Средний план: Полли на мешке с соломой. Молодой послушник подходит и грубо ставит ее на ноги.
- Вставай! - голосом сердитого и злобного ребенка кричит он. Поднимайся, вместилище мерзости!
Он бьет Полли по щеке. Девушка отшатывается в ожидании следующего удара и почти бегом присоединяется к подругам по несчастью, толпящимся у входа.
Наплыв: ночное небо, сквозь тонкие полоски облаков просвечивают звезды, ущербная луна клонится к западу. Долгое молчание, затем слышится отдаленное пение. Постепенно мы начинаем различать слова: "Слава Велиалу, Велиалу в безднах!" - которые повторяются снова и снова.
Рассказчик
Перед глазами лапа обезьянья
Затмила звезды, и луну, и даже
Сам космос. Пять вонючих пальцев
Весь мир.
Тень от лапы бабуина приближается к камере, растет, становится все более угрожающей и в конце концов закрывает все тьмой.
В кадре - лос-анджелесский Колизей изнутри. В дымном и неверном свете факелов видны лица членов Великой Конгрегации. Ярус над ярусом, они напоминают ряды гаргулий, извергающих из черных глазниц, трепещущих ноздрей, полуоткрытых губ под монотонное пение: "Слава Велиалу, Велиалу в безднах!" продукты ритуальной религии: беспочвенную веру, сверхчеловеческое возбуждение, коллективное слабоумие. Внизу, на арене, сотни бритоголовых девушек и женщин, каждая с маленьким уродцем на руках, стоят на коленях перед главным алтарем. Жуткие в своих ризах из англо-нубийского меха и тиарах с золочеными рогами, на верху лестницы, ведущей к престолу, двумя группами стоят патриархи и архимандриты, пресвитеры и послушники и высокими дискантами поют антифоны под аккомпанемент флейт, сделанных из костей, и целой батареи ксилофонов.
Полухорие 1
Слава Велиалу,
Полухорие 2
Велиалу в безднах!
Пауза. Мелодия песнопения меняется: наступает новая часть службы.
Полухорие 1
Это ужасно,
Полухорие 2
Ужасно, ужасно
Полухорие 1
Попасть в руки
Полухорие 2
Огромные и волосатые
Полухорие 1
В руки живого зла!
Полухорие 2
Аллилуйя!
Полухорие 1
В руки врага человеческого
Полухорие 2
В любимые нами руки
Полухорие 1
Мятежника, восставшего против порядка вещей.
Полухорие 2
С коим мы вступили в сговор против самих себя;
Полухорие 1
Во власть Великой Мясной Мухи - Повелителя Мух,
Полухорие 2
Вползающего в сердце;
Полухорие 1
Нагого червя, что бессмертен,
Полухорие 2
И, бессмертный, есть источник нашей вечной жизни;
Полухорие 1
Князя воздушных сил,
Полухорие 2
Спитфайра и Штукаса, Вельзевула и Азазела.
Аллилуйя!
Полухорие 1
Владыки этого мира
Полухорие 2
И его растлителя,
Полухорие 1
Великого Господина Молоха,
Полухорие 2
Покровителя всех народов,
Полухорие 1
Господина нашего Маммоны,
Полухорие 2
Вездесущего,
Полухорие 1
Люцифера всемогущего
Полухорие 2
В церкви, в государстве,
Полухорие 1
Велиала
Полухорие 2
Трансцендентного,
Полухорие 1
Но столь же имманентного.
Вместе
В руки Велиала, Велиала, Велиала, Велиала.
Пение замирает; два безрогих послушника спускаются с лестницы, хватают ближайшую бритоголовую женщину, ставят на ноги и ведут ее, оцепеневшую от ужаса, наверх, где на последней ступени лестницы стоит патриарх Пасадены и правит лезвие длинного мясницкого ножа. Замерев от страха и раскрыв рот, коренастая мать-мексиканка смотрит на него. Один из послушников берет у нее ребенка и подносит патриарху.
Крупным планом: типичный продукт прогрессивной технологии - маленький монголоид-идиот с заячьей губой. За кадром пение хора.
Полухорие 1
Вот знак враждебности Велиала
Полухорие 2
Мерзость, мерзость;
Полухорие 1
Вот плод благоволения Велиала
Полухорие 2
Нечистоты из нечистот;
Полухорие 1
Вот кара за послушание Его воле
Полухорие 2
На земле, равно как и в аду.
Полухорие 1
Кто источник всех уродств?
Полухорие 2
Мать.
Полухорие 1
Кто избранный сосуд греховности?
Полухорие 2
Мать.
Полухорие 1
Кто проклятие нашего рода?
Полухорие 2
Мать.
Полухорие 1
Одержимая, одержимая
Полухорие 2
Изнутри и снаружи:
Полухорие 1
Ее инкуб - объект, ее субъект - суккуб,
Полухорие 2
И оба они - Велиал;
Полухорие 1
Одержимая Мясной Мухой,
Полухорие 2
Ползущей и жалящей,
Полухорие 1
Одержимая тем, что непреоборимо
Полухорие 2
Толкает ее, гонит ее,
Полухорие 1
Словно вонючего хорька,
Полухорие 2
Словно свинью в течке,
Полухорие 1
Вниз по наклонной
Полухорие 2
В невыразимую мерзость,
Полухорие 1
Откуда после долгого барахтанья,
Полухорие 2
После множества больших глотков пойла
Полухорие 1
Выныривает через девять месяцев мать
Полухорие 2
И приносит эту чудовищную насмешку над человеком.
Полухорие 1
Каково же будет искупление?
Полухорие 2
Кровь.
Полухорие 1
Как умилостивить Велиала?
Полухорие 2
Одной лишь кровью.
Камера переходит от престола к ярусам, где бледные гаргульи голодными глазами уставились вниз в предвкушении экзекуции. И вдруг они разверзают черные пасти и начинают петь в унисон - сначала неуверенно, потом все тверже и громче.
- Кровь, кровь, кровь, это кровь, кровь, кровь, это кровь...
В кадре снова престол. За кадром - бессмысленное, нечеловеческое пение.
Патриарх передает оселок одному из прислуживающих ему архимандритов, берет левой рукой младенца за шею и насаживает его на нож. Младенец взвизгивает и умолкает.
Патриарх поворачивается, выпускает с полпинты крови на алтарь и отбрасывает трупик в темноту. Пение вздымается неистовым крещендо:
- Кровь, кровь, кровь, это кровь, кровь, кровь...
- Увести, - повелительно скрипит патриарх.
Охваченная ужасом мать поворачивается и сбегает по ступеням. За нею спешат два послушника, яростно бичуя ее освященными воловьими жилами. Пение перемежается пронзительными криками. Со стороны аудитории слышится стон полусоболезнующий, полуудовлетворенный. Раскрасневшись и немного задыхаясь от столь непривычных усилий, послушники хватают другую женщину - на этот раз юную девушку, хрупкую, стройную, почти девочку. Они тащат жертву по ступеням, лица ее не видно. Но вот один из послушников отступает чуть в сторону, и мы узнаем Полли. Ребенка - без больших пальцев на руках и с восемью сосками - подносят к патриарху.
Полухорие 1
Мерзость, мерзость! Каково же будет искупление?
Полухорие 2
