– Ну–ну, – хмыкнул Причер. – Время молиться.
– Вот и молитесь на здоровье. – Кронштейн медленно и осторожно сползал на край плоского участка крокодильей спины, туда, где торчала, упираясь в бок «напарника», короткая толстая когтистая лапа. И совсем рядом, как нарочно, – лапа другого зверя.
– Хорошая идея, – сказал Причер.
– Правда? – обрадовался было Кронштейн, заглядывая вниз, но тут понял – это Причер о другом. И точно, капеллан что–то забубнил себе под нос.
Кронштейн хмыкнул и принялся связывать лапы между собой, придавая «спарке» недостающую жесткость конструкции. Затянул хитрый морской узел и уже гораздо смелее прополз к передним лапам. Крокодилы один от другого размерами почти не отличались, так что и с передними их конечностями проделать такой же трюк оказалось несложно.
– Порядок! – крикнул психиатр. – А вас точно не нужно тянуть?
Вместо ответа раздалось пыхтение, очень напоминающее то, с которым совсем недавно лез из болота сам Кронштейн. Прошла буквально минута, и из–за правого борта импровизированной летающей платформы выглянула голова Причера. Кронштейн охнул. В районе ушей шлем капеллана был покрыт мягкими складками камуфляжной обтяжки. Значит, он весь растрескался.
– Что – красавец? – спросил Причер. Судя по звуку, губы у него были разбиты вдребезги и стремительно опухали. Капеллан заполз на правого крокодила, «спарка» качнулась и наконец–то встала совершенно ровно. Причер упал на спину, раскинул в стороны руки и блаженно потянулся.
– Ужас, что там, под нами, – сказал капеллан. – Гляньте за борт, оцените. Хотя вы же флотский, видели это светопреставление не раз.
– Да, как–то не хочется. А хорошо мы поднялись! Метров на полтораста. – Кронштейн поглядел вслед уходящей стае. – Жаль, за ними не получится. Все–таки в сторону базы.
– Не получится? – Причер сел и бросил взгляд в том же направлении. – Да, там, похоже, какое–то местное воздушное течение. Ладно, норд–ост тоже неплохо. Вообще–то нам не о полете надо думать, а о безопасном приземлении. Угадайте, что будет, если наша сладкая парочка сядет в центр болота. Какое это приятное место, вы теперь знаете. И как выбираться на берег?
– Вы же придумаете, – сказал Кронштейн уверенно.
– Я–то придумаю, – согласился Причер, – слава тебе, Господи, обошлось без сотрясения мозга. Только сможем ли мы эту придумку реализовать… Вы по деревьям лазали когда–нибудь?
– М–м?.. – удивился Кронштейн.
– Так, отложим это. Вопрос номер главный. Вы натовский боевой язык знаете хоть немного? Потому что я вашего не знаю вообще. Понимаете, Эйб, есть такое мнение, что через полчасика я дар речи потеряю окончательно и надолго. Очень уж морду разносит.
– Знаю я ваш язык, не беспокойтесь, – отмахнулся Кронштейн. – Знаю хорошо. Ну–ка, давайте попробуем отстегнуть маску, посмотрим, что там у вас.
– Зачем? Да ее потом и обратно–то не наденешь. Все нормально, Эйб, переломов нет, кровь не течет нигде, просто один большой синячище.
– Откуда вы знаете, больной, что переломов нет? – поинтересовался Кронштейн сварливо. – Вы же наверняка лица не чувствуете!
– О–о, уже «больной»! Расслабьтесь, доктор. С моим опытом получения ударов по морде…
– Причер, я, конечно, психиатр, но все–таки в первую очередь военврач. И к тому же по базовой университетской специальности хирург. Давайте посмотрим.
– Это как – по базовой? – откровенно тянул время капеллан.
– Ну… Четыре курса хирург, а потом уже, с пятого, на психиатрию.
– Так вы еще и недоучка, Эйб?
– Как это – недоучка? – возмутился Кронштейн. – Кончайте херню гнать, Причер, снимайте маску! Все психиатры так готовятся, это общепринятый порядок, четыре года по классической врачебной дисциплине, год специализация. Там больше года и учиться–то нечему.
– Там – это в душе человеческой? – спросил Причер очень кротко и смиренно.
– Убью на фиг! – рявкнул Кронштейн. – В какой еще, мать ее, душе? В мозгах, чтоб их, в мозгах ваших перекошенных! В нервах, узлами завязанных! Больной, приказываю маску снять!
– Успокойтесь, Эйб. Я действительно сейчас не могу этого сделать. Останусь вообще без шлема – какой я после этого боец? Выберемся в безопасное место, тогда да. Все, закрыли тему.
Кронштейн вздохнул и отвернулся.
– Надо же – летим, – пробормотал он. – На крокодилах! Кто бы мог подумать…
– Повезло, – буркнул Причер. – Военная смекалка выручила. Бывает.
Вдалеке – уже вдалеке – планктон стекал в болото. Прибрежной сельвы больше не существовало, поэтому открылся замечательный вид на океан. Чистенький, без планктона.
Кронштейн пошарил в карманах, достал монокуляр и принялся разглядывать в него берег.
– Машину, похоже, съело подчистую, – сообщил он. – Достанется нам от полкана на орехи.
Капеллан уныло кивнул.
– А вы знаете, Причер, что в отчетах первой экспедиции на Кляксу о планктоне ни слова?
Еще кивок. Вероятно, капеллан уже не мог говорить.
– Я копался в архивах, сам пытался разобраться, что же на Кляксе неправильно. Оказалось, планктон возник только на второй год, когда геологи пробились к креатиновому слою и начали потихоньку качать. Планктон внезапно накатил на берег и слопал половину лагеря с экспериментальной буровой заодно. И тогда же зверье начало проявлять агрессию, до этого оно вполне мирное было, тихое. Лазало себе по джунглям, на людей ноль внимания. Ну, естественно, концессионер заключил с армией контракт на оборону. Через несколько месяцев тут оборудовали небольшую базу. И пару катеров привезли. А еще годом позже начали отстраиваться всерьез и забросили сюда по частям «Тревогу». Ну а дальше вы в курсе – постоянные атаки, внезапно открывшаяся способность животных к регенерации, потом вообще «двоение». М–да. Поэтому я вашу позицию насчет креатина хорошо понимаю. Очень хорошо. Слышите?
– Я только с–с–час в–с–спомнил, Эйб, – отозвался Причер. – У мен–ня и прав–в–да была ам–м–незия из–за этих п–р–клятых м–рс–ских исп–р–ний. А т–перь я все п–м–ню.
– И биопробы, и Лурье, и проповедь вашу блестящую?
– Угу.
– А как мы надрались у Майкла на киче, решили, что нам все по фигу, и пошли в офицерский бар, тоже помните? Между прочим, это ваша идея была – машину полковника угнать!
– Угун–н–м.
– Как бы вас после всего этого за дезертирство не посадили, – блеснул редкой деликатностью и тактичностью Кронштейн. – У ваших мерзавцев подлости хватит. Ой, простите, не хотел… – Это Причер сунул психиатру под нос бронированный кулак.
