Как только мы появляемся на свет, нас сразу начинают подготавливать к будущей схватке с великим гроссмейстером. Возможно, ты скажешь, что тебя плохо подготовили. Но если ты сейчас сидишь передо мной, значит ты еще не проигравший, значит все еще в твоих руках. Шахматная партия со Смертью длится не два часа, и зубы проблем кромсают наше тело не по минутам. Есть время приобрести навык и опыт. Сначала защиты, а потом и нападения.
А теперь ответь на такой вопрос: перед тобой сейчас стоит реальная угроза смерти?
— Нет!
— Тогда у тебя фора! Ты пока еще играешь не с гроссмейстером. Значит, у тебя есть время подготовиться. Между жизнью и шахматным турниром есть одно существенное различие. В жизни чем меньше ты играешь и тренируешься, тем больше у тебя шансов встретиться с гроссмейстером.
Ты говоришь, что поймал истину за хвост? Ты все понял, все осмыслил и больше тебе не к чему стремиться? А как же насчет той стервы? Начни игру с нее, и черт с ним, со смыслом. Просто играй без всякого смысла. Азарт игры — вот единственный смысл, ради которого всегда стоит жить! Стань Наполеоном. Встань, иди и покори ее. Потом покори этот город. Потом покори весь мир. Покори все, на что у тебя хватит жизни…
ЧАСТЬ ВТОРАЯ — ЛЮБОВЬ И СМЕРТЬ
— Привет, красавица! — Дан сидел у себя дома в кресле напротив шторок.
— Откуда ты узнал мой номер? — Влада стояла к нему боком за шторками в своем любимом зеркальном халатике и занималась своим любимым делом: раздвинув зеркальные дверцы, перебирала на прозрачных полочках свое прозрачное и полупрозрачное белье.
— Это легкий вопрос, спроси чего-нибудь посложнее. — Лениво отозвался Дан, покручивая стрелкой между пальцами.
— А все-таки? Давай, раскалывайся, если не хочешь, чтобы я отключилась.
— Твоя подруга Лора имела глупость набрать его в моем присутствии.
— Вот дура! И чего тебе надо? — она повернулась к нему спиной, развернула какой-то наряд и стала разглядывать его на свет.
— Задать встречный вопрос, догадайся, какой.
— Почему ты, а не кто-то другой? — нервным движением Влада скомкала наряд и бросила себе под ноги.
— Вот именно. Почему меня, именно меня решили сделать подопытным кроликом?
— Все очень просто. Профессор попросил меня найти ему обычного некрасивого парня, неудачника в отношениях с девушками и обязательно мечтающего переспать с суперзвездой. Вот и все. Или ты не согласен с такой характеристикой? — она бросила на него короткий презрительный взгляд и снова повернувшись к нему боком, доставая с полочки очередную тряпку.
— А как ты меня нашла в интерпространстве? — Дан включил стрелку, пробежался лазерным лучиком по ее ногам, рукам, шее и остановился на виске.
— Опять все просто. Школа Распутина известна всем и каждому. Я попросила одного моего знакомого хакера зайти на сайт Распутина и взломать его базу данных о клиентах. Что он и сделал. Когда он взломал программу, ты как раз занимался общением с виртуальными девочками. Вот и весь сказ. У тебя еще есть вопросы? — она наконец-то повернулась к нему лицом. Одна рука осталась на полке с бельем, другая уперлась кулаком в крутое бедро.
— Да. — Дан выдержал долгую паузу. — Сколько будет триста тридцать три в кубе?
— Не поняла.
— Чего тут непонятного, вопрос-то простой. — Внутренне упиваясь предстоящей развязкой, Дан вел беседу спокойно и легкой ленцой в голосе.
— Что ты хочешь этим сказать? — Влада начинала потихоньку нервничать.
— Я от бабушки ушел, я от дедушки ушел…
— И сколько будет триста тридцать три в кубе? — глаза Влады впервые за время разговора стали серьезными и действительно заинтересованными.
— Тридцать шесть миллионов девятьсот двадцать шесть тысяч и тридцать семь.
— А четыреста двенадцать в квадрате?
— Ты бы еще спросила у меня, сколько будет пятью пять…
— Отвечай, сволочь!
— Ну, ладно… сто шестьдесят девять тысяч семьсот сорок четыре.
— Так, значит, операция все-таки прошла успешно, и ты обманул профессора? — губы Влады начали заметно подрагивать, а кулаки сжиматься.
— Я его не обманывал. Он у меня спросил: «Как вы себя чувствуете?». Я ответил: «Хорошо!». Тогда он обиделся и ушел, а я остался…
— Подонок! Ты представляешь, сколько времени, сил и, самое главное, денег было потрачено на эту операцию.
— Да, конечно, деньги самое главное! Извините, я никому ничего не обещал перед тем, как мне сделали операцию. Или быть может, я запамятовал? Ослеп и оглох от твоей красоты и не услышал, как ты спросила: «Милый Дан, можно мы немножечко поковыряемся у тебя голове? Тем более, что голова эта принадлежит обычному некрасивому парню, мечтающему переспать с суперзвездой». Кстати, почему это вдруг профессору понадобились именно такие характеристики?
Влада стала другой. Комплимент, сказанный «как бы невзначай», оказал свое воздействие. Вызывающий взгляд сменился на более благодушную усмешку. Немного помолчав, она произнесла:
— Ты же теперь гений. Правда, за чужой счет. Так возьми и догадайся сам.
— Да, догадался уже. У вас был простой расчет. Имея бзик на красивых и сексуальных девушек, я никуда ни денусь после операции и опять приползу к тебе. Все правильно, так и есть, я приполз. Придумал повод и приполз. Что прикажете теперь делать, королева, какие великие дела необходимо срочно свершить?
Влада улыбнулась и сказала:
— Помыться, побриться и вспомнить мой адрес. Надеюсь, тебе это будет несложно сделать.
Двери модуля открылись, и Дан, на этот раз абсолютно ровно дыша, вступил на территорию пока еще немного таинственной, но уже знакомой девушки. «Располагайся и будь как дома. Я сейчас приведу себя в порядок и присоединюсь к тебе». Действительно, жизнь — игра.
— Королева-а, — громко позвал Дан, — доблестный рыцарь изнывает от желания исполнить любой твой приказ.
— Приказ номер один, — послышалось из другой комнаты, — перестань ерничать.
— А вопросы задавать можно?
Влада вышла из комнаты, одетая опять в эластичное белье в обтяжку, но только тогда ткань была чуточку более прозрачной, чем сейчас. Прошлый раз обзору Дана были доступны легкие очертания великолепных сосочков, сейчас же были видны только прекрасные выпуклости.
— Ты еще не все спросил?
— Меня гложет вопрос, что может объединять тебя и профессора? В каких лабораториях случайно пересеклись ваши пути? Каким образом этот трухлявый старый пень может оказывать на тебя воздействие и заставлять выполнять его поручения.
— Никакого воздействия и влияния он на меня не имеет.
— А что же тогда? Деньги?
