В дальнем конце свалки помещались негодные машины - бьюики, форды, что угодно - называйте, не промахнетесь. Господи Боже, что за детали люди оставляют в своих машинах, когда тем выходит срок! Лучше всего были радиаторы, но хороший четырехгнездный аккумулятор после того, как замочишь его в бензине, стоил семь долларов. Не говоря уж о ремнях безопасности, фарах заднего света, колпачках трамблера, ветровых стеклах, рулях и ковриках под ноги!
Да, свалка была прекрасна! Свалка была Диснейлендом и Шангри-Ла, слитыми воедино. Но лучше всего были даже не деньги, припрятанные в черную коробку, которую Дад закопал в землю под своим мягким креслом.
Лучше всего были костры... и крысы.
По воскресеньям и средам с утра и вечером в понедельник и пятницу Дад выжигал участки свалки. Вечерние костры были красивей всего. Ему нравилось тусклое свечение, которое расцветало на всех газетах и коробках и выбивалось из зеленых пластиковых мешков с мусором. Но утренние костры нравились ему больше - из-за крыс.
Сейчас, сидя в мягком кресле и наблюдая, как от разгорающегося пламени в небо повалил жирный черный дым, заставивший чаек подняться повыше, Дад некрепко сжимал свой пистолет 22 калибра и ждал, когда же выйдут крысы. Если они появлялись - они появлялись целыми батальонами. Большие, грязные, серые, с розовыми глазами. По их шкурам прыгали маленькие блохи и клещи. Хвосты волочились сзади, как толстая розовая проволока. Дад обожал стрелять крыс.
- Да ты гильзы мешками закупаешь, Дад, - говорил внизу, в скобяной лавке своим звучным голосом Джордж Миддлер, подталкивая к Даду через прилавок коробки "ремингтонов". - За счет города, что ль?
Шутка была старая. Несколько лет назад Дад предъявил ордер на покупку двух тысяч патронов двадцать второго калибра с полыми наконечниками, и Билл Нортон угрюмо послал его куда подальше.
- Ну, - отвечал Дад, - ты ж знаешь, это дело - чистой воды служба обществу, Джордж.
Вот. Вон та здоровая, жирная, хромающая на заднюю лапу будет Джордж Миддлер. В пасти она держала что-то, с виду напоминавшее разодранную цыплячью печенку.
- Иди сюда, Джордж. Вот так, - сказал Дад и нажал курок. Его 22-й отозвался равнодушно, недраматично, но крыса два раза перекувырнулась и лежала, подергиваясь. Полые наконечники - вот в чем фокус. Дад собирался в один прекрасный день обзавестись крупнокалиберным оружием - 45-м калибром или "магнумом" и поглядеть, что будет твориться с маленькими мерзавцами.
Теперь следующую. Эта будет той маленькой шлюшкой Рути Крокетт - той, что ходит в школу без лифчика и всякий раз, как Дад проходит мимо, сдавленно хихикает, толкая приятельниц локтем в бок. Бэнг. До свиданья, Рути.
Крысы как сумасшедшие прыснули в дальний конец свалки, ища защиты, но раньше, чем они исчезли, Дад уложил шесть тварей - хорошая утренняя охота. Если он вылезет из кресла и пойдет посмотреть на них, окажется, что клещи бегут с остывающих трупиков как... как... ну, как крысы с тонущего корабля. Это вдруг показалось Даду восхитительно забавным. Запрокинув странно вздернутую голову, он откинулся на горб и разразился долгим, громким, спазматическим смехом, а огонь тем временем прокрадывался сквозь мусор цепкими хваткими оранжевыми пальцами. Жизнь, несомненно, была прекрасна.
12:00.
Возвестив время ленча во всех трех школах и приветствуя полдень, отзвучал свои двадцать секунд громкий городской гудок. Лоренс Крокетт, второй выборный в Уделе, владелец "Южно-мэнского страхового общества и торговли недвижимостью Крокетта" отложил книгу, которую читал ("Сексуальные рабы Сатаны") и поставил по гудку часы. Он подошел к двери и повесил на шторку табличку "Вернусь в час дня". Заведенный им порядок вещей не менялся. Он отправится в кафе "Экселлент", съест пару чизбургеров с гарниром, выпьет чашку кофе и, покуривая "Уильям Пенн", поглазеет на ноги Полины.
Он тряхнул дверную ручку, чтобы убедиться, защелкнулся ли замок, и ушел по Джойнтер-авеню к центру. На углу он остановился и посмотрел наверх, на дом Марстена. Там на подъездной дороге стояла машина - он так и видел ее, сверкающую и блестящую. От этого где-то в груди зашевелился тоненький червячок беспокойства. Около года назад он продал дом Марстена вместе с Деревенской Лоханью в комплексной сделке. Это была самая загадочная сделка в его жизни, а в свое время ему приходилось заключать сделки довольно странные. Владелец стоявшей там наверху машины, по всей вероятности, звался Стрейкером. Р.Т.Стрейкер. Как раз нынче утром Крокетт получил от этого Стрейкера кое-что по почте.
Чуть больше года назад, мерцающим июльским полднем, упомянутый субъект подъехал к конторе Крокетта. Он вылез из машины и, прежде, чем зайти внутрь, секунду постоял на тротуаре - высокий мужчина, одетый, несмотря на дневную жару, в деловой костюм-тройку. Он был лыс, как биллиардный шар и так же не потел. Под прямой черной чертой бровей в темных углублениях, которые в угловатой поверхности лица мог бы прорыть бур, прятались глазницы. Мужчина нес тонкий черный дипломат. Когда Стрейкер вошел, Ларри был в конторе один: трудившаяся у него часть дня секретарша - фолмутская девчонка с самым восхитительным бюстом и попкой, к каким вам только удавалось приклеиться взглядом - после обеда работала у юриста с "Гэйтс Фоллз".
Лысый мужчина уселся на стул для клиентов, положил дипломат на колени и вперил глаза в Ларри Крокетта. Выражение этих глаз прочесть было невозможно, и это встревожило Ларри. Ему нравилось прочитывать желания клиента в его младенчески голубых или карих еще до того, как человек раскроет рот. Этот мужчина не задержался, чтобы разглядеть фотоснимки местной недвижимости, прикрепленные к информационному стенду, не сделал попытки пожать Ларри руку, не представился, не сказал даже "Привет!".
- Чем могу служить? - спросил Ларри.
- Меня прислали купить в вашем столь прелестном городке дом под жилье и учреждение под бизнес, - сказал лысый. Говорил он настолько бесстрастно и невыразительно, что Ларри подумал о записанных на магнитофон объявлениях, которые слышишь, набрав номер бюро погоды.
- Ну... э-э... замечательно, - сказал Ларри. - У нас есть несколько отличных домов, которые...
- Это ни к чему, - сказал лысый, поднимая руку, чтобы Ларри замолчал. Ларри с замиранием сердца отметил, что пальцы у этого человека на удивление длинные - казалось, в среднем пальце от основания до кончика дюйма четыре, а то и пять. - Учреждение под бизнес - это дом позади здания Городского Офиса. Он выходит в парк.
- Да-а, поработать можно. Вообще-то это была фабрика-прачечная. Год назад сломалась. Действительно хорошее место, если...
- Дом под жилье, - не обращая на него внимания продолжал лысый, зовется в городе домом Марстена.