— Нет, Ринк. Я тебе не рассказывал. У нас с Сайрой уже были дети подобным образом. В смысле не у нас с ней, а у нас и у других. У стиглеров существует, например, правило. В первый раз пришел в дом к своему другу, должен провести ночь с одной из его жен. Ты, наверное, не заметил, что мы с ней были стиглерами одного пола.
— Да? — Удивился Ринк. — Я не задумывался над этим. У нас есть некоторое равенство полов. В чем-то женщины провосходят мужчин, в чем-то мужчины — женщин.
— У лаэртов этого равенства нет и в помине. У стиглеров его тоже нет, но оно не так выражено, как у лаэртов. Женщины стиглеров развиты физически, но не умственно. Физически они обычно сильнее мужчин, а умом больше похожи на детей. Для них вся жизнь — игра.
— А как у хийоаков?
— У неизменяющихся хийоаков разницы почти нет. У изменяющихся ее нет вообще. И я, и Сайра можем рожать детей.
— Значит, ты можешь быть и женщиной?
— Ринк, если я могу изменить свой вид вообще на другой, то изменить вид женщины на мужчину плевое дело. Ты не замечал, что все лайинты считают себя женщинами?
— У них же мужчины — тенки.
— Это заблуждение, Ринк. Они и женщины, и мужчины одновременно. А тенки — это мужчины того вида, от которого произошли лайинты.
— Ты меня совсем запутал. Тогда должны быть женщины-тенки.
— Они есть, Ринк. Только вот язык тенков-лайинт таков, что в нем слово лайинта означает — женщина. А тенк — мужчина. Есть неизменяющиеся лайинты. Для эртов они выглядят так же, как тенки.
— Тогда откуда этот рыжий вид лайинт?
— Они к нему привыкли. Какой у меня настояший вид, если я могу стать, каким захочу? Тот, который я сам назову настоящим.
— Все спорите? — Произнесла Сайра, заходя в командный пункт. — Лучше бы посмотрели, что там устраивают ваши подчиненные.
— Что? — Спросил Ринк.
— Я не знаю, как это называется на вашем языке, а на нашем это называется… — Сайра что-то прорычала, завыв в конце. Дик ответил ей тем же войем и, ничего не говоря, отправился за Сайрой. Ринк поспешил за ними, не понимая, о чем речь.
— …незачем мне говорить всякую чушь. — Послышались слова Анны, когда Ринк вошел в зал отдыха.
— Смирно! — Скомандовал дежурный, и все повскакивали со своих мест.
— Вольно. — Скомандовал Ринк. — Что здесь происходит?
— Анна Аннимали объявила, что шестеро эртов за четыре дня предлагали ей вступить в половую связь. — Произнес дежурный. — Ранна предположила, что это сделала какая-нибудь лайинта, притворяясь эртом. Аннимали говорит, что это чушь.
— Конечно чушь. — Повторила Анна. — Не буду называть, кто. Они боятся назвать себя. А я хочу сказать, что согласна вступить в связь, но не со всеми, а только с одним.
— Согласна?! Как?! С кем?! — Послышались вопросы с разных сторон. — Ты не шутишь? А может быть ты в кого-то из нас влюбилась?
— У лаэртов нет понятия любви о которой вы говорите. — Ответила Анна. — Мне говорили, что эрты не любят говорить на эту тему.
— Как не любят? Даже очень любят. — Произнес кто-то. — Кого ты хочешь выбрать?
— Выбирать буду не я, а вы.
— Как мы? — Удивились эрты.
— Как хотите. Кто хитрее, кто умнее или кто сильнее. Мне все равно. Вы выберите сами. И при его или ее согласии я вступлю с ним в половую связь.
— А как же любовь? — Послышался вопрос.
— Какая любовь? Вы не мои дети и не мои родители. Никакой любви не может быть. Если вы называете любовью дружбу, то это возможно, но я не вижу никакой связи между любовью и половыми отношениями.
— Значит, тебе все равно, с кем?… — Спросили из зала.
— Что с кем? Вступить в половую связь? Конечно, не все равно, но я не буду отказывать тому, кто этого очень захочет.
— Не слабо! — Послышались голоса. — Тогдя я первый!
— Выбирают все. — Произнесла Анна. — Я не хочу, чтобы потом были обиды. Я слышала, что по такому поводу когда-то у эртов устраивались турниры. Вот и устраивайте соревнование. Кто хочет, тот и участвует. Победит тот, кто хочет больше всех.
— А как ты это определишь?
— Я не буду это определять. Это определите вы. А там уже будет видно. А сейчас мне пора идти. — Анна поднялась и величественно удалилась из зала.
— Прежде чем вы решитесь на это, схотите в информационный центр. — Сказал Ринк и тоже ушел, решив больше не слушать споры эртов. И без того вся эта сцена напоминала сцену из фильма ужасов, в котором никто не подозревал, что ждет избранника.
Аннимали встретила его в коридоре.
— Я не знаю, командир, что с ними. Может быть, я сделала что-то неправильно?
— Если ты и сделала что-то неправильно, то не мне судить. Я этого тоже не знаю. Что ты сделаешь с избранным?
— Для начала я заставлю его подписать свой смертный приговор.
— Как это? Ты хочешь его убить?
— Может быть, я неправильно выразила свою мысль. Я имею в виду, что заставлю его подпистаь документ, в котором он или она откажется от любых претензий при неблагоприятном исходе.
— Ты все время говоришь об этом. Я не понимаю. Ты хочешь устроить что-то ужасное?
— Этого хочу не я, а они. — Ответила Анна. — Я вообще этого не понимаю. То, что я знаю о половых отношениях эртов — одно, а то, что мне предлагают — совсем другое. Межвидовая связь, по моему разумению, вообще бессмысленна. Но раз им так хочется, я не имею ничего против. Я только не понимаю, почему все мои предупреждения действуют наоборот.
— Ты можешь объяснить, что может произойти?
— Лаэрт-мужчина во время полового акта погибает. Что будет с эртом, я не знаю.
— То есть, ты не знаешь, что ты сама с ним сделаешь?
— Нет. Я не смогу в этот момент контролировать себя. В самом начале включается природный инстинкт, и все идет само собой. Я не смогу ничего прервать посередине. И я не знаю, каким будет это возбуждение. И не знаю, до чего меня доведет инстинкт. Может, он отключится сразу же. Может, вообще не сработает. А возможен и другой исход. Если инстинкт включится в полную силу, мой партнер скорее всего погибнет. И я не понимаю, почему эрты идут на этот риск.
— Может, я неправильно понял. В этом случае ты его съешь?
— Нет. Я не смогу это сделать. Эрты слишком велики для этого. Но в этом случае я, скорее всего, переломаю ему все кости, пытаясь, как вы сказали, его съесть.
— А что при этом будешь чувствовать ты?
— Это особое состояния. Сознание уходит в мир грез. Я буду видеть и чувствовать то, что мне захочется. А весь мир вокруг для меня перестанет существовать.
— Ты не должна это делать. — Сказал Ринк.
— Не должна?
— Не должна, потому что это может привести к осложнениям в другом.
