Кронштейн окинул взглядом небо над головой, лег на спину и заложил руки за голову.
– Какие же мы придурки! Целую планету капитально поломали, – сказал он. – Нарушили баланс. И еще кажется мне, что, как только от скважины затребуют полную мощность, все поломается окончательно. В точности как вы говорили. Клякса будет драться за свою кровь до последнего. Унести бы отсюда ноги, пока не началось… И вообще – ну его в жопу, этот креатин, а? Как думаете, Причер?
– В–вы ш–што ж–же, – со слабо различимым из–за плохой дикции ехидством выдавил капеллан, – н–не х–хотите с–с–стать бес–с–смертным?
– И никогда не хотел, – сказал Кронштейн твердо. – И никому бы не посоветовал. Это я вам как психиатр говорю.
Под вечер они набросили лассо на верхушку дерева, заякорили крокодилов и с большим трудом освободили их от пут. Настрадавшиеся «драконы» мгновенно взмыли в небеса и скрылись с глаз. Спуск с дерева превратился в настоящий подвиг, особенно для Причера, у которого от удара вышел из строя интегрированный в маску прибор ночного видения.
Утром капеллан был–таки вынужден маску снять, и Кронштейн, увидев его вдребезги разбитое лицо, чуть не прослезился. Он долго ругал Причера на чем свет стоит, но тот лишь молча отмахивался. Кое–как прожевав несколько таблеток концентрата, Причер сверился по компасу и повел Кронштейна к базе.
Джунгли были мертвы. Наверное, все, что могло представлять хоть какую–то опасность, ушло изничтожать пришельцев. Только безобидные крокодилы ползали по болотам. И дважды Причер успевал вовремя заметить страшную «жабу» — хамелеона.
Ближе к полудню Кронштейн вдруг насторожился.
– Слышали? – толкнул он Причера. – Слышали или нет? Вроде бабахнуло.
Капеллан неопределенно шевельнул плечом.
– Очень похоже на наш главный калибр, – сказал Кронштейн. – К чему бы это, Причер? Не знаете? Так я скажу – к финалу. Интересно будет поглядеть, кто же выиграл…
Больше они в тот день не разговаривали – Причер не мог, а Кронштейн впал в меланхолию.
А на третьи сутки пути они увидели человека.
Весь в гладкой зеленой лоснящейся чешуе, он сидел на берегу тонкого ручейка и неспешно жевал что–то, отдаленно напоминающее банан. Целая связка таких плодов валялась у его ног.
Кронштейн сначала перепугался, а Причер даже ухом не повел. Перешагнул ручей, присел на корточки перед человеком и принялся его рассматривать.
Человек продолжал жевать. У него были глаза рептилии и не хватало гениталий, а так – нормальный военный, даже черты лица вполне читаемы, несмотря на то что в чешуе.
Кронштейн опасливо приблизился к чуду местной природы, глянул и сказал:
– Провалиться мне на этом месте, если в прошлой жизни он не был сержантом Бурцем из вашей тактической разведки. Я с этой рожей однажды подрался, вот и запомнил.
«Время?» – отсигналил рукой Причер.
– По–моему, год назад не вернулся из джунглей.
Причер встал. Экс–сержант оторвал от связки очередной плод, очистил его и совсем по–человечески швырнул кожуру в ручей.
«За мной», – подал знак Причер, и они пошли дальше.
Вскоре начали попадаться животные посерьезней крокодилов. Клякса восстанавливала поголовье – непонятно только для чего. То ли просто чтобы жить, то ли для следующего удара по людям. На Причера с Кронштейном молодая смена внимания пока что не обращала.
На пятый день лицо у капеллана мало–мальски зажило, и он начал понемногу говорить. Даже шутить пытался, но как–то все невпопад.
– Да не переживайте вы, Причер! – пытался его подбодрить Кронштейн. – Ничего они с вами не сделают. А если попытаются – так вы еще не знаете Эйба Кронштейна! Наша фирма нажмет на все педали и не даст в обиду смиренного борца за христианские идеалы. Вы еще до архиепископа дослужитесь, или как это у вас там…
– Хорошо, что здешняя мошкара человечиной не питается, – отвечал капеллан. – А то досталось бы мне без маски–то.
Через неделю они вышли к базе.
Периметра у базы не было. Торчали отдельные покосившиеся куски защитной стены, и не более того. Сквозь обломки бетона активно прорастали молодые деревца. Между уцелевшими строениями бродило разнокалиберное зверье.
Еще исчезли ограда шахтерского городка и заграждение вдоль порта. Вероятно, атакующая волна повалила все, что могло упасть.
И ушла куда–то «Тревога».
– Где же наша коробка? – занервничал Кронштейн. – Вот это фигово, Причер. Вот это, прямо скажем, некрасиво получается.
– Главное, чтобы провиантские склады уцелели. Тогда выживем, – проявил здоровый оптимизм капеллан. – А если узел связи не развалился, хоть сегодня дадим сигнал на орбиту, и вас подберут.
– Что значит «вас»?
– А я еще подумаю.
Чем ближе они подходили к базе, тем серьезнее выглядели разрушения.
– Точно я говорю, это был наш главный калибр, – бубнил Кронштейн. – Взяли чуток в сторону и подломили стенку. Теперь разорится имперский флот вам компенсацию выплачивать.
– Вряд ли это промах, – просветил его капеллан. – Стенка некондиционная была. Сама навернулась, от ударной волны.
– Но вы–то скажете, что нормальная!
– Эйб, у вас в кармане универсальная рулетка. Можете промерить обломки, потом доложите, какой они толщины…
– Отличная идея! – Кронштейн сразу повеселел.
– А вы, однако, патриот! – усмехнулся Причер.
– Да вы тоже, – заметил Кронштейн.
– В общем, мы оба замечательные парни, – заключил Причер.
До развалин периметра оставалась сотня шагов, когда чей–то усиленный наружным динамиком «выживалки» голос крикнул:
– А вот и покойнички!
Кронштейн от неожиданности присел. Да и Причер, чего греха таить, машинально встал в боевую стойку.
Кронштейн рванул из кармана монокуляр.
– Мать моя женщина! – заорал он. – Да это же Тэйлор!
Причер достал свою подзорную трубу и увидел, что на крыше штаба кто–то радостно скачет и машет руками.
– Давайте сюда! – кричал Тэйлор. – Не бойтесь, зверье не кусается больше!
«Покойнички» рысью добежали до штаба, вскарабкались на крышу по пожарной лестнице и упали в медвежьи объятия лейтенанта.
– Вы чего по радио не отвечаете? А с лицом у вас что случилось?
– Да по морде огреб, в шлеме поломалось все, а у Эйба… Кронштейн! Ну как можно случайно задеть этот тумблер?! Или вы нарочно?
– Ладно вам, Причер, хватит придираться, веткой зацепило, наверное. А что там за труп валяется?
– Да это ваш. Мичман Харитонов в чистом виде.
– Где?! – Причер моментально вспомнил обиду, нанесенную ему мичманом, прыгнул к лежащему на крыше бойцу, упакованному в русский флотский скафандр с откинутым забралом шлема, и схватил его за грудки.
