В тот памятный день с Анчоусом стали происходить весьма странные вещи. Сначала он никак не мог найти свои резиновые перчатки. Потом, выйдя за порог домика, вдруг наткнулся на выросший за ночь посередине двора ореховый куст. Вернувшись внутрь, агроном увидел перчатки, но они почему-то были натянуты на его старые шлепанцы. А самое странное, везде и всюду ему мерещилась маленькая черная тень, будто какой-то озорной мальчишка все время ходил по пятам за ним, прячась от его взгляда.
"Наверное, это помрачение ума, - расстроено думал Анчоус, - или отравление Ancharus Polustris. Может быть, противогаз прохудился?" Агроном внимательно осмотрел свои средства защиты, но не нашел в них никаких заметных изъянов. Черная тень опять мелькнула справа. Он быстро обернулся, но там никого уже не было. "Странно", - снова подумал он. В это время с полки упала на пол и разбилась баночка с органическим удобрением. Комнатка наполнилась смрадом. Анчоус распахнул настежь окна, и то ли сквозняк, то ли чья-то невидимая рука, воспользовавшись его замешательством, подхватила со стола его научные записи и швырнула прямо в раскрытую дверь. Агроном кинулся на крыльцо, но его бумаг уж и след простыл. Странный ореховый куст куда-то исчез - и только над верхушками деревьев, он успел заметить улетавшего прочь огромного черного ворона, в когтях которого было зажато что-то белое. Анчоус почесал в затылке. Ему было жаль своих записей, но еще больше его ум ученого поразили странные обстоятельства, сопровождавшие их исчезновение. Ума не приложу почему? Живя в Губернии Сказок, можно было б привыкнуть к тому, что вокруг постоянно случаются вещи, не поддающиеся научному объяснению. Он вспомнил, правда, почтового голубя с запиской от Иллюзиона Фантазьевича, но не увидел связи между каким-то корешком-злыдарем, о котором там говорилось, и странной пропажей своих бумаг.
Как-Зол и Колдыка, расположившись на болотной кочке, перебирали похищенные листки. Не это, не то, а здесь вообще не по-русски. Они уже третий раз, постоянно путаясь и ругаясь, просматривали записки ученого. Нашли дневник наблюдений, неотправленное письмо в "Ботанический институт" и рекомендации начинающим агрономам. Но того, что их интересовало, не было уж текст заклинания опытный оборотень опознал бы сразу! Его план не удался. Анчоус не стал записывать заклинание, скорее всего, он выучил его наизусть - ответ они могли получить только у него самого. Но агроном ни за что не раскроет секрета - ведь волшебник предупредил его!
- Проклятье! - выругался черный человечек. - Твои хитрости никуда не годятся. Я пойду к этому хилому академику и так его напугаю, что он мне все мигом откроет.
Колдыке ничего не оставалось как согласиться - другого способа узнать заклинание он не видел. Но когда они добрались до избушки ученого, злыдарь и его слуга увидели, что тот был уже не один.
Глава 10
Заклинание
- Вот, серебряный пест, - сказал Так-Добр, протягивая агроному небольшой блестящий предмет, который передал для него волшебник, - от Иллюзиона Фантазьевича.
- Да-да, он прислал мне почтового голубя, - рассеянно ответил ученый, машинально убирая пестик в карман. Он был занят мыслями о своих бумагах, унесенных огромною птицей, и приход гостей был некстати.
- Мы ищем черного человечка, не приходил ли он сюда? - спросил Так-Добр.
Услыхав, что Как-Зола здесь еще не было, добрыш вздохнул с облегчением. Несмотря на все задержки в пути, им удалось опередить злыдаря.
- Но сейчас для нас даже не это самое главное. Главное - помочь этой девочке. - И он указал на шулыканку, все еще неподвижно лежавшую на спине Пауковича. - Она отравилась анчаром.
Агроном сокрушенно покачал головой - упоминания о бедах, случившихся из-за его неудачного эксперимента, всегда вызывали в нем острое чувство вины.
- Плохо дело, - вздохнул ученый, сняв Шу с ее походного ложа и осмотрев, - она совсем легкая, и веснушки уже пожелтели.
Они внесли девочку в дом и, памятуя о недавнем странном сквозняке, Анчоус плотно закрыл дверь.
Тут надо заметить, что болезни у шулыканов протекают иначе, чем у людей. Первым признаком недомогания является изменение цвета веснушек: сначала они становятся фиолетовыми, затем оранжевыми, а уж если болезнь нешуточная - ярко желтыми. Тело же их бледнеет, оно как бы растворяется в воздухе, делается полупрозрачным, а если шулыкан умирает, тело становится просто невидимым. Как мы уже говорили, эти озорные человечки рождаются сразу подростками, не стареют и дружны с огнем и водой. Другое дело ветер. Когда больной шулыкан становится прозрачным, он делается таким легким, что даже небольшой ветерок может поднять его в воздух. Вот почему Шу поспешили спрятать от ветра, хотя избушка Анчоуса стояла в низине, и быстрокрылые ветры, любящие простор, наведывались туда нечасто. У людей после смерти отлетает душа, у шулыкана исчезает и тело. Обычно совсем больных, еле видимых человечков ветер уносит далеко-далеко, высоко-высоко, и они просто таят в воздухе, как крупинки соли в воде.
- Дело плохо, но поправимо, - уже не так удрученно повторил Анчоус, после того как рассмотрел больную с помощью извлеченного из коробки огромного увеличительного стекла. - Веснушки хотя и желтые, но имеют четкие края, а прозрачность тела сравнима с хорошо заваренным чаем, что для шулыкана опасно, но не всегда приводит к фатальному исходу.
Так-Добр и Паукович переглянулись, пораженные медицинскими познаниями ученого.
- Спасти ее можно, - тем временем важно продолжал он. - Яд анчара разлагается при высокой температуре, а шулыканы, как вы знаете не боятся огня. Значит надо разложить костер и положить туда вашу рыжую подружку.
Вся компания, кроме больной, снова вышла наружу. Насобирав в ближайшем леске хвороста, они разожгли во дворе агронома костер, и Паукович бережно вынес наружу полупрозрачную шулыканку. После приключений, которые они пережили вместе, от былого недоверия к ней у него не осталось следа. Наоборот, гигант-огородник всем сердцем привязался к озорной девочке. Анчоус заметил, что давешний ореховый куст снова очутился на прежнем месте, но раздумывать над этим странным фактом сейчас было некогда. "Ну и денек сегодня, - только подумал он, - круговерть какая-то. Не успеешь обдумать одну странность, сразу же случается новая".
Когда костер разгорелся, Шу положили прямо в огонь, который действительно не причинил ей ни малейшего вреда. Напротив, языки пламени, казалось, ласково облизывали тело девочки, подобно тому как кошка-мать облизывает своего котенка. И не мудрено, ведь всякий шулыкан рождался в огненном колодце. Спустя какое-то время друзья заметили, что девочка и в самом деле почувствовала себя лучше: она открыла глаза, пошевелила сначала рукой, потом ногой, а затем и вовсе поднялась и уселась в костре. Веснушки ее уже приобрели фиолетовую окраску с каждым мгновением становились все более яркими.
