Макфиф встал рядом, скосив глаза на бумажку в руках у Джека. Лицо его сделалось мрачным, довольная ухмылка пропала, уступив место хмурой гримасе.
– Это что такое? – отрывисто спросил он.
– По идее я должен повидать его, – проговорил Гамильтон.
– Ни в коем случае, – отрезал Макфиф. Неожиданно он вскинул руку и выхватил у Джека записку. – Выбрось подальше!.. – Голос его дрожал. – Не обращай на эти вещи внимания!
Джеку пришлось доказать свое физическое превосходство и отобрать бумажку. Макфиф больно вцепился ему в плечо. Табурет под Джеком покачнулся – и он грохнулся на пол. Массивная туша Макфифа накрыла Джека сверху. Теперь борьба перешла в партер. Соперники ворочались на полу, задыхаясь и обливаясь потом, чтобы окончательно решить вопрос о правах на записку.
– Джихада я не потерплю! – заорал бармен. Он обежал стойку, с намерением положить конец схватке. – Убирайтесь вон. Молотите друг друга сколько влезет на улице! Но не здесь!..
Бормоча проклятия, Макфиф с трудом поднялся на ноги.
– Выбрось это, выбрось!.. – пыхтел он, оправляя одежду. Лицо его светилось неподдельным безумием.
– В чем дело? – усаживаясь заново на табурет, спросил Гамильтон.
Он отыскал свою кружку.
«Нет, – решил Джек. – У Чарли явно что-то творится с головой. Но что именно?»
В это время вернулась блондинка, а с ней некто долговязый, печальный, с неверной походкой. Билл Лоуз. Сжимая в руке высокий стакан для виски, он с некоторой опаской поклонился Макфифу и Гамильтону.
– Добрый день! – по-негритянски протяжно произнес он. – Давайте больше не ссориться. Мы же друзья.
– Учитывая обстоятельства, – проворчал, насупившись, Макфиф, – придется, пожалуй, дружить…
Яснее высказываться он не стал.
– Это туловище утверждает, будто вы знакомы, – полувопросительным тоном сообщила Гамильтону девица.
– Да, это так, – ответил Джек и глянул на Лоуза. – Подтягивай табурет и садись. Что ты сказал бы о состоянии физики на истекшие сутки?
– К черту физику, – нахмурился Лоуз. – Это пройденный этап. Я его перерос.
– Значит, резервуары… в смысле, сортиры будешь строить, – скривился Джек. – Книги читать перестанем, начнем наслаждаться свежим воздухом.
Лоуз положил на плечо блондинки свою костлявую ладонь:
– Познакомься с Грейс. Вот где резервуар… По самые жабры.
– Рад, очень рад, – хмыкнул Гамильтон.
Девица неловко улыбнулась:
– Меня зовут не Грейс. Мое имя…
Оттолкнув девицу, Лоуз придвинулся к Джеку.
– Я рад, что ты напомнил о резервуарах.
– Почему?
– Потому что в этом мире ничего подобного не существует.
– Они обязаны быть.
– Пойдем! – Потянув Джека за галстук, Лоуз потащил его от стойки. – Я открою тебе тайну. Величайшую со времен изобретения налогов.
Прокладывая путь меж подгулявших клиентов бара, Лоуз подвел Гамильтона к автомату с сигаретами. Хлопнув по агрегату пятерней, Лоуз спросил торжественно, будто заранее предвкушая умопомрачительный эффект:
– Что скажешь? Хорош?
Джек внимательно и с опаской оглядел машину. Автомат как автомат: высокий ящик из металла с зеркалом, щель для монет, окошки с выставленным товаром – разноцветными пачками, – колонка рычагов и ниша под купленный товар.
– Все нормально, – высказался Гамильтон.
– Ничего не замечаешь?
– Нет, ничего особенного.
Лоуз оглянулся. Убедившись, что никто из посторонних не слышит их, он притянул Джека к себе поближе.
– Я видел эту штуку в деле! – драматическим шепотом сообщил он. – Это что-то потрясающее! Выслушай меня. И постарайся устоять на ногах… В этом автомате вообще нет никаких сигарет!
Джек задумался всерьез.
– Совсем?
Лоуз присел на корточки и показал на пачки за стеклом:
– Это все штучные экземпляры, вроде как для образца. А резервуара – нет совсем, то есть запаса… Да ты сам посмотри!
Он бросил в щель монетку в двадцать пять центов, выбрал рычажок «Кэмел» и решительно дернул. Выскочила пачка – «Кэмел», – и Лоуз подхватил ее.
– Видал?
– Не понял! – признался Джек.
– То же творится и с конфетным автоматом! – Лоуз перебрался к машине, выдающей карамель. – Конфеты выскакивают, а внутри пусто. Только фантики в окошке. Понятно?
– Непонятно.
– Ты что, никогда о чудесах не читал? В пустыне, скажем, это была вода и пища. Первое чудо.
– Ох-хо-хо, – только и мог проговорить Гамильтон.
– Автоматы действуют по библейскому принципу. Деление чудом. Или размножение чудом. Как размножение делением, понимаешь?
Лоуз достал из кармана отвертку, встал на колени и начал разбирать конфетный автомат.
– Говорю тебе, Джек, это величайшее открытие человечества. Форменный переворот в производстве. Все концепции машинных операций, вся конвейерная сборка… – Он пренебрежительно махнул рукой. – Все. Капут! Не надо больше сырья. И дешевой рабсилы. Не надо грязных, дымящих заводов. В этих размалеванных ящичках скрыта великая тайна.
– М-да, – пробормотал сбитый с толку Джек. – Может, в твоих словах есть крупица смысла.
– Процесс можно поставить на широкую ногу!.. – Лоуз силился оторвать заднюю стенку агрегата. – Помоги-ка. Надо снять замок.
Замок с легкостью отлетел. Вдвоем они отделили заднюю стенку. Как Лоуз и предсказывал, вертикальные колонки автомата, выполнявшие роль накопителей товара, были абсолютно пусты.
– Дай десятицентовик! – попросил Лоуз.
Он уверенными движениями очистил механизм. Справа открылся канал выброса покупки; он шел от сложной комбинации ступенек, рычагов и шестеренок. Лоуз пыхтел, стараясь выяснить, как действует механизм.
– Карамелька, похоже, появляется здесь, – предположил Джек. Потянувшись над плечом Лоуза, он коснулся плоской полочки. – Монета опрокидывает стопор и приводит в действие этот плунжер. Тот толкает конфету к выходу, гравитация делает все остальное.
– Брось монету, – торопливо сказал Лоуз. – Я хочу знать, откуда берется конфета, будь она неладна.
Гамильтон вставил монету и потянул за первый попавшийся рычажок. Колесики и тяги пришли в движение. Из середины этой круговерти возникла красочная конфета, соскользнула по желобу в канал и упала в нишу.
– Она просто образовалась из ничего! – благоговейно прошептал Лоуз.
– Но в строго определенном месте! – заметил Гамильтон. – Кажется, в момент возникновения она прикасалась к выставленному образцу. Это похоже на процесс расщепления. Образец распадается на два экземпляра – одинакового веса и объема.
– Что я говорил тебе, Джек? Брось еще монету!
Карамелька вновь материализовалась и скользнула в нишу. Оба исследователя замерли в молчаливом восхищении.
