Гомон толпы неожиданно взорвался общим криком и так же внезапно стих. Донесся голос оратора, пронзительный и горестный, словно труба горниста армии, проигравшей битву.
Рик заработал локтями, прокладывая дорогу. Никто не оборачивался, чтобы окоротить нахала, все взгляды были прикованы к подмосткам посередине площади.
На помосте возвышалась виселица, здесь жители Воровского квартала вершили свое собственное правосудие. Там же стоял оратор — щуплый, костлявый и злобный, облаченный в обтрепанный мундир, когда-то расшитый золотом. Его искаженное лицо, все в шрамах, пылало, скошенные топазовые глаза метали огонь.
— Вы знаете, почему мы здесь! — выкрикнул он. — Вы знаете, какое злодейство свершилось. Вам известно, что люди, которые могли принести нам освобождение, мертвы… А с ними погиб наш юный король.
Человек на помосте сделал паузу, чтобы дать затихнуть угрюмому отклику толпы.
— И вам известно, — продолжил оратор тихим голосом, — что теперь нам остается делать…
Вопль, вырвавшийся из сотен ртов, означал только одно: «Кровь за кровь!»
— У них оружие. Они укрылись за крепостными стенами. У них сила. Пусть! Им нас не остановить Нам не сносить голов, да, но прежде чем испустить последний вздох, мы сотрем с лица планеты мразь Компании и землян!
И тут, в миг затишья, предшествующий, как это бывает всегда, урагану эмоций, Рик возвысил голос над площадью:
— Погодите!
Щуплый человек посмотрел вниз с помоста, ища взглядом того, кто крикнул. Глаза его расширились, он со всхлипыванием втянул в себя воздух и простер руки, взывая к молчанию. Тишина кругами распространялась по толпе от его воздетых рук; возбужденные, искаженные лица приобретали вменяемое выражение, и постепенно вся площадь была затоплена тишиной, словно неподвижною водою. Стало слышно, как трещат, обгорая, факелы.
Рик подымался по ступеням помоста. Он шел медленно, но держался прямо и не хромал. С широких плеч его свисала пурпурная мантия, украшенная на груди символом Двойной Луны на фоне пылающего изумруда.
Рик взошел на платформу под раскачивающиеся цепи виселицы, поднял забинтованные руки к застежке ворота и сбросил мантию.
Никто не проронил ни слова. Только вздох, единое многотысячное «Ух!..» прокатилось над толпой, и наступила мертвая тишина.
Рик стоял неподвижно. Мышцы мускулистого обнаженного торса бугрились под крест-накрест надетой воинской портупеей; на шее, темный, отполированный временем, тускло блестел символ власти Руха.
Глаза первого марсианина Воровского квартала вылезли из орбит.
— Кто ты?.. — только и смог произнести он.
Рик отвечал, не повышая голоса, но слова его гулко раскатились от края до края громадной площади.
— Ричард Гунн Уркхарт, ваш вождь, согласно пророчеству.
Стон раздался над толпой — стон зверя, почуявшего кровавую добычу. Главный вор простер руки:
— Стойте! Стойте, вы!.. — Он подошел вплотную к Рику, сжимая рукоять кинжала, висящего в ножнах на поясе. — Где ты, землянин, добыл Обруч Власти?
— Его надели на мою шею руки Бейдаха, после того как был убит Харал. Тебе известен секрет замка на Обруче?.. Тогда вы должны верить мне.
— Бейдах… — прошептал щуплый марсианин.
По толпе вполголоса зашелестело: «Бейдах… Сам Бейдах!»
— Землянин!.. — воскликнул предводитель воровской гильдии. — Землянин, который носит ошейник Власти?! — И обнажил лезвие.
Рик стоял бесстрастно, даже не взглянув на кинжал. Его глаза были устремлены поверх голов народа, заполнявшего площадь.
— Слушайте же, люди! Когда Бейдах закрыл замок на Обруче, он сказал: «К счастью или к беде, но путь избран». И это так! Из всех путей, по которым могла пойти планета, свершился только один. Вы не в силах ничего изменить. Кое-кто пытался. Ваши вожди распяли меня на ножах в Тронной зале — и оказались беспомощны.
Голос Рика звучал со странным спокойствием — не яростно, не угрожающе, не просительно, а так, как говорит человек совершенно уверенный, когда уже нечего обсуждать, и сейчас он просто повторяет то, что хорошо известно и ему, и всем остальным.
— Я не землянин. Я рожден в открытом космосе, и порт Джеккара был первой твердой почвой, на которую я ступил. Я не принадлежу ни к одному из миров, не отношусь ни к единой из рас. Я принадлежу только самому себе и лишь себе присягаю на верность.
Рик замолк, затем продолжил:
— Марс не пропал, покуда вы сами не потеряли его. Вы проиграете свою планету, если будете бороться с Компанией так, как задумали ваши лидеры. Кира! Поднимись сюда и расскажи всем, что ты видела.
Море лиц всколыхнулось, когда из темноты боковой улицы выпорхнула белая бабочка, пролетела над площадью и опустилась на помосте подле Рика. Кира, робея под тысячью взглядов, коснулась Рика, как бы в поисках поддержки. Тот мягко обнял ее за плечи и повернул к толпе.
— Человек с Земли — один из главарей Компании — видел меня, распятого на стене, и оставил там умирать. Зато Кира меня спасла. Она — и Бейдах. Я обязан Марсу своей жизнью.
Рик ободряюще улыбнулся и шепнул:
— Давай, девочка!
Кира рассказала об укреплениях, выстроенных Компанией, а закончила следующими словами:
— Вы погибнете, так и не сумев нанести удар.
По площади пополз говорок. Предводитель в мундире с золотыми позументами подался к Рику, все еще сжимая в руке кинжал — просто забыл убрать на место. Глаза главного мошенника светились любопытством.
— А ты, — начал вор, — что ты можешь предложить?..
— Если я начну болтать языком, Джаффа Шторм узнает все даже раньше, чем вы. У него способности такие же, как у ваших ясновидящих. Каменные стены — и те не преграда для его дьявольского разума Каким еще иным способом он смог бы узнать о том, что ваши вожди собрались в одно место, где с ними удобно расправиться? Да и сейчас, если бы он не чувствовал себя в полной безопасности и не был занят работой в Компании, то бродил бы по Руху и шпионил за вами.
— Выходит, мы должны просто верить тебе и все? — негромко спросил марсианин, поигрывая кинжалом. — Бейдах-то ведь был при смерти, когда украшал тебя ошейником. Может, он…
— Кира, скажи! — прервал его Рик.
Девушка, расправив крылья и привстав на цыпочки, яростно крикнула в толпу:
— Слышите, вы, марсиане! Джаффа Шторм заковал Рика в кандалы и хотел сделать его рабом на своей шахте. Когда Рик не покорился, Шторм пытался убить его. Четыре ночи назад он оставил Рика висеть распятым на ножах, обрекая его на мученическую смерть, и похитил подругу Рика. Неужели все это не доказывает искренности его желания отомстить?
Кира буквально светилась, ее юный голосок звучал подобно флейте.
