— Как вы сами к этому отнеслись?
У Чандрагупты, похоже, была привычка поглаживать бороду; он делал это прямо сейчас.
— Это меня обеспокоило. Показалось неправильным.
— Что вы сделали по этому поводу, когда вернулись на Землю?
— Я связался с Тайлером Горовицем в Детройте.
— Почему?
— Он ближайший родственник миз Бесарян — её сын.
— Давайте отступим на один шаг назад. Откуда вы узнали, что женщина, которая умерла на Луне — Карен Бесарян?
— Во‑первых, разумеется, потому что этим именем её называли другие врачи.
— У вас были и другие основания?
— Да. Я её узнал.
У Лопес были тонкие брови, которые она сейчас вскинула; внешние их кончики были обесцвечены.
— Вы были лично знакомы с ней?
Снова поглаживание бороды.
— Нет, не до того момента. Но я читал её книги своим детям десятки раз. И часто видел её по телевизору.
— У вас не возникло никаких сомнений относительно личности женщины, которая умерла на Луне?
Чандрагупта наконец обрал руку от бороды, но только для того, чтобы экспрессивно ею взмахнуть.
— Абсолютно никаких. Это была Карен Бесарян.
— Хорошо. И зная это, вы связались с её сыном, верно?
— Да.
Лопес снова приподняла брови.
— Почему?
— Мне казалось, что я должен это сделать. Ну, то есть, его мать умерла! Сын имеет право об этом узнать.
— И вы ему позвонили?
— Да. Это печальная обязанность, но я, разумеется, исполнял её не впервые.
— И Тайлер попросил вас кое‑что сделать?
— Да. Он попросил меня выписать свидетельство о смерти.
— Зачем?
— Он сказал, что доктора на Луне этого не сделают. Он сказал, что хочет завершить дела матери.
— И вы согласились?
— Да. — Рука снова легла на бороду. — Эту обязанность я также уже раньше исполнял. Соответствующая электронная форма нашлась у меня в компьютере. Я заполнил её и отправил мистеру Горовицу, подписав её своей электронной подписью.
— И снова: насколько вы уверены, что умершая была Карен Бесарян?
— На сто процентов.
— И насколько вы уверены, что она в самом деле умерла?
— Также на сто процентов. Я видел, как остановилось её дыхание. Я видел, как выровнялась её ЭКГ. Я лично наблюдал, как её зрачки вспучились.
— Вспучились?
— Расширились до максимального размера, оставив видимым лишь тонкое кольцо радужки. Это верный признак смерти мозга.
Лопес едва заметно улыбнулась.
— Спасибо, доктор Чандрагупта. О, ещё один вопрос — ваше вознаграждение. Мистер Дрэйпер уделил большое внимание тому, как много вы получили за свои услуги. Вы не хотели бы как‑то прояснить этот вопрос?
— Вообще‑то да, хочу. Плата была идеей мистера Горовица; он сказал, что я её заслужил. Он назвал это «заработком доброго самаритянина» — своеобразный способ сказать спасибо.
— Он предложил вам большое вознаграждение до или после того, как вы согласились оформить свидетельство о смерти?
— После. Разумеется, после.
— Спасибо, — сказала Лопес. — Вопросов больше не имею.
Дешон уже был на ногах.
— Повторный опрос, ваша честь?
Херрингтон кивнул.
— Доктор Чандрагупта, — сказал Дешон, — каков обычный размер платы за оформление свидетельства о смерти в штате Мэрилэнд?
— Я должен посмотреть в справочнике.
— Примерную величину, пожалуйста. Округлённую до ближайшей тысячи.
— Э‑э… округлённая до ближайшей тысячи эта величина будет равна одному.
— Иными словами, одной тысяче долларов, верно?
— Да.
— Существуют ли какие‑либо документы, за оформление которых доктора в штате Мэрилэнд получают больше тысячи долларов?
— Мне о таких неизвестно.
— Итак, — сказал Дешон, — вы совершенно уверены в том, что ваш разговор с ответчиком о стадвадцатипятитысячедолларовом вознаграждении за оформление свидетельства о смерти состоялся после того, как вы согласились его оформить?
— Да. — Доктор Чандрагунта сердито воззрился на Дешона. — Именно так я это запомнил.
Мне казалось странным, что Дешон первым вызвал Чандрагупту, потому что доктор, как казалось, стоит целиком и полностью на стороне Тайлера. Но я быстро понял, зачем он это сделал: после того, как Чандрагупта закончил давать показания, Дешон немедленно ходатайствовал об упрощённом судебном решении на основании недействительности свидетельства о смерти. Судья Херрингтон удалил присяжных из зала суда на то время, пока обсуждались ходатайства и контрходатайства. Дешон хотел, чтобы свидетельство о смерти было исключено из дела, потому что оно было выписано Чандрагуптой за пределами географической юрисдикции, в которой он был лицензирован для оказания медуслуг, и на основании подозрения в том, что он выписал его за взятку.
Лопес парировала цитатой из старинного морского устава Мэриленда, где Чандрагупта имел лицензию; устав гласил, что любой доктор имеет право выписать свидетельство о смерти в международных водах в случае, когда доставка тела на берег является непрактичной, невозможной, или противоречит воле покойного; последний пункт позволял команде корабля хоронить в море умерших в плавании моряков. Она также энергично доказывала, что подозрение не равносильно установленному факту. Множество особенностей законов Мэриленда и Мичигана было вытащено на свет, однако в конечном итоге судья Херрингтон постановил, что данное свидетельство пригодно для частной задачи установления факта смерти оригинальной, биологической Карен Бесарян.
Дешон и Лопес провели остаток утра за обсуждением других ходатайств; я и представить себе не мог, что это отнимает столько времени. Но в конце концов, после обеда, мы добрались до основной части шоу.
— Огласите, пожалуйста, ваше имя для протокола, — сказал клерк.
Карен сегодня надела простой и недорогой на вид бежевый костюм.
— Карен Синтия Бесарян, — ответила она.
— Можете сесть.
Карен села, а Дешон поднялся на ноги — почти как на качелях.
— Здравствуйте, Карен, — сказал Дешон, радостно улыбаясь. — Как вы себя сегодня чувствуете?
— Хорошо, спасибо.
— Я рад, — сказал Дешон. — Полагаю, здоровье теперь вас больше не беспокоит?
— Нет, слава тебе, Господи.
— Я слышу в вашем голосе облегчение. У вас были проблемы со здоровьем в прошлом?
— Не больше, чем у любого человека моего возраста, — ответила Карен. — Но от этого не легче.
— Не сомневаюсь, — сказал Дешон. — Не хочу лезть в ваши личные дела, но не могли бы вы рассказать нам о них подробнее?
