Мария удивленно спросила:
— Ты издеваешься?!
— Нет.
— При чем здесь Илона?
— Не знаю, но мне хочется называть тебя Илоной.
— А мне тебя придурком.
— Не в этом дело.
— А в чём?
Глеб взял Марию за руку и усадил рядом с собой.
— Я не Глеб. Вернее, не только Глеб.
— А кто?
— Не помню.
— Так не бывает!
— Я тоже так думал, пока не узнал Дрея.
Мария непроизвольно вздрогнула.
— Дрея?! Кто это?
— Видишь, ты вздрогнула. Значит, ты помнишь Дрея.
— Ты просто напугал меня своим бредом.
— Это не бред! Последний раз мы схлестнулись с Дреем в созвездии Ориона. Он едва унёс ноги, но при бегстве коварно тебя похитил.
— Меня?!
— Ну, не меня же. Только там ты была Илоной.
Мария-Илона положила ладонь на голову Глеба.
— Успокойся, я здесь. Никто меня не похищал.
— Неужели ты не помнишь, как звала меня на помощь?
— Утро вечера мудренее, — вздохнула Мария, — давай спать. Может, завтра я и вспомню.
— Лучше не надо, — махнул рукой Глеб, — это очень страшно.
Они легли, обнявшись, и сразу заснули после напряженного трудового дня. Ночью Мария вскочила с диким воплем:
— Где он?!
— Кто? — всполошился Глеб.
— Дрей! Ты сказал, что встретил его.
— Я его не встретил — я его узнал.
— Он здесь?
— Ты его вспомнила?
Мария разрыдалась и бросилась в объятия Глеба.
— Это ужасно.
— А меня ты вспомнила?
— Да, ты Бойк, мой защитник, мой возлюбленный.
— Удивительно! — восторженно пропел Глеб.
— Что?
— Что здесь и там мы встретились и всё вспомнили, что здесь и там любим друг друга.
— Ну и что?
— А то, что любовь сильнее всех преград, сильнее пространства и времени, сильнее всех физических законов вместе взятых.
— Ты мне зубы не заговаривай. Где Дрей?
— Не волнуйся, он безобиден.
— Безобиден! — вскочила Мария. — Дрей не может быть безобиден. Он чудовище!
— Здесь он совсем не чудовище.
— А кто?
Глеб встал с постели и накинул халат.
— Пошли.
— Куда?
— Во двор. Я тебе его покажу.
— Мне страшно, — пролепетала Мария, прижавшись к Глебу.
— Не бойся, я тебя в обиду не дам.
Они вышли во двор. Луна и звезды мягко освещали землю. Глеб подвел Марию к тополю.
— Слышишь?
Мария тревожно напряглась, вслушиваясь в тишину ночи и шелест листьев.
Вдруг она тихо ойкнула и обомлела. Глеб подхватил её под мышки и усадил на лавочку.
— Потерпи. Я сбегаю за водой.
— Нет! — подхватилась Мария. — Я с тобой! Я не останусь здесь одна.
— Хорошо, хорошо, только не волнуйся.
Он взял её на руки и внёс в дом. Придя в себя, женщина попросила запереть двери.
— Можно подумать, что это поможет, — усмехнулся Глеб, но выполнил просьбу и спросил:
— Ты его узнала?
— Это же Дрей, — с расширенными от ужаса глазами прошептала Мария.
— Да, похоже где-то там произошёл сбой, — почесал Глеб затылок. — Который раз убеждаюсь, что до совершенства нам ещё далеко.
— Мне нет до этого никакого дела, — пришла в себя Мария. — Меня волнует только одно: у нас во дворе находится Дрей, и это ужасно.
— Дорогая, он находится там уже не один десяток лет.
— Тем более.
— Представляешь, я посадил его во дворе вот этими руками.
— Ты его посадил — ты его и выкорчуешь, — решительно заявила Мария.
— Ты думаешь, это правильно?
— При чем здесь «правильно» или «неправильно»? Просто теперь я не смогу здесь жить! Я не смогу выйти из дома!
— Но подумай: если за столько лет он не причинил нам никакого вреда, то, значит, он безвреден. Он просто дерево. Наши дети под ним выросли. Они залезали на него каждый день и ни разу не упали.
— И ты знал?
— Конечно, нет.
— Ты знал! Знал и молчал.
— Ты думаешь, я такой извращенец, что способен посадить заклятого врага возле дома?
— Когда ты узнал?
— Совсем недавно.
— Как?
— Как и ты: просто почувствовал и догадался. Такие же ощущения у меня были, когда я с ним встречался, будучи Бойком. А потом я всё вспомнил. Я даже вспомнил то, что ничего такого не должен был вспомнить.
— И я вдруг всё вспомнила.
— Я же говорю, что произошел сбой. Я только не помню, чтобы мне говорили, что я должен поселить Дрея у себя под боком. Или мне об этом и не говорили? А тебе?
— Нет, не помню, — задумчиво покачала головой Мария.
— Похоже, мы и не должны были это знать.
— Тогда зачем он здесь?
— Вот, над этим я и ломаю голову. Возможно, для того, чтобы доказать, что даже самые непримиримые враги могут мирно жить бок о бок.
— Но мы ведь не знали, что это Дрей?
Глеб озадаченно уставился на Марию.
— Да, а теперь знаем. Так что, возможно, никакого сбоя не было.
Мария грозно постучала пальцем по столу:
— Даже и не думай: ты должен его срубить.
— Нет.
— Опомнись, утром приедут дети.
— Нет.
— Ты не прикоснёшься ко мне, пока не срубишь это чудовище.
— Мария, пойми: он безобиден, пока дерево, пока здесь. Как только я его срублю, он вернётся обратно и бог весть что натворит. А справиться с ним могу только я. Поэтому мне тоже придётся возвращаться. Наша жизнь здесь закончится, как только я срублю этот злосчастный тополь.
— Ничего не хочу знать. Я не смогу жить, пока он здесь.
— Но ведь до этого жила.
— До этого я не знала.
— А ты представь, что мы сошли с ума, что всё это бред нашего воображения, что во дворе растет самый обычный тополь.
— Да, и мы с тобой одновременно чокнулись.
— Известны случаи и массового помешательства. Утро вечера мудренее. Давай спать.
— Думаешь, я смогу уснуть.
— Я же с тобой.
Глеб с большим трудом успокоил Марию. Они легли на кровать, тесно прижавшись друг к другу.
Мария ещё долго всхлипывала, уткнувшись носом в плечо мужа. Наконец, сон сморил их, и Глеб провалился в созвездие Ориона. Он снова был Бойком. Дрей яростно нападал на него, нанося сокрушительные удары огненным мечом. Бойк решил нанести ответный удар, но его меч куда-то исчез. Он хотел защититься, но поднять тяжелый щит так и не смог. Попытка бежать тоже не увенчалась успехом, так как ноги не двигались. А Дрей продолжал наносить удары по шлему: бум, бум, бум. От очередного удара Бойк потерял сознание и проснулся в холодном поту.
Марии рядом не было, но со двора доносился подозрительный стук. Глеб, как ошпаренный, выскочил из дома. Мария с растрепанными волосами и одной нижней рубашке остервенело рубила топором тополь.
