— Ты, конечно, извини, что так получилось…
— Да что ты! Не стоит извиняться! Вместо оправдания, может, закончим то, с чего начали.
— Извини, ничего не выйдет.
Дан настолько успел пропитаться уверенностью в своих новых возможностях, что неожиданно резкий тон Влады привел его сначала в замешательство, а потом в глупое мальчишеское негодование:
— Почему? Ты же не зашоренная какая-нибудь! Я прекрасно помню твои глаза в тот вечер. Это были глаза реальной женщины, страстной и умеющей любить…
— Тебе показалось. — Интонация голоса Влады явно доводила до его сведения, что разговор закончен. Дан понял, что его обломили, что это уже не простодушная медсестра из больницы. Очаровать эту суперзвезду так просто, с наскока, у него не получится, и Дан решил изменить тактику:
— Хорошо, давай будем просто друзьями.
— Зачем ты мне нужен? — на лице у Влады играла дерзкая улыбка. — Я надеялась, что ты будешь гением. Понимаешь, Дан, у меня бзик на гениев, стерильных от вирусов. Я была бы твоей, если б операция прошла успешно. На кой черт ты мне сейчас сдался со своей единственной прелестью. Таких, как ты, великое множество, и даже в сто раз лучше.
Видеосвязь прервалась.
— Ну и сука же ты! — крикнул Дан. Его мужское достоинство, не успев воспарить, с размаху шлепнулось на пол и сжалось в твердый комочек.
* * *
— Привет, избранный богом человек, посмотри мне в глаза и угадай, зачем я вышел с тобой на связь?
Распутин бросил на Дана быстрый, как импульс лазерной стрелки, взгляд и опустил веки. Минуты две-три сидел неподвижно с закрытыми глазами, затем произнес:
— Я не знаю, что случилось, но ты не такой, как прежде. За такие короткие сроки таких разительных перемен в людях мне еще не приходилось наблюдать. Проблемы в отношениях с девочками тебя явно больше не волнуют. Я вижу по твоим глазам, что разговариваю с равным. Но что же ты тогда от меня хочешь?
Распутин опять закрыл глаза и еще пару минут размышлял, потом улыбнулся и весело продолжил:
— Ты разочаровался! Да, ты только начал применять мою теорию и сразу разочаровался. Ты сразу нарвался на стерву?
— И да, и нет. На стерву я действительно нарвался, но разочаровался я по другому поводу. Меня что-то гложет изнутри. Какой-то психологический зуд, непонятное беспокойство. И еще я потерял смысл в жизни. Ведь человеку интересно жить лишь до тех пор, пока есть к чему стремиться. А если у него больше нет цели? Если он уже все понял и все великие открытия совершил, что тогда? В чем смысл? Я понимаю, что вопрос не по адресу. Но, если тебе не в лом, давай поболтаем. Тем более, за все заплачено. Ты просто обязан разговаривать со мной.
Теория совращения девочек мне действительно больше не интересна. Но ты назваешь себя «избранным». Войди в «непосредственную связь» с моим подсознанием. Объясни, почему у меня пропал интерес к жизни.
Распутин опять ушел в себя. Нахмурив брови и не открывая глаз, начал говорить не совсем уверенно:
— Я вижу у тебя в голове какую-то математическую модель, совершенно не привязанную к основному, чисто человеческому инстинкту. Непонятно, откуда взялась у тебя в голове эта модель, но работает она у тебя только на чистой логике. А как же любовь, душа.
— Ты знаешь, вчера я уснул, и мне приснился сон. Во сне я случайно встретил истину, испугался и стал просыпаться. А когда проснулся, то в голове у меня осталась только логика, а эмоции, чувства и ощущение смысла жизни затерялись где-то во сне…
— Смысл жизни, смысл жизни… на кой черт тебе сдался этот смысл? — Вдруг разгорячился Распутин. — Да, жизнь втянула нас в свои объятия, не спрашивая нашего на то позволения, и теперь равнодушно наблюдает за нашей судьбой. Да, порой даже кажется, что она над нами посмеивается. И самая главная насмешка именно в том, что в нашей жизни действительно нет никакого смысла. И вот, что я тебе скажу: нету… и не надо!
Вот ты говоришь, что нарвался на стерву. Наша жизнь — это и есть самая, что ни на есть, первая стерва, равнодушная и холодная. Цинично хихикая, она наблюдает за нашими потугами продлить свое бессмысленное существование, и кроме «подлянок» от нее нечего ожидать.
А Смерть? Незримая волчица Смерть все время щелкает вокруг нас острыми зубами бесконечных проблем. Повернись к ней спиной, начни убегать, и острые зубы проблем превратят тебя…
Распутин остановился, явно подбирая нужное слово. Но пока он это делал, его мысль потекла в другую сторону. Так и не закончив предложение, Распутин сменил тему:
— Но не все так мрачно и безнадежно. Жизнь, несмотря ни на что, удивительна и захватывающе интересна. Но только для тех, кто имеет пра-виль-но-е к ней отношение!
Дан слушал с легкой улыбкой на лице. Слушал внимательно, но не верил, что этот профессиональный ловелас сможет сказать ему что-то такое, чего нет в его «математической модели». Он ожидал услышать что-то вроде профессорского бреда про счастье, но чем дольше Распутин говорил, тем серьезней и внимательней становилось у Дана выражение лица.
— Жизнь — это азартная игра, игра на выживание. — Продолжал тем временем Распутин. — На протяжении всей жизни над нами щелкает зубами проблем волчья пасть Смерти. Мы вышибаем ей зубы, на их месте вырастают новые, и проигрыш в этой игре все равно неминуем. Но все, мальчик, в твоей жизни совершенно изменится, когда ты поймешь простую истину: смысл игры не в продлении жизни. Холодная и равнодушная жизнь не заслуживает того, чтобы ради нее разбивать кулаки о зубы проблем. Смысл игры в самой игре.
Задумайся, какой толк мужику ночь напролет смотреть боксерский поединок или футбольный матч? Ему завтра на работе прибавят за это зарплату? А зачем стараться выиграть у кого-то в шахматы, если не удастся засолить и зажарить ни одной срубленной фигуры?
Азарт игры — это и есть смысл и высшее наслаждение. Но нет ничего интересней и динамичней, чем игра в жизнь!
Подключай свою хваленую логику! Будет ли тебе интересно играть в шахматы белыми, если перед тобой не окажется противник, и некому будет двигать черными? Смерть — это наш противник в игре. Проблемы — черные фигуры противника. Без них игра не имеет смысла, так как без противника нет игры. Если не будет смерти, жизнь потеряет смысл.
Радуйся возникающим проблемам, как возможности проявить себя в азартной игре. Конечно, ты обречен на проигрыш. Смерть еще никому не удалось победить. Но если я сяду играть в шахматы с чемпионом мира, то мой проигрыш — это тоже только вопрос времени. Однако мне очень сильно хочется играть именно с ним, а не с начинающим школьником. Зачем? Потешить амбиции? Подумай, для чего альпинисты лезут в горы? Падают, разбиваются, как яйца, десятками, и все равно лезут дальше! А там, на горе, нет ничего. Ни денег, ни женщин, ни вина, ни шторок. Игра с гроссмейстером — вот что возбуждает и стимулирует каждую нервную клетку, заставляет превосходить себя буквально на каждом шагу.
