Днем — деловой центр, где деловито приходят и уходят честные сотрудники компаний.
Ночью — квартал удовольствия, где ошивается молодежь с признаками преступности.
Поскольку они не могут совершить облаву сразу на всех, властям трудно сделать решающий шаг в перестройке района.
И в этот самый вечер, в начале Нового Года, на улицах также собралось много молодежи, шумевшей столько, сколько хотят: смеясь, флиртуя и обмениваясь ударами.
Среди них была видна фигура молодого парня с угловатыми чертами лица и крепким телосложением.
Одетый в легкую куртку поверх спортивного свитера, что было невообразимо легкой одеждой для середины зимы, Лео неуверенными шагами глубокой ночью шел через Сибую. Хотя использовалось слово «неуверенными», его ноги и ступни были должным образом в джинсах и кроссовках. Однако, судя по его шагам, похоже, у него не было конкретного назначения.
У Лео было одно плохое времяпровождение. Нет, скорее не времяпровождение, наверное, это была привычка.
Привычка скитаться.
Не ходьба или бег, но скитание в ночи.
С приближением глубокой ночи ему хотелось бродить в случайном направлении в неопределенности.
Лео считал, что это объяснялось инстинктами, высеченными в генах его тела.
Он был третьим поколением «Бург Фолге (Серия Крепость)», в первые дни разработанной в Германии, где впервые в мире был доведен до практического применения метод генетической манипуляции по настройке волшебников.
Бург Фолге — метод по настройке тела, разработанный с акцентом на улучшение его прочности. В те дни, чтобы увеличить возможности ближнего боя, считающиеся слабейшей точкой волшебников, вместо укрепления магических способностей, этот метод, который усиливал физические способности, содержащиеся в генах, родил поколение «Супер солдат, способных использовать магию», или «Расширенных людей, способных одновременно использовать и сверхчеловеческие физические способности и магию», эти два названия им больше подходили, чем просто настроенные волшебники.
Хотя методы Химера-фикации не были включены в методы настройки, не трудно представить, что как начало метода генетической реконструкции были использованы большие млекопитающие, которые были гораздо крепче людей.
Не удаляя внешними средствами ограничитель организма, — уже тогда было известно, что такой метод будет иметь высокую вероятность повреждения магических способностей, — но за счет повышения производительности физического тела.
Возможно, как результат такой необоснованной генетической реконструкции, много из первого поколения умерло ещё в детстве, даже большинство тех, которые стали взрослыми, сошли с ума и умерли.
Дедушка Лео был одним из немногих выживших.
У Лео был страх.
Посторонний не сможет этого увидеть, но он всю жизнь живет со страхом глубоко в сердце.
Он задавался вопросом, сойдет ли и он однажды с ума.
С нечеловеческим фактором, пожирающим его человеческий фактор, он задавался вопросом, потеряет ли в конечном итоге себя.
Он задавался вопросом, действительно ли выпуская свои порывы, сможет оттянуть момент, когда его скрипучее сердце разобьется. Он старался быть лояльным к своим порывам. Он на примере своего дедушки знал, что можно свободно прожить естественную продолжительность жизни.
Вот почему он не сопротивлялся своему порыву «блуждания в ночи».
По прихоти этого порыва, под луной, под звездами, под угольно-черными облаками, он бесцельно блуждал.
Одной ночью в центре города, следующей: в торговых районах, в пригородах, в уединенных горах. Без назначения. По прихоти, он выбирал дорогу по настроению дня.
То, что сегодня он пришел в Сибую, было чистой случайностью.
Он увидел фигуру молодого человека в темном костюме, поверх которого был серый плащ, на котором, хотя он и был новым, тут и там виднелись складки.
— Э? Старший брат Эрики, Мистер Инспектор?
Человек, который только что прошел мимо, был случайным знакомым. Всего-навсего, но Лео заговорил с молодым человеком. Просто по прихоти, так как он не всегда заговаривал со знакомыми, лишь их завидев.
В следующий момент в его направлении поднялась волна шума.
Голос Лео никоим образом не был громким. Он был всего лишь достаточно громок, чтобы призвать прохожего остановиться.
Но, несмотря на это, взгляды в его сторону с обеих сторон улицы определенно нельзя было назвать дружескими.
— Ты, пройди со мной ненадолго, — ответил с критикой человек, которых шел возле «старшего брата Эрики». Лео также вспомнил лицо этого человека, который был в возрасте, в котором его тяжеловато назвать молодым человеком. Он вспомнил не только лицо, но и имя.
— Инагаки-сан, верно? Что так внезапно?
Не отвечая на вопрос, что также можно было посчитать грубым, Инагаки схватил Лео за левое запястье.
Хотя его легко можно было стряхнуть, Лео быстро последовал за Инагаки.
Его привели в маленький бар внутри глухого переулка. Хотя на вывеске было написано «BAR», его внешний вид был таким, что Лео посчитал, что вообще не было нужды в использовании западных символов.
— Хозяин, я позаимствую комнату на верхнем этаже, — Инагаки обратился к владельцу бара, который с другой стороны стойки полировал стакан, и, не дожидаясь ответа, в дальнем конце поднялся по лестнице. Лео привели в небольшую тесную комнатку, в которой было лишь четыре стула, размещенных вокруг маленького круглого стола. В дверном проеме была громоздкая, герметичная дверь, похожая на люк космического корабля и ужасно не соответствующая изношенности интерьера.
— Я всё ещё несовершеннолетний, — в шутливой форме сказал Лео, предупреждая Инагаки, который как раз собирался начать говорить, после того как обеими руками прокрутил ручку, крепко заперев дверь.
Возле Инагаки, который выглядел, будто жует кислого жука, Тиба Тошиказу весело — не в смысле чтобы повеселиться, но в смысле глубокого интереса — засмеялся.
— Сайдзё-кун, правильно? Ты неплохо нас обнаружил. Хотя мы должным образом скрыли наше присутствие.
Этих слов было достаточно, чтобы Лео понял, что пытается сказать Тошиказу.
— ...Может ли так быть, что я прервал расследование?
Похоже, Тошиказу удивила эта неплохая догадка.
— Хеех... У тебя есть не только мускулы. Что ж, полагаю, Эрика не поддерживала бы тебя, если бы у тебя были мышцы вместо мозгов.
Хотя Лео машинально нахмурился, неважно, была ли это доброжелательность или злоба, так как он осознавал, что его научили техникам, одолжили специализированное оружие, и ещё во много чем поддерживали, он воздержался от споров.
— Может, Дом Мистера Инспектора перепутал способ воспитания дочерей?
