– Хитрый жук, – пробормотал Странник.
– С Амдиджефри все в порядке? – вдруг спросил Шкуродер.
– А? – сперва не поняла Равна. Потом: – Да, с ними все хорошо.
– Отлично. – Все головы повернулись к королеве, и существо продолжило на межстайном: – Я почтительнейше явился заключить мир с моей родительницей, дорогой Древорезчицей.
– Он что, на полном серьезе такое отчебучил? – прошептала Равна щенку у себя на плече.
– А с чего бы мне приукрашивать?
Древорезчица резко гавкнула, и Странник перевел человеческим голосом королевы:
– Мир? Ой, сомневаюсь, Шкуродер. Более вероятно, что ты взыскуешь передышки, желая перестроиться и снова попытаться убить нас всех.
– Хотел бы перестроиться, это правда. Но я изменился. «Скромная училка» меня несколько… смягчила. Тебе это так и не удалось, родительница.
– Что? – Странник умудрился передать в одном слове обиженное удивление.
– Древорезчица, а ты никогда не задумывалась? Ты величайшая из стай этой части света, быть может, величайшая в истории. И стаи, которые ты сотворила, тоже выдающиеся личности. Но задумывалась ли ты когда-то, кто из них самый способный? Ты слишком хорошо надо мной поработала. Ты проигнорировала инбридинг и (затрудняюсь подобрать точный перевод), и ты создала… меня. Со всеми… чудачествами, которые тебе так досаждали последнее столетие.
– Я… я обдумала эту ошибку и с тех пор работала старательнее.
– Да-да, как с Пронырой. (Ой, ты глянь на мою королеву. Он ее серьезно задел.) Ладно уж, ладно. Проныра вполне может оказаться ошибкой иного рода. Суть в том, что ты создала меня. Раньше я полагал это величайшим творением твоего гения. Теперь… не уверен. Я хочу измениться. Внести поправки и жить в мире. – Одна из его голов смотрела на Равну, другая обратилась к «Внеполосному-II» на Тайном Острове. – И есть во Вселенной другие цели, достойные нашего гения.
– Слышу прежнее высокомерие. С чего бы мне сейчас тебе доверять?
– Я помог спасти детей. И спас корабль.
– И ты всегда был величайшим приспособленцем мира.
Головы Шкуродера сдвинулись назад.
– (Это вроде пренебрежительного пожатия плечами.) У тебя преимущество, родительница, но на севере я еще силен. Давай договариваться о мире, иначе я тебе устрою десятилетия саботажа и войн.
Древорезчица так взвизгнула, что уши заложило.
– (Это, если ты не догадалась, признак раздражения.) Наглец! Я тебя могу на месте прикончить и устроить себе столетие более или менее мирной жизни.
– Готов побиться об заклад, что ты меня не тронешь. Ты обещала мне безопасность, поодиночке и в целости. Одно из самых сильных твоих душевных качеств – презрение ко лжи.
Задние элементы Древорезчицы присели, а передовые щенки сделали несколько быстрых шагов навстречу Шкуродеру.
– Мы десятилетия не виделись, Шкуродер! Если ты изменился, отчего бы не измениться мне?
На миг все элементы Шкуродера оторопели. Потом часть стаи медленно поднялась и осторожно придвинулась к Древорезчице. Стаи арбалетчиков по обе стороны места встречи прицелились в него. Шкуродер остановился метрах в шести или семи от Древорезчицы. Помотал головами из стороны в сторону, пристально изучая королеву. Наконец вымолвил удивленным, почти опешившим голосом:
– Да, почему бы и нет… Древорезчица, после стольких веков ты… изменила себе? Эти новые элементы…
– Не только мои. Все верно. – Странник почему-то довольно захихикал Равне на ухо.
– Ну что ж. Тогда… – Шкуродер вернулся на прежнее место. – Я все равно хочу мира.
– (Древорезчица вроде бы удивилась.) А ты и вправду изменился. Сколько в тебе от настоящего Шкуродера?
Долгая пауза.
– Двое.
– Очень хорошо. В зависимости от условий, может, и заключим мир.
Принесли карты. Древорезчица потребовала указать позиции основных войск Шкуродера. Их следовало разоружить под присмотром двух или трех стай королевы на каждую боевую единицу, с отчетами по гелиографу. Шкуродера обязали вернуть радиомантии и предоставить их для исследования. Тайный Остров и Холм Звездолета отходили Древорезчице. Двое начертили новые границы и заспорили о способах надзора королевы за оставленными Шкуродеру владениями.
Солнце достигло полдневной точки в южных небесах. В полях внизу крестьяне давно оставили угрюмую стражу и вернулись к работе. Лишь арбалетчики королевской охраны продолжали напряженно наблюдать.
Наконец Шкуродер отступил от своего края карт.
– Да-да, твоим стаям будет позволено наблюдать за моей работой. Никаких… ужасных экспериментов. Я стану кротким собирателем знаний (сарказм, что ли?), как и ты.
Древорезчица мотнула головами, по мордам точно рябь прокатилась.
– Возможно, располагая содействием двуногих, я тебе это и позволю.
Шкуродер поднялся, развернулся, чтобы помочь калеке влезть на тележку, но помедлил.
– Ага, и последнее, дорогая Древорезчица. Так, пустяк. Я убил двух элементов Стального, когда он пытался уничтожить звездолет Джефри. (Если быть точным, раздавил их, будто клопов. Теперь понятно, отчего Шкуродер стал калекой.) Остальные у тебя?
– Да.
Равна видела, что осталось от Стального. Они с Йоханной посещали многих раненых, рассчитывая перестроить автохирург «Внеполосного-II» на планете Когтей. Но в случае Стального интерес был скорее мстительный: стольких невинных погубила эта тварь. Впрочем, обломки Стального в медицинской помощи не нуждались. У них нашлось несколько царапин (и то Йоханна подозревала, что Стальной сам себя ранил) да вывих одной лапы. Сама стая, однако, представляла собой душераздирающее зрелище – ментальную развалину. Она сбилась в углу загона, дрожа от ужаса и зыркая во все стороны. То и дело судорожно клацала пара челюстей, порой какой-то элемент пытался перелезть через ограду. Тройка не обладала интеллектом человеческого уровня, но говорить умела. Увидев Равну и Йоханну, трое так выпучились на них, что показались белки, и завизжали что-то едва понятное на самношке. Кошмарная смесь угроз и мольбы: «Не режьте меня, не режьте!» Бедная Йоханна расплакалась. Она почти год ненавидела стаю, которой были эти трое, но…
– Они в жалком состоянии. Плохо быть тройкой, но им никто не позволит разрастись.
– Ну ладно, – сказал Шкуродер. – Я бы хотел позаботиться об этих остатках. Я…
– Ни за что! Он был почти так же умен, как ты, хотя и достаточно безумен, чтобы проиграть. Я не позволю тебе его вернуть.
Шкуродер собрался вместе, посмотрел всеми глазами на королеву. «Голос» его был тих и вкрадчив:
– Древорезчица, пожалуйста. Это сущая мелочь, но я, – он ткнул мордой в карты, – откажусь от всех предыдущих договоренностей, если ты мне этого не позволишь.
