— Назовите первое пришедшее на ум имя.
— Почему первое?
— Назовите, потом объясню.
— Глеб, — произнёс Бойк и потребовал:
— А теперь объясняйте.
«Глеб» удовлетворенно записал доктор в анкету и пояснил:
— Непроизвольно произнесённое слово выражает вашу суть независимо от облика и сознания.
— И какую же суть выражает «Глеб»?
— Голубчик, на это лучше вас никто не ответит. Идем дальше?
— Валяйте, — устало согласился Бойк-Глеб, — с вами всё равно спорить бесполезно.
— Вот и прекрасно! Не будем тратить время на пустые разговоры и быстренько определимся с памятью.
— А чего с ней определяться?
— Сотрём её частично или полностью?
— Зачем её вообще стирать?
— Опять глупый вопрос, — поморщился доктор. — Ну как вы сможете полноценно отдохнуть, если будете помнить все ужасы, которые пережили?
В сознании Бойка пронеслись сцены кровавых битв, и он непроизвольно вздрогнул.
— Кошмар.
— Да, такое лучше забыть, — согласился доктор.
— А вы откуда знаете? — насторожился Бойк.
— Догадываюсь по вашей реакции.
— Так я и Дрея забуду?
— Обязательно.
— А Илону?
— И её тоже.
— А можно Дрея забыть, а Илону помнить?
— Голубчик, если вы вспомните Илону, то всплывёт и Дрей.
— Как же я узнаю Илону?
— «По плодам их узнаете их».
— Как? — не понял Бойк.
— Там у вас будет книга, в которой всё будет написано.
— А потом память вернётся??
— Когда «потом»?
— После релаксации.
— Не волнуйтесь, придет время, и Дрей сам о себе напомнит.
— А вас, доктор?
— Зачем?
— Чтобы было с кого спросить, если что.
Доктор нервно рассмеялся:
— Меня, голубчик, помнить совсем не обязательно.
Бойк на мгновение задумался.
— Как же я буду жить без памяти?
— В пределах системы, в которой вы будете находиться, память сохраняется.
— Думаете, этого достаточно?
— Для полноценного отдыха — вполне.
— Ладно, стирайте и отправляйте на отдых.
Доктор сделал очередную отметку в анкете и многозначительно заметил:
— Рано: мы ещё не определились с плотью.
— А как с ней определяться?
— Пол будете менять?
— Глеб женского рода? Как-то не звучит.
— Теперь, голубчик, вы понимаете, почему вначале нужно было определиться с именем.
Бойк-Глеб непроизвольно хмыкнул:
— Хоть что-то сохраню. А что с телом?
— Имени «Глеб» соответствуют следующие образцы. Посмотрите.
Доктор пододвинул Бойку толстый альбом. Тот открыл его и расхохотался.
— Это я?! Это я буду таким мурзиком?
— Там есть и другие образцы, — невозмутимо заметил доктор.
Бойк попытался листать альбом, но не смог. С каждой страницы его всё больше трясло от смеха. Доктору пришлось дать Бойку воду, чтобы остановить нервный тик. Однако, тот упорно продолжал тыкать в альбом и вопрошать:
— И это вы называете телом?
— Голубчик, если бы это тело увидело вас, то умерло бы от ужаса. А вы только рассмеялись.
Наконец, Бойк успокоился и спросил:
— Вы в самом деле думаете, что я соглашусь на такое тело?
— А что вы предлагаете?
— Сохранить своё.
— Да вы что! Появление в той системе такого монстра, как вы, вызовет такие потрясения, что мировая революция покажется детской забавой.
— А после релаксации мне вернут моё тело?
— В лучшем виде. Посмотрите.
Доктор нажал пульт, и в центре помещения возникла голограмма Бойка.
— Вас восстановят таким.
Бойк, пока еще Бойк, самодовольно хмыкнул:
— Совсем другое дело. Тогда не имеет значения, каким я буду «там». Отправляйте.
— Не спешите.
— Ну что ещё?
— Вам по системе «всё включено» или записать на самообслуживание?
— Неужели я не смогу сам себе прокормить?
— Вы же видели, каким «там» будете.
— Каким ни буду, а о себе сам позабочусь. Что скажут, когда узнают, что Бойк себя прокормить не смог?!
— Вы будете не Бойком, а Глебом.
— Не имеет значения, я же сам назвал себя Глебом.
— «В поте лица твоего будешь есть хлеб», — вздохнул доктор.
— Что? Не понял?
— Там поймешь, — хмыкнул доктор. — Счастливого пути!
* * *
Жирный боров, смачно чавкая и добродушно хрюкая, потерся о ногу Глеба.
— Что, голубчик, нравится тебе система «всё включено»? — задал Глеб риторический вопрос и выплеснул в корыто остатки пойла. — Кушай на здоровье, поправляйся.
Он потрепал борова за холку и вышел из хлева. Солнце заходило за покрытый лесом гребень холмов, привольно раскинувшихся на том берегу озера. На водной глади лучезарно искрилась солнечная дорожка, завораживая и притягивая. Огромный тополь, посаженный Глебом в детстве, ласкал слух тихим шелестом кроны. Глеб погладил толстую кору и с улыбочкой спросил:
— А может тебя срубить?
Листья зашелестели сильнее и порывистее.
— Ладно, я пошутил, — добродушно засмеялся Глеб, — здесь у нас мир. Релаксируй по полной.
Из дома вышла Мария и тоже залюбовалась закатом. Когда солнце зашло, она сказала:
— Пошли ужинать.
На ужин она сварила картошку и пожарила свойскую колбасу. Они неторопливо ели, пили молоко и разговаривали.
— Ты забыл меня поздравить, — сказала Мария.
— С чем?
— Сегодня тридцать лет нашей совместной жизни.
Глеб отложил ложечку и уставился на стакан с молоком, припоминая:
— Точно! Второго июня.
— Как один день пролетели, — вздохнула Мария. — Ты хоть помнишь, как мы познакомились?
— Давно дело было, — уклончиво ответил Глеб.
— А я всё помню. Каждое мгновение.
— Ну, ты даёшь!
— Помнишь, какие стихи ты мне читал?
— Я? — удивился Глеб. — Чьи?
— Свои. Неужели забыл? — всплеснула руками Мария и прочитала по памяти:
В твой день рожденья
Всё будет вновь,
Как вдохновенье
Придёт любовь.
— Неужели это я написал?
— Не прикидывайся: ты мне целые поэмы посвящал. А тут такой юбилей — и ни строчки.
Мария с обидой поджала губы и отвернулась к окну. Глеб неторопливо допил молоко, вытер рукой рот, смахнул со стола крошки в левую ладонь, выбросил их в мусорное ведро и прочитал:
Скажите мне кто Вы, Илона?
С такой неземной красотой
Не сможет сравниться Мадонна,
Хоть взгляд у неё неземной.
А может Илона богиня,
Что с неба на землю сошла.
Подходит богине то имя,
Ко мне она вдруг подошла.
И как же любить мне Илону?
Не знаю, что делать, скажите, как быть:
Смотреть на неё, как святую икону,
Иль просто любовь предложить?
Мария удивленно спросила:
