всех.
Он еще различил гневное, совсем людское презрение на ее темном сморщенном лице.
Уже уткнувшись лицом в снег, он все же нашел в себе каплю сил — в последний раз приподнять голову, плывущую в сладком бреду, разлепить забитые снегом ресницы и сквозь радужные полосы увидеть след, исчезающий за краем обрыва.
Лошадь хрипло вздыхала. От нее валил пар. Человек вел ее под уздцы. Полы дубленого тулупа загребали снег, темное лицо с обмороженными шелушащимися скулами обвисло от усталости, легкие со свистом втягивали бедный кислородом воздух. «Тютек» — горная болезнь валила с ног, разламывала голову. Когда на тулупе стали расплываться темные звездочки, Чоро встал и закинул лицо к небу. С трудом уняв кровотечение, он отдышался и двинулся дальше.
На каждом шагу он проваливался в снег по бедра и с усилием вытягивал ноги, шатаясь и задыхаясь. Спина сгибалась под тяжестью двустволки, плеть, свисающая с руки, оставляла на снегу тонкую неровную канавку. Но глаза под темными стеклами горных очков зорко смотрели по сторонам, не упуская ни единого пятнышка, ни единой точки на белых склонах.
Через десяток шагов Чоро остановился и стащил рукавицы. Надо было поправить съехавший вбок седельный вьюк. Затянув узел, он снова повел лошадей вперед, по едва заметному, уже осыпающемуся следу.
СОТНЯ ТЫСЯЧ ГРАММОВ
БЛАГОРОДНЫХ МЕТАЛЛОВ
В вагоне тьюба сидели всего четыре человека, да и те сошли на промежуточных станциях. Бродя по вагону, Холин пытался почувствовать скорость, с которой мчался в магнитном поле горизонтальной шахты, проложенной глубоко под камнями и прославленным вереском Шотландии. Ах, обостренные некогда рецепторы человека… Он снова расстегнул сумку. Блокнот лежал в тщательно затянутом молнией кармашке. Все материалы были в памяти ИТЭМ, но из какого-то суеверия он берег пачку листков, стиснутых пружинной скрепкой. Почти семь лет она ждала — с позапрошлогодней Мессинской регаты…
Басовитый гудок заставил Холина поднять голову. До Лейхевена оставалось всего четыре станции. Он встал и подхватил сумку.
На платформе оказалось, что гид неисправен, и Холин занервничал. Плохая примета.
Проклиная дурацкое правило, запрещавшее строить тьюбы ближе пятисот метров от населенного пункта, Холин зашагал к ближайшим домам. Первым ему попался мальчишка. Темноволосый, невысокий, крепенький, он с любопытством взглянул на Холина, сморщил веснушчатый нос. Холин приостановился.
— Эй, парень, где у вас ближайший гид? — крикнул он по-английски. — Мне надо в Глендоу.
Парень безмятежно ответил:
— Га ниель сассенах.
Оторопевший Холин покачал головой. Меньше всего он ожидал повторения ситуации из древнего романа. Очевидно, действовать надо было тем же способом, что и героям Вальтера Скотта. Вздохнув, он отцепил от куртки значок с эмблемой клуба спортивных журналистов и соблазняюще повертел его в пальцах.
Мальчишка задумчиво поглядел на него и протянул руку. Ловко поймав брошенный значок, он тут же приколол его на куртку, где уже болталось не меньше трех дюжин различных эмблем.
Приколов, он ткнул пальцем в сторону шоссе и сказал по-английски:
— Через полчаса пойдет грузовик-автомат. У поворота на Инвернохх сойдете и побережьем держите на старую маячную башню. Она и есть Глендоу. В поселке сейчас никто не живет.
Холин терпеливо выслушал указания.
— Прощай, вымогатель! — сказал он и зашагал к шоссе. Вымогатель ухмыльнулся, достал из кармана крошечную фигурку рыцаря, оседлавшего льва, и метнул ее журналисту.
— Тим Ленокс — честный фэн! — он помахал рукой. Через час Холин стоял у маяка, утирая пот. Восемь лет назад он разок сдуру увязался за Гертой, помещавшейся тогда на скалолазании, но даже самые яркие воспоминания не заменят тренировки…
Огромный полосатый столб из старого красного и желтого кирпича, увенчанный стеклянным пузырем. Стены изъедены временем и непогодой, но дверь сияла новенькой медной обшивкой. Никаких следов замка — лишь рядом с рамой на уровне лица Холина был вмонтирован круглый сетчатый щиток с кнопкой. Надавив на нее, он подождал. В динамике щелкнуло.
— Кто там?
— Николай Холин. Федерация спортивных журналистов.
Молчание. Голос:
— Вы, должно быть, слышали, что я имею дело с вашим братом только на соревнованиях?
— Да, — ответил Холин, усмехнувшись. — Но я предлагаю вам изменить своему правилу.
Снова молчание. Наконец Холин услышал:
— А какие у вас основания?
— Те же, что и у вас — для отказа, — сообщил Холин. — Кроме того, я предпочел бы два стратосферных полета еще одному путешествию по здешним камням. И… — он помедлил. — Вам знакомы эти имена — Дерек Смит-Дайкен, Торстейн Торнбю, Арнольд Микк, Николай Дашевский?
Микрофон молчал. Холин уже сильно засомневался в успехе своего предприятия, когда дверь внезапно отворилась и за ней вспыхнул свет. С забившимся сердцем он шагнул вперед, затем на истертую спиральную лестницу, на первой ступени которой было глубоко высечено число «777». Как оказалось, оно обозначало количество ступеней. Когда Холин добрался наконец до первого жилого этажа, он был окончательно вымотан. Сев на ступеньку, вытер лицо — в очередной раз за сегодняшний день.
— Спортивный журналист должен быть по крайней мере бывшим спортсменом, — прозвучал насмешливый голос. На площадке стоял коренастый человек лет тридцати в плотном свитере, кожаных брюках и босиком.
— Возможно, — сипло ответил Холин, — только тогда он слишком перегружен воспоминаниями…
Поднявшись, он подошел к дверям. Мужчина отодвинулся, давая ему пройти.
— Ну, чем обязан? — так же насмешливо поинтересовался он, не приглашая Холина сесть. — Вряд ли вы узнаете от меня нечто экстраординарное! В истории спорта я не силен.
И здесь Холин по-настоящему обозлился.
— Знаете что, Берг, — посоветовал он, усаживаясь на диван возле самой стеклянной стенки, — вы бы тоже сели… У нас будет долгий разговор.
— Вряд ли, — сухо ответил Берг. — Во-первых, мне удобнее стоять. У меня травма ребра. А во-вторых, я через полтора часа улетаю в Норвегию.
— Ну и хорошо, — неторопливо отозвался Холин, усаживаясь поудобнее. — Вам будет о чем подумать в дороге.
Он расстегнул сумку, достал блокнот и щелкнул скрепкой.
— Итак, начнем… Вы знаете, я не слишком давно заинтересовался панго. До того были… — он сделал паузу и заглянул в блокнот, — мотокросс, прыжки с крыльями, дельтапланеризм, альпинизм, метание диска, молота, копья, подводное плавание…
Перечисляя, он одновременно исподтишка наблюдал за Бергом. Вблизи чемпион мира по панго выглядел совсем не так грозно и эффектно, как на ковре: даже знаменитая борода казалась только попыткой отлынить во время каникул от надоевшего бритья.
— О, да вы универсал, — сказал он. — Когда вы все это успели?
— С помощью ИТЭМ это совсем нетрудно, разумеется, не занятия спортом, а его исследование. — Холин вытащил проектор и пристроил его на краю дивана. — Взгляните, будьте любезны, — пригласил он Берга. — Вы ведь знаете этого человека?
