— Наверное, будет лучше, если ты позовешь кого-нибудь на помощь… Я говорила сама с собой. Серый уснул. Он всегда все делал вовремя.
Из леса донеслись довольно неприятные завывания, переросшие в противный свист. Ночь обещала быть интересной.
Я перетащила к двери массивный деревянный стол, затворила ставни, которые первый хозяин избушки предусмотрительно сделал забывающимися изнутри, и легла рядом с мужем. Несмотря на летнюю жару, его знобило, а я пыталась его согреть.
— Бум!.. Бум!.. Бац!..
Меня разбудил страшный грохот. В первый момент, находясь на границе сна и яви, я подумала что окружающий мир рушится в тартарары. Впрочем, довольно быстро выяснилось, что весь мир не рушится. Собирается рухнуть только наша избушка. Кто-то поту сторону стены таранил дверь.
— Бум!… Бац!…
Методичные удары будоражили мое богатое воображение, но я понятия не имела что нужно делать, находясь в осаде, поэтому просто молчала и ждала, чем закончится этот кошмар.
— Бац!..
Нападение прекратилось так же внезапно, как началось. Избушка выстояла словно настоящая средневековая крепость, и это было, пожалуй, самым удивительным. Мы отделались легким испугом. Вернее сказать, я отделалась… Потому что Серый так и не проснулся. Этого следовало ожидать — он всегда умел спать долго, крепко и со вкусом.
Дарованная мне передышка оказалась непродолжительной.
Когда стало ясно, что уснуть я не в отстоянии даже под страхом смерти, мои стремления к бодрствованию были поддержаны заунывным воем. Выли за окном справа от меня. Выли сначала в одиночестве, потом дуэтом, квартетом и, наконец, — чудесным нестройным хором. Сквозь завывания прорывался скрежет когтей о деревянную стену. Любопытное сочетание.
Я лежала на соломе, вслушиваясь в неровное дыхание Сержика. Окружающая меня абсолютная темнота вой за стеной и мысли о возможном подкопе никакие способствовали сохранению душевного равновесия. Я мечтала только об одном — дожить до утра
И утро наступило.
— Пить…
Хриплый голос Серого вывел меня из оцепенения. Сквозь щели в ставнях пробивались робкие солнечные лучики.
— ПИТЬ…
Я нашла в себе силы подняться. Спина затекла голова гудела от бессонной ночи. Утешала только тишина за стеной. Кажется, наши незваные гости отправились восвояси. Или нет?
Я приоткрыла ставень на окне, осторожно выглянула на улицу и тут же захлопнула. Нас караулила стая волков. Худые, грязные и, судя но блеску в глазах, еще не завтракавшие, они очень мило смотрелись на фоне леса. Чудесно.
Переварив эту новость, я прошлась по комнате, пытаясь определить, чем мы располагаем. Черствый хлеб, недоеденный помидор, остатки зажаренного зайца — то, что осталось от недавних гостей. Не густо. Впрочем, если вдуматься, могло быть и хуже. Гораздо хуже. Например, если бы я послушалась Сержика и осталась дома дожидаться его возвращения.
Эта неприятная мысль навела меня на другую. Не менее неприятную. Сколько, интересно, должно пройти времени, прежде чем наше отсутствие в деревне будет замечено и кому-нибудь придет в голову нас поискать? Два дня? Три? Десять?
— Пить…
— Ты был таким милым, пока спал, Сержик, — заметила я, смачивая ему губы водой из фляжки. Воды почти не осталось. Одному, может, и хватило бы на день, а нас двое. Да еще эта проклятая жара… — Как только волки отсюда уберутся, я пойду в деревню за помощью. Потерпи немного, ты же сильный!
Он не ответил. Вряд ли он вообще меня слышал. А если бы и услышал, то, скорее всего, рассмеялся бы в ответ. Какой дурак поверит, что волки добровольно откажутся от своей добычи? Я, например, не верила
Время словно остановилось. Серый спал. Во сне что-то кричал, неразборчиво и зло. И просил пить. Я смачивала ему губы водой и обдумывала тридцать три способа выбраться отсюда Водки сидели двумя рядочками, сторожа окно и дверь, и каждый раз, когда я выглядывала наружу, начинали выразительно скалить зубы. Понятно, что от их внимания у меня на душе легче не становилось.
К полудню жара стала невыносимой. Мы называем это мертвым сезоном — временем, когда солнце сходит с ума В ближайшие пять-шесть дней под открытым небом можно запросто получить болезненный ожог. Община в такие дни залегает в спячку по погребам.
Из всего этого следовал неутешительный вывод: если в деревне нас еще не хватились, то раньше, чем закончится мертвый сезон, искать и не начнут. Пока все проснутся, пока сообразят, что к чему… Теперь я страстно желала, чтобы кто-нибудь заметил, как я огородами выбиралась вчера из деревни. Марик, например. Словно наяву, я видела его однорукую фигуру, тайком следующую за мной по лесной тропке… Вот он выглядывает из кустов… появляется в окне избушки… Нет, в окне ему никак нельзя — там же волки! Пуф-ф. Чудесная картинка нашего спасения рассыпалась в прах. Я вернулась с небес на землю, вернее, на холодный глиняный пол избушки с неприятным осознанием того факта, что чуда не будет.
Да, не будет, это ясно как дважды два. Оставалось только вслушиваться в тишину за стеной и мечтать о спасении. Очень хотелось пить, но кипяток, в который превратилась вода во фляжке, не утолял жажду. Серый во сне постоянно сдирал с себя повязки, и мне Приходилось следить за тем, чтобы он себе не навредил. Задача не из легких, особенно если учесть, что Сержик, даже в таком состоянии, был раз в десять сильнее меня.
— Бац! Бум! Бум! Бац!
Вот и ночь наступила.
— У-а-уу-у!
А это волки. Решили, видимо, разнообразить свою скучную работу радостной.
Волки очень терпеливы и достаточно трусливы. Они никогда не нападают первыми, предпочитая открытому бою долгую изнурительную осаду. И они умеют предугадывать приближающуюся смерть. Если воют — значит, к покойнику. В данном конкретном случае — это про нас. Ясное дело, умирать мне хотелось меньше всего.
Исходя из соображения, что продукты на такой жаре все равно испортятся, я съела все, что у нас было. Ну, почти все. Остались только комары. Я развесила их по комнате, они высохли и запеклись, превратившись в то самое лакомство, ради которого я и затеяла свою прогулку. Их я берегла для Серого. Жару него спал, дыхание выровнялось, а раны выглядели не так страшно, как в первый день. Сон-бред благополучно перешел в спячку. Хорошо. Во сне жажда не чувствуется так остро. К сожалению, лично я сейчас уснуть не могла.
Ночь прошла. А за ней — еще один, такой же невыносимо жаркий день, и третья ночь. Кончилась вода Похоже, скоро придется всплывать брюшком кверху…
Красота, сила и ум — вещи приходящие.
