хорошо, как наших – русских.
Немец в строгом облачении кабинетной крысы оторвал меня от размышлений – обратился ко мне
на английском с банальным вопросом и видимой охотой поговорить со мной на английском.
Ответил ему на норвежском, что не понимаю, и погрузился обратно в мысли, не обращая на него
больше никакого внимания. Надо мне подумать о страховке. У меня память ясная – на корке четко
записано, что, кроме себя, никому доверять нельзя… не положено по приказу рассудка, а его
приказы не положено оспаривать. Я воробей стрелянный – и стреляли в меня не только враги. Ведь
в нашем деле всякое бывает – я во все планы начальства не посвящен, не все замыслы противника
мне известны. Одни могут меня схватить, другие – от меня отречься в скверном случае или свалить
все на меня в отвратной ситуации.
Смотрю на засвеченный экран компьютера так же отрешенно, как всегда – в пустой патронник.
Захожу на неизвестную территорию и запускаю “отмычку”. По серьезным личным делам я
вынужден выходить на связь по незащищенным линиям, защищаясь лишь выходом через линии
третьих лиц. Что ж… Чужая открытая мне система, чужое соединение – моя связь. Код моего
подключения непросто отследить и мое местонахождение определить сложно. Сигнал пойдет из
незнакомого мне места, из Финляндии. Подключаюсь, пишу на шведском непростым шифром.
– Как дела, Швед? Не затосковал на чужой земле, не заскучал с нашими русскими?
– Скучать с нашими русскими на воле не то, что с нашими шведами – в тюрьме.
– Это точно.
– Я в Карелию через неделю рвану.
– Отпустили?
– Отпуск все же.
– Вперед в поход?
– Точно, Охотник. Не все же мне на экран смотреть. А главное, – Вейкко приедет.
– Это финн экстремальный, старый походный приятель?
– Финн – я про него писал.
Право, смешно думать об их сложной дружбе, граничащей с враждой. Не попали бы они оба
волей судьбы на чужбину – никогда бы им и в голову не пришло так в поход пойти. А на чужой
земле они, как чужие для других, приноровились друг к другу и привязались с годами так, что
друзьями стали, – не разлей вода. Мне и вспомнить трудно, когда швед и финн в одиночку что-то на
нашей земле вытворяли.
– Помню. Тайное веселье затеваете?
28
– Не то, что тайное, но не все в курсе, что Вейкко в пограничную зону поедет. Понимаешь?
– Я все понимаю, Швед.
– Мы ведь все люди. Верно?
– Все не все – не важно. Важно, что я всех людей понимаю.
– Присоединяйся, Охотник. С нами не заскучаешь.
– Нет, никак. Мне пока скучать некогда, Швед.
– Давай к нам, как надумаешь. Ты недалеко – тебе наш костер виден будет.
Конечно, сейчас так ему и скажу, что в Норвегии. Не хватало мне только моего норвежца к
шведской истории приплести. Шведы ведь к норвежцам подходят насторожено и недоверчиво, как
датчане к шведам. Так уж повелось – все скандинавы друг друга с трудом терпят. Рядом они все
вроде, а все старое поминают, как мы с поляками и немцами. Один я меж всеми ними хожу
спокойно не другом, не недругом.
– Не пытайся меня проследить – не получится.
– Постараюсь – получится.
– А ты не старайся.
– Решил? Не идешь с нами?
– Нет. У меня иной поход в планах намечен – повеселее вашего.
– Давно ты не объявлялся вообще.
– Да, дела были. А теперь к тебе дело появилось. Не в службу, а в дружбу. Только в дружбу так же
сложно, как в службу.
– Попал в очередную передрягу?
– По канату иду под куполом высоким – страховка мне нужна. Выручишь?
– Не вопрос.
– Вижу, ты готов из виртуального пространства выйти на время. А войти, готов?
– Как у наших русских говорят, – “Всегда готов!”.
– Рад, что ты так к делу подходишь. Открывалка мне нужна надежная, Швед.
– Для пивных бутылок?
– Нет, крепкие напитки в плане предстоит распить. Такие крепкие, что бутылки с тремя
пробками.
– Да ты, вижу, всерьез веселиться собираешься.
– Тебе тоже весело будет. Так что времени не теряй.
– Не терпит?
– Терпит время, только ты его не тяни. Оно, как кошка, – за хвост потянешь, оцарапает.
Требования к открывалке чуть позже получишь.
– На старом складе оставишь?
– На прежнем хранилище хлама. Позже посмотришь. Поищешь – найдешь. Получишь –
отпишешься. Я на связи завтра вечером буду.
– Вопросов нет – ответ будет.
– Отлично, Швед. Сообщишь, как только будет готово.
– Как только, так сразу.
– Конец связи.
Неплохой он хакер – Швед, хоть звезд с неба и не хватает. Правда, хакеры, хватающие звезды,
часто не способны понять, что не всегда находятся в виртуальном пространстве. И звезды,
схваченные ими, как правило, – виртуальны. А Швед – понимает. Он на реальные звезды крючки
точит – на рыбалку, как я на охоту, выходит регулярно и цепляет звезды к крючкам исправно, как я
к погонам. Он серьезный специалист – Мартин. И просто – парень хороший. Никаких сложностей с
ним никогда не возникает. И сотрудничать он согласился просто – из-за своих соображений. Ни
пугать его не пришлось, ни покупать. Мне и подход к нему не пришлось искать – похожи мы с ним,
хоть с вида и не скажешь. Я человек с внешней прохладцей, смеющийся надо всем и всеми молча, а
он… Я мысленно рассмеялся, вспоминая его тонкий рот, вечно растянутый от уха до уха веселой
ухмылкой. По лицу этого белобрысого, долговязого и костлявого, как смерть, взломщика
виртуальных дверей сразу видно, что он – добрейшей души человек. А по моему лицу этого
29
никогда не скажешь… по моему лицу никто ничего никогда сказать не может. А, может, просто и
сказать нечего? Посещают меня такие мысли порой. Может, у меня не только лица нет, но и –
души? Может, у меня не только зеркало души мутно, но и – душа смутна? Это все из-за Шлегеля.
Так и не идет из головы. Нет, не пойдет так. Запущу я лучше в голову шведского товарища.
Хотел бы я вообще его другом быть. Сражаемся мы с ним по одну сторону – у нас с ним один
враг и одно правое дело. Я для своей страны стараюсь, он – для своей. Правда, шведы пока
считают его предателем, и ему после провала приходится прятаться на наших территориях. А я его
