— Меня это не касается, — промолвил кабланды, разглядывая полуобглоданную ножку стола, с явным намереньем снова вонзить в нее зубы. — Ты опоздал. Стало быть, я могу продолжить то, чем я здесь занимался до твоего появления.
— Ничего не выйдет, — почти ласково сказал я. — Ты не тронешь здесь больше ни одной, пусть даже самой маленькой вещицы. Более того, сейчас ты последуешь за мной в местную тюрьму, где я запру тебя в одну из камер…
— Нет, что угодно, только не это!
Оглянувшись, я увидел назарунца. Очевидно, решив последовать за мной, он услышал мои последние слова и они ему не понравились.
— Отчего же? — удивился я. — Кабланды разгромил твой дом. Он должен понести за это наказание.
— Но только не таким образом. Если кабланды лишится хотя бы на несколько дней свободы, я потеряю больше чем стоит весь этот дом. Останови его, не дай ему разрушать мое жилище. Это единственное чего я хочу.
— Так это твой работник? — спросил я, кивнув в сторону гиганта, который как раз в это время с громким хрустом отгрыз еще один кусок от ножки стула.
— Более того. Компаньон, без которого наше совместное предприятие не сможет функционировать.
— Понятно, — кивнул я.
Собственно, я мог поступить согласно буквы закона и просто препроводить нарушителя в тюрьму. Вот только, центурион инопланетного района, в отличии от любого другого стража порядка, обязан не только выполнять свой долг перед законом, но еще и некоторым образом быть дипломатом.
Проще говоря, просьбу назарунца я должен был учесть, конечно, если выполнение ее не приведет к явному нарушению закона, и не принесет вред другим жителям инопланетного района.
— Хорошо, пусть будет так, — сказал я. — Вы желаешь чтобы я просто выпроводил его из твоего дома?
— Это было бы здорово, — промолвил назарунец. — Если он надумает спуститься в подвал…
Я повернулся к кабланды и самым суровым тоном на который был способен, приказал:
— Эй, ты! Именем закона приказываю тебе прекратить разрушение этого дома, и немедленно его покинуть.
Кабланды отшвырнул ножку стола и издал грозный рык.
Прикинув что такого великана, вполне возможно, не остановят даже все заряды кольта, выпущенные разом, я почувствовал себя довольно неуютно. Впрочем, у меня ведь еще есть симбиот. Уж он-то меня в обиду не даст. Хотя, против такого детины…
Взяв кабланды на мушку, искренне надеясь что мой голос звучит очень зловеще, я отчеканил:
— Ага, стало быть, ты напрашиваешься на неприятности?
— Ни в коем случае! Ни в коем случае! — завопил из-за моей спины назарунец.
— Ну так как?
Если этот колос бросится на меня, то стрелять ему скорее всего надлежит в голову. Может быть это сможет его остановить.
Решив так, я поднял ствол револьвера повыше.
Кабланды отреагировал на этот маневр немедленно.
Ударив себя в грудь кулаком, да так что получившийся при этом звук напоминал пушечный выстрел, великан проревел:
— Ты должен был прийти вчера. Сегодня ты можешь остановить меня только одним из двух способов.
— Какими? — поинтересовался я.
— Ты должен провести обряд возложения руки, либо взять этот дом под защиту закона, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
— И это все? — облегченно спросил я.
— Да.
Выбирать собственно было не из чего. Я не имел ни малейшего понятия как проводить обряд возложения рук. Таким образом, мне оставалось лишь…
— Ладно, беру этот дом под защиту закона, — заявил я. — Достаточно?
— Со всеми вытекающими отсюда последствиями?
— Конечно.
Довольно улыбнувшись, кабланды еще раз ударил себя в грудь кулаком.
— В таком случае, мир этому дому на месяц обеспечен. Я удаляюсь.
Ну вот, кажется дело улажено.
Сделав такой вывод, я сунул кольт в кобуру и повернувшись к назарунцу, спросил:
— Все? На этом мои обязанности считаются выполненными?
— Безусловно, безусловно, — залебезил тот. — Ах, я так тебе благодарен! Ты спас мой дом. Я и не предполагал, что ты решишься сделать для меня такое! Безусловно, ты самый храбрый центурион из всех появлявшихся на Бриллиантовой!
Сказать что эти возлияния мне не понравились, значило бы покривить душой. Конечно, понравились. Тем более, что я и в самом деле показал себя с самой лучшей стороны. Сдал, так сказать, экзамен. Но все-таки, особенно-то прислушиваться к ним не стоило. Знал я цену подобным выражениям благодарности.
Между тем кабланды и в самом деле вознамерился уйти. Проходя мимо меня, он довольно осклабился и проговорил:
— Ты храбрый центурион. И конечно, мы еще встретимся.
— Встретимся, — довольно сухо сказал я. — Как тебе будет угодно, как тебе будет угодно.
— Угм-гу… Пусть так и будет.
Проворчав это он вышел из домика назарунца. Как только это произошло, хозяин спасенного жилища, схватил меня за руку и промолвил:
— Как я могу тебя отблагодарить?
— Никак. Я всего лишь выполнил свой долг, — промолвил я. — И вообще, мне пора. Дела…
— Нет, просто так я тебя отпустить не могу. Ты совершил то, на что пошел бы не каждый центурион.
«О чем это он? — подумал я. — Что такого особенного я совершил?»
Как раз в этот момент назарунец вытащил из кармана небольшую коробочку и открыв ее, протянул мне. Стоило мне заглянуть в коробку как все предыдущие мысли напрочь выскочили у меня из головы.
Внутри коробочки, на толстом слое мягчайшей биоваты лежала личинка бриллиантового муравья.
Она была прекрасна. Ее тельце украшало аж целых восемь превосходной огранки, и чистейшей воды бриллиантов, на основании остроконечного хвостика было еще четыре бриллианта поменьше, а изящная головка была украшена ажурной бриллиантовой короной.
Ух, ты!
— Это тебе, в благодарность за оказанную услугу, — проговорил назарунец, пытаясь всунуть коробочку мне в руку.
— Нет, и нет, — быстро проговорил я, отступая на шаг. — Это слишком дорогой подарок за ту мелкую услугу которую я вам оказал.
— Я прошу, я тебя умоляю взять эту безделушку…
— Ни в коем случае… Нам не положено… Это слишком дорого…
Повторяя эти слова словно заклинание, я быстренько добрался до двери, выскочил на улицу и помчался прочь.
Оглянуться я осмелился лишь оказавшись на расстоянии шагов пятидесяти от жилища назарунца. Тот все еще стоял на пороге своего дома, и огорченно кивал головой.
Я вполне мог вернуться, забрать эту проклятую коробку и…
Ну уж нет. Начинать свой первый день в качестве центуриона со взятки довольно неразумно. Особенно, после того как доказал свой профессионализм.
Хотя… это же не взятка, а подарок, причем от чистого сердца, за прекрасно выполненную работу…
