- Итак, ты тоже... ты тоже попала впросак. Это, по меньшей мере, доказывает, что дело было хорошо проведено.
И он тонким голосом проговорил:
- Это мадам Меллерей. Я хочу говорить со своим мужем.
Он смеялся так, что стал задыхаться.
- Извини, - возразила Жаннина, оставшаяся серьезной, - но это определенно была его жена.
- Конечно, это была женщина, вернее, девушка. Из тех, которые всегда бывают в пивных. Купишь ей два-три аперитива, поболтаешь, посмеешься... Я хочу разыграть шутку с товарищем... И затем она повторила в трубку все, что я ей подсказываю.
- Итак, это твоя подделка...
- Конечно... Бедная мадам Меллерей не имеет ни малейшего подозрения. Но я сделал еще одно умное дело - я позвонил ей сам.
Он опять склонился над тарелкаой, словно приступ смеха вызвал у него опять аппетит.
- Я ничего ей не выдал. Но тем не менее она наверняка устроит Жаку сцену.
Жаннина не верил своим ушам.
- Какой смысл в этой комбинации? Это настоящий садизм.
Это физиология. Чем гуще атмосфера опасности - это я говорю о нем чем ближе он чувствует себя к краю пропасти, тем скорее он потеряет голову, и тем легче будет им манипулировать. Дай мне выпить.
Она вылила остатки из бутылки в бокал и медленно покачала головой. Затем сказала, не повышая голоса:
- В любом случае, мое решение не изменится.
- Ты хочешь отказаться? Это невозможно!
На лице Роджера появилось выражение неуверенности.
- Теперь ты хочешь обмануть меня?
- Раньше я не думала об этом всерьез.
Она подыскивала слова, но видно ей было трудно сдерживать себя.
- Уже несколько дней я наблюдаю за ним. Он живет в кошмарах. Мне его очень жаль.
- И ты, добрая душа, вдруг возымела желание защитить его.
- Он по-своему очень привязан ко мне.
- Прежде всего, он привязан к деньгам своей законной жены.
- Ты упрощаешь все. Сначала...
- Сначала ты была согласна.
- Сначала, - перебила она его, - я полагала, что я для него только развлечение. Все изменилось, когда я убедилась, что он действительно любит меня. Он готов все для меня бросить: свою жену, свои деньги, работу. Этого я не хочу:
- Скажи мне...
Роджер поднялся и взял ее за подбородок.
- Ты еще не совсем влюбилась в этого парня?
Она освободилась и он продолжал:
- Ты романтична, ну так что! Ты боишься его потерять и поэтому веришь...
- Ничего я не верю, - перебила она его.
- Веришь или нет, но это может произойти, как только ты поверишь.
Он вздохнул и стал набивать рот тортом.
- Я хочу поговорить с тобой об этом еще раз.
Он высоко поднял плечи.
- Ты можешь увильнуть, если хочешь, но я своей доли не упущу.
- Даже, если я ему расскажу?
- Что расскажешь?
- Что жена его ничего не подозревает, что она не обращалась в детективное агентство, что ты не частный детектив.
- И что ты была моей сообщницей по вымогательству, - заключил насмешливо Роджер.
- Да, если нужно, чтобы все это прекратить.
- Это не прекратится, ничего не выйдет! - крикнул он с внезапным гневом и ушел из кухни.
Она нашла его в комнате, где он курил свои длинные сигареты из светлого табака. Он стал гораздо спокойнее и миролюбивее.
- Подумай хотя бы немного, - сказал он. - У меня нет доходов, а издержки все же есть: отель, прокат машины, в то время, как моя собственная ржавеет на улице в Лионе...
Она знала, что он нарочно взял напрокат желтую машину, чтобы иметь номерной знак департамента Изера. Разве она не знала, что ее собственные средства не позволяют ей широко жить? Тем не менее, она продолжала:
- Я тебе это возмещу.
- Тогда я могу долго ждать. Этот Меллерей - верная золотая жила.
- Жила - это его жена.
- Тогда я могу попытаться с другой стороны. Если ты меня бросишь, у меня не будет никакого основания вас беречь. За фото и сведения мадам Меллерей наверняка даст мне маленькую сумму.
- А если Жак возбудит дело о вымогательстве?
Роджер скептически скривил рот.
- Тогда будут две возможности, ибо он будет продолжать тебя любить, несмотря на все, что узнает... Из дела ты выйти не сможешь. Итак, он продолжает тебя любить и не привлекает меня к ответственности из страха скомпрометировать тебя. Либо он не прощает тебе твоего сообщничества.
Он обвиняюще направил на нее палец.
- Ибо ты, моя милая, тоже причастна к попытке посадить его по горло в лужу. И если он тебя не простит, то мы оба с тобой будем в тюрьме, а твой милый мсье Жак останется без единого су.
Жаннина дрожала всем телом.
- Но если ты не помешаешь мне двигать дело дальше, то все будет хорошо. Его жена ничего не узнает и вы оба сможете заниматься любовными делами.
Роджер вкрадчиво положил ей руку на плечо.
- Мы всегда хорошо понимали друг друга. Не один раз я выручал тебя из затруднительных положений.
- Тридцать тысяч франков - это... Это слишком много, - пробормотала она, тревожась за будущее, - он не сможет заплатить столько.
- Не заботься об этом, ты увидишь.
С убежденностью и таинственностью он добавил:
- Я знаю один первоклассный прием, который поможет привести все в порядок.
11
В эту ночь Жак Меллерей опять плохо спал. Он встал и в половине восьмого уехал из Монтефло, чтобы избежать разговора с женой. Термометр показывал около ноля градусов и над горой Веледон небо начало проясняться. Так как было очень рано, он поехал окружным путем через авеню Виктора Гюго.
Посещение Жаннины произошло как-то само собой, у него сперва не было такого намерения. Он мог бы в этом поклясться. Но не созрел ли план в его подсознании? Не был ли этот визит действительной причиной его раннего выезда?
Молодая женщина открыла ему дверь, завязывая пояс своего халата.
- Жак, мой любимый!
Несмотря на заспанные глаза и отсутствие косметики и на растрепанные волосы, она выглядела соблазнительно. Да, от нее исходило удивительное очарование, и от ее естественного вида и от ее благоухания.
- Мое сокровище, - сказала она, когда Жак обнял ее. - Вчера вечером звонил Роджер. Я очень хотела тебе сообщить, но боялась рисковать.
Она рассказала ему между поцелуями:
- Он обещал мне, что в сообщении все будет в порядке. Во всяком случае он ничего не сообщал твоей жене.
- Но он звонил мне домой.
Жак рассказал, что произошло в то время, как его возлюбленная положила голову на его плечо и не поднимала ее, пока он рассказывал.
- Моя жена подошла к телефону и вместо того, чтобы извиниться он еще обидел ее. Если он намерен делать мне неприятности, то ничего хорошего он от меня не увидит.
Говоря это, он нежно ласкал ее, ощущая через нейлон упругие формы ее расслабленного тела. Она содрогнулась и молча увлекла его в спальню. Окна были затянуты занавесками, двухспальная кровать полуоткрыта.
