– Извини, парень, – сказал Причер крокодилу. – Но иначе никак.
Высмотрел следующий «островок» и прыгнул снова.
Зверье лежало очень плотно, и найти подходящую точку для приземления не составляло никакого труда. Разве что иногда приходилось использовать чью–то спину для разгона, делая по ней два–три шага, – и все проблемы.
Крокодилы экзекуцию сносили молча. Их, бедняг, сейчас волновало только одно – не разжать случайно анус.
Капеллан прыгнул раз десять и остановился поглядеть, как там его спутник.
– Вы чего? – спросил Кронштейн. Он оказался совсем рядом.
– Молодчина, Эйб! – похвалил капеллан. – Так держать.
Он прыгнул опять и почувствовал: что–то переменилось. Крокодилья туша под ним опасно покачнулась и серьезно просела.
– Быстрее, Причер! – раздалось из–за спины. – Ради Бога, поспешите! Отрываются!
Словно в подтверждение слов Кронштейна раздалось громкое «чмок», и ближайший зверь подпрыгнул над поверхностью болота. На целый фут. И так завис, потешно растопырив лапы.
Капеллан поразился размерам «наддутого» крокодила. Летящая на высоте в полмили, болотная корова выглядела скорее забавно, но сейчас… Зверюга была огромна. Шкура на неимоверно растянувшемся брюхе казалась полупрозрачной.
– Если мы тут угробимся, я вас на том свете зае…у! – пообещал Кронштейн.
– Сам дурак! – отозвался Причер. – За мной!
Теперь они скакали, как путающие след зайцы, – судорожными рывками из стороны в сторону, выискивая тех зверей, что еще лежали на зеленой глади болота. Один за другим крокодилы поднимались в воздух, и сорваться с такого экземпляра можно было элементарно. Противоположный берег приближался, но и выбор становился все труднее. А потом его не оказалось вовсе. И немножко подуло с моря – вероятно, уже «кончался» прибрежный лес.
Капеллан балансировал на объекте, болтающемся сразу в трех измерениях, и собирался перескочить на такой же.
– Пронеси, Господи! – воскликнул Причер.
Бац! Он уже в прыжке сообразил, что не удержит равновесия, и нашел выход – приземлился на четвереньки. Кое–как встал, прыгнул опять… Бац! «Надо же, получается! И осталось всего ничего, меньше сотни ярдов. Лишь бы они не поднялись выше, тогда, если упадешь в трясину, наверх не выберешься».
– Делай как я, Эйб!
– Полундра! – заорали сзади.
Причер весь сжался, ожидая услышать громкий всплеск. Если бы! Не плеснуло – шибануло так, словно в болото ухнул средний танк.
Капеллан оглянулся и почувствовал, что очень не любит Кронштейна. Ну просто совсем не любит. Даже чересчур не любит – во всяком случае, для священнослужителя.
Крокодил, с которого сорвался психиатр, торчал из болота под острым углом, рылом в небо, как беременная зенитная ракета. В его правую заднюю лапу мертвой хваткой вцепилась человеческая рука. Больше ничего от Кронштейна на поверхности видно не было.
Причер разинул было рот, дабы высказаться о редкостной акробатической ловкости русских моряков, и вдруг ощутил, что плавно уходит вверх. С перепугу он бестолково забегал на четвереньках по спине крокодила, чуть с нее не сверзился и замер, тяжело дыша и борясь с накатывающей паникой. «Его» крокодил взлетал. Да и соседние тоже. Лишь заякоренная Кронштейном зверюга глядела выпученными глазами в недосягаемые для себя небеса.
«Это как же болото засасывает, если бедолага Кронштейн до сих пор не может выбраться? – подумал капеллан. – Значит, нельзя падать. Ни в коем случае невозможно свалиться вниз. Но что же делать? Успеют крокодилы подняться хотя бы над папоротниками или нет? Хватит ли ветра с моря, чтобы отлететь от болота? И главное сейчас – удастся ли Кронштейну вскарабкаться на своего зверя? Как бы им помочь… Обоим».
Причер лег на живот и сполз к крокодильему загривку так, чтобы дотянуться до передней лапы. Достал из кармана бухточку троса, быстро вывязал скользящую петлю, набросил ее на лапу и затянул. Осторожно встал на колени, размотал трос, расстегнул на свободном его конце складную мини–кошку.
Крокодил перетянутой лапой нервно дернул, неимоверным образом вывернул один глаз, уставившись себе за спину, прямо на Причера, и несколько раз судорожно моргнул.
– Извини, – сказал Причер.
Кронштейн лез–таки из болота – над поверхностью возник облепленный тиной шлем. Ну и мат послышался соответствующий, что как–то даже капеллана приободрило. До цели было всего ничего, футов двадцать, координация движений у Причера всегда имелась отменная, так что он уверенно забросил кошку… И не попал.
– Держитесь, Эйб! – крикнул Причер. – Сейчас мы вашего скакуна заарканим!
С третьего раза трос обмотался–таки вокруг крокодильей морды, Причер несильно дернул, затягивая петлю, и принялся осторожно тянуть. Он не боялся, что тоненькая веревочка порвется, ему страшно было себя в болото сдернуть излишне мощным рывком и оказаться болтающимся на тросе промеж двух взлетающих крокодилов. Потому что и Причеров «скакун» очень уверенно шел вверх, и Кронштейнова «лошадка» начала полегоньку выволакивать своего наездника из трясины. Чем только мешала ему. Кронштейн, как его учили, забросил вторую руку на хвост крокодила и теперь лез по ребристой шкуре, но зеленый живой дирижабль с нарушенной центровкой взлетал под крайне неудобным углом. Психиатр взбирался на несколько дюймов и тут же на две трети дистанции сползал. Ему до сих пор, несмотря на яростную ругань, так и не удалось взобраться на круп зверя.
Причер сосредоточенно подтягивал «дирижабли» один к другому.
Кронштейн не менее сосредоточенно выкарабкивался из трясины и даже не ругался больше – дыхание берег.
И тут дунул легонький ветерок. Не прямо с моря. Под углом. Взлетевшую стаю тихонько повело к краю болота с небольшим смещением на север – в сторону базы.
– Эйб, быстрее! – крикнул Причер. – Кажется, есть шанс!
Кронштейн в ответ только пыхтел.
– Все нормально будет, дракоши мои хорошие, – бормотал Причер, стягивая крокодилов вместе. – Сейчас мы из вас спарку построим, Эйба вытащим, и все нормально будет…
Ветер усилился и забрал чуть севернее. Стая, которая уже поднялась на десяток футов выше, чем застрявшие в нижнем эшелоне «оседланные» бедняги, медленно отползала курсом на норд–ост. Один из крокодилов прошел над Кронштейновым «драконом», и тот на мгновение даже приоткрыл рот – вероятно, раздумывая, не вцепиться ли соплеменнику в лапу, авось вытянет. Но до лапы оказалось далеко, а хватать гладкое раздутое пузо – бессмысленно. Самому Причеру пришлось нагнуться, иначе бы его этим пузом тюкнуло по макушке. Он бы и третьего крокодила с удовольствием заарканил, да нечем было.
