– Пожалуйста, – сказала Беатриче, пытаясь придать своему голосу спокойный и дружеский тон, – если мы с вами хотим помочь больной, нам необходимо знать, что произошло. Итак, спрашиваю еще раз: говорит кто-нибудь из вас по-немецки?
– Да, я, – отозвался мужчина, который принес пожилую женщину на руках.
«Вот и хорошо», – с облегчением подумала Беатриче и повернулась к пациентке. Она нашла вену и ввела в нее иглу.
– Так что же случилось?
Пока она брала у больной кровь на анализ, мужчина, запинаясь, рассказал, что после праздничного вечера он хотел отвезти мать домой, но возле машины та неожиданно поскользнулась и упала. А так как подняться не смогла, они посадили ее в машину и привезли в больницу.
– Надо сделать все необходимые анализы, – обратилась Беатриче к Сюзанне, подошедшей с капельницей, и вручила ей пробирку с кровью. Потом подсоединила капельницу с физиологическим раствором и вздохнула с облегчением. Наконец-то ей стало ясно, какого характера повреждения могут быть у женщины.
– Перелом шейки бедра? – тихо спросила Сюзанна.
Беатриче кивнула.
– По всей вероятности. – Она обратилась к мужчине. – Есть подозрения, что ваша мать сломала ногу. Кроме того, она испытала болевой шок. Поэтому мы поставили ей капельницу. Необходимо сделать еще кое-какие клинические анализы, например крови, снять показания ЭКГ, провести рентгеновское обследование. Страдает ли ваша мать какими-либо заболеваниями? Астмой? Диабетом? Повышенным давлением?
– Нет. Она здорова.
В этот момент пожилая женщина сделала несколько едва заметных движений и застонала от боли. Сюзанна вновь измерила ей давление.
– Сто десять на шестьдесят.
Было видно, что состояние больной значительно улучшилось, и у Беатриче отлегло сердца. Кризис миновал.
– Имя вашей матери? – спросила Беатриче.
– Ализаде, Махтаб Ализаде. Но она ни слова не знает по-немецки.
– Тогда переведите ей, пожалуйста, мои слова. Фрау Ализаде!
Пожилая женщина открыла глаза и посмотрела на врача помутневшим от боли взглядом. Беатриче взяла руку пожилой женщины.
– Фрау Ализаде! Я доктор Хельмер. Скажите, что с вами произошло?
Пока ее сын переводил, она смотрела то на него, то на Беатриче. Голос женщины был тихим, и хотя Беатриче ничего не поняла, у нее сложилось впечатление, что ответ был ясным и понятным.
– Она говорит, что поскользнулась и больше не смогла встать. У нее болит нога.
– Спросите, болит ли у нее еще что-нибудь?
– Нет, только нога.
– Пока будут делать рентгеновские снимки, я дам вашей матери болеутоляющие таблетки. Надеюсь, ждать придется недолго.
Беатриче пожала руку пожилой женщины и кивнула Сюзанне.
– Ты можешь записать анкетные данные? Я отнесу их в рентгенкабинет.
Беатриче подвезла каталку к кабинету, находящемуся через три двери, заполнила направление и закрепила его в изголовье лежащей больной. Потом вернулась в ординаторскую, где ее дожидался Генрих. Он был студентом медицинского вуза и проходил практику в хирургическом отделении. За год он набрался опыта и даже в некоторых сложных случаях мог уже оперировать самостоятельно. Во время таких напряженных дежурств, как нынешнее, он ей здорово помогал. Беатриче искренне надеялась на то, что Генрих по окончании института станет ее полноправным коллегой. Во всяком случае, он это заслужил.
– Ну, что еще?
Беатриче опустилась на стул и сделала глоток чуть теплого кофе.
– Пациент тридцати пяти лет. Падение. Обширная рана головы и ушиб. С неврологией, кажется, все нормально. Помутненное сознание, должно быть, вызвано падением или чрезмерным употреблением алкоголя.
– Думаешь, он пьян? – с усмешкой спросила Беатриче. Генрих всегда говорил так, будто зачитывал медицинский отчет. – Ты уже направил его на рентген?
– Да. – Он поместил два снимка на световой экран. – Череп в двух плоскостях. Но я не знаю…
Взглянув на рентгеновские снимки, Беатриче догадалась о причине неуверенности Генриха. Череп был пронизан многочисленными прямыми линиями, неизвестно откуда появившимися. Вероятно, в данном случае имеют место старые переломы. Беатриче взглянула на фамилию на снимках – А. Бауэр. И тут же поняла, почему они показались ей знакомыми.
Андреас Бауэр, бездомный, вот уже несколько лет считался завсегдатаем больницы. Он поступал сюда с ранами головы, переломами костей, травмами суставов, разрывами связок и т. д. Когда Беатриче заявила, что его хитрость в клинике ни для кого не секрет, и спросила, не жалко ли ему причинять себе боль, он ответил: «Ах, фрау доктор, окажись я сейчас на улице, непременно бы умер от обморожения. Что по сравнению с этим какая-то боль? Тем более я знаю, что работу свою вы выполняете хорошо и в ваших руках я в полной безопасности».
Вспомнив об этом, она объяснила Генриху, как можно отличить старый перелом от свежего. За окном еще не очень холодно, но метеослужба прогнозировала в последующие дни дождливую погоду и даже бурю. Не самое лучшее время для сна на свежем воздухе.
Беатриче и Генрих направились к Андреасу, чтобы осмотреть его. Беатриче сама хотела убедиться в том, что у больного нет никаких неврологических отклонений, которые бы свидетельствовали о внутричерепном кровоизлиянии. Как только они зашли за ширму смотрового кабинета, в нос им ударил запах алкоголя и грязной, неделями ношенной, нестираной одежды. Андреас Бауэр лежал на боку и храпел. Всякий раз, когда Беатриче смотрела на него, ей трудно было поверить в то, что он всего лишь на три года старше ее.
– Привет, Андреас! Слышишь меня? – прокричала Беатриче, натягивая резиновые перчатки и поворачивая бездомного на спину. – Андреас!
Он что-то грубо пробурчал себе под нос, когда Беатриче, приподнимая его веки, посветила ему в глаза лампой. Потом она осмотрела рану.
– Реакция зрачков на свет нормальная, края раны ровные. Как только освободится процедурная, можешь промыть и зашить рану. Но на всякий случай давай оставим его на ночь и понаблюдаем. Может быть, дело в алкогольном опьянении. Странно, что он так здорово набрался. Возможно, даже не понадобится местный наркоз.
Беатриче и Генрих вышли из-за ширмы.
Беатриче стянула перчатки, бросила их в мусорное ведро и вернулась в ординаторскую. Доктор Бурман, один из дежуривших анестезиологов, стоял перед световым экраном. Его короткие темные волосы торчали в разные стороны, на носу отпечаталась вмятина от операционной маски. Дымя сигаретой, он рассматривал, чуть наклонив голову набок, рентгеновские снимки тазобедренного сустава.
– Это твоя пациентка, Беа? – спросил он, быстро взглянув через плечо. – Классический перелом шейки бедра.
