительными размерами, но по своему комфорту очень далёк от тех авиалайнеров, которые осуществляют транспортные перевозки в пределах земной атмосферы. Большая часть места на борту отдана различному оборудованию, силовым установкам, системам жизнеобеспечения, навигации и так далее, оставляя людям очень малое пространство, поэтому вы все будете спать в ячейках-капсулах.
— Извините, а это опасно? — задала вопрос та самая женщина, на которую Мари обратила внимание ещё в челноке.
— Нет, это не опасно, — спокойно ответил Дибров. — Процедура проверенная, и, чтобы рассеять ваши сомнения, могу сообщить, что сон на борту «Януса» не имеет ничего общего с дурно зарекомендовавшими себя процессами замораживания. Можете не беспокоиться — это обычный сон, поддерживаемый специальными препаратами. Вы просто избавитесь от неприятных ощущений, от скуки полёта и тесноты отсеков. Путешествие покажется вам быстрым и приятным. Часть экипажа будет спать тут же, потому что мы несём вахту посменно.
— А нас будут кормить?
— Обязательно. Процесс питания осуществляется внутривенно. Вы ведь проходили на Земле медицинскую комиссию? — Он остановился напротив задавшей вопрос женщины.
— Да, конечно… — нервничая всё больше и больше, ответила она.
— Обратите внимание на мониторы контроля. На каждом обозначены имя и фамилия пассажира. Данные медицинского освидетельствования каждого из вас введены в бортовой компьютер, и автоматика будет поддерживать оптимальный режим жизнеобеспечения, сообразуясь с рекомендациями обследовавших вас на Земле врачей. Уверяю, беспокоиться не о чем, ваш сон будет глубоким, здоровым и приятным.
После его слов в отсеке наступила гулкая тишина, в которой отчётливо был слышен звук работы каких-то расположенных за переборками агрегатов.
— Если вопросов больше нет, то могу лишь пожелать всем приятного полёта и хороших сновидений, — произнёс Дибров, выдержав паузу. — Сейчас с потолка опустятся пластиковые перегородки, чтобы вы могли раздеться, не стесняясь присутствия друг друга, и наш специалист займётся каждым из вас индивидуально.
Едва он закончил говорить, как с потолка отсека с тонким визгом начали опускаться матовые ширмы, а прозрачные колпаки горизонтальных камер, расположенных по обе стороны от центрального прохода, медленно поднялись вверх, открывая пластиковые ложа, имеющие выемки, соответствующие форме человеческого тела.
Полёт к Марсу начался.
Скорее бы, — подумала Мари.
Ей хотелось погрузиться в пучину сна и не думать ни о чём.
Борт космического корабля «Янус» Спустя сутки после старта с околоземной орбиты…
Час назад «Янус» закончил манёвр ориентации и сейчас набирал маршевое ускорение.
Земля уже превратилась в горошину и вскоре должна была стать всего лишь одной из миллиардов звёздочек на экранах внешнего обзора.
В период околопланетных манёвров основная нагрузка падает на командира корабля и первого пилота, поэтому, после того как корабль ляжет на рассчитанный курс и начнётся фаза полуавтоматического полёта, они первыми получают право на сон.
Дибров и Майкрофт шли по коридору вращающейся части «Януса».
— Неплохо сработали, — произнёс Хью, продолжая начатый незадолго до этого разговор.
Андрей кивнул в ответ — манёвр ориентации действительно прошёл без осложнений, и теперь корабль разгонялся, следуя траектории сближения с Марсом.
Последующие две недели они с Майкрофтом будут спать. Когда корабль достигнет определённой точки пространства, бодрствующие члены экипажа — Джоана Лори и Валентин Суханов, оставшиеся нести вахту, — разбудят их, а сами уйдут в сон, но всего лишь на неделю.
Они с Хьюго за это время должны будут изменить пространственную ориентацию «Януса», развернув корабль кормой к планете назначения, и подготовить все системы к началу манёвра постепенного торможения. Совершив эти ответственные операции, Майкрофт с Дибровым опять на две недели погрузятся в сон, чтобы проснуться уже в непосредственной близости от Марса. Манёвры окончательного торможения и выхода на околопланетную орбиту снова потребуют всей отдачи сил от командира и пилота, именно поэтому полётный график смен был составлен таким образом.
…Тихо зашипев пневматикой, отворился герметичный межсекционный люк, и Дибров с Майкрофтом вошли в отсек гибернации[3].
Андрей по привычке огляделся. Камеры, в которых находились пассажиры «Януса», образовывали две цепочки, располагаясь по обе стороны прохода. Изнутри ячеек пробивался мягкий голубоватый свет, сигналы на индикационных панелях сплетали знакомый глазу успокаивающий узор, свидетельствующий о штатной работе систем жизнеобеспечения.
