Джино отстегнул предохранительные ремни на своем кресле и быстро направился к выходу.
Джино (уже на ходу). Старшим остается Алекс. (Вышел.)
Алекс. Старший! Я и схему кухонного автомата до сих пор толком не запомню. А ты все равно не будешь слушаться.
Голос Рэга. Внимание всех! Корабль выходит из зоны метеорной опасности. Тревога первой степени отменяется.
Погасла красная лампа. Зоя и Алекс, разминаясь, поднимаются с кресел, отстегивают шлемы от воротников.
Алекс нажимает кнопку и приводит в движение переборку, отделяющую аварийный пост от библиотеки. В библиотечной части помещения снизу, из-под пола, вновь поднимаются стол и кресла вокруг него. Несколько мгновений - и библиотека опять приобрела обычный вид. Алекс наливает что-то Зое и себе в баре.
Зоя. Откуда берутся камневые облака на таком удалении от Солнца?
Алекс. Почем мне знать? Может быть, результат взрыва далекого астероида. А может быть, из звездных миров примчались исследователи на метагалактическом корабле. Но спрашиваете вы почему-то меня. Когда-то была на Земле такая профессия - милиционер. Чтобы следить за порядком. Так вот, астроном - это милиционер наших дней. Непорядки в космосе? Подать сюда астронома! Разбушевались туманности? Куда астроном смотрел...
Входит Виола, биолог и врач экспедиции.
Виола. Что случилось во время тревоги? Раненых нет?
Зоя. Раненых нет, но есть неврастеники. В пустопорожних монологах ищут спасения от действительности. (Махнула рукой.) Все мы стали неврастениками.
В библиотеку вошли первый радист Юрий и второй физик Мари.
Мари (продолжает оживленно рассказывать). ...Сверху на меня с гигантским ускорением обрушивается металлический сосуд. Задержись я на секунду у интерферометра, стала бы великомученицей глубокого космоса... Что случилось? Опасная пробоина?
Зоя. Она встревожила Джино. Он умчался туда, не дождавшись конца тревоги.
Алекс. А мы наберемся терпения.
Юрий. Именно так выразился верблюд, когда его отправляли на акклиматизацию в марсианские пустыни.
Зоя. Надоело! Надоело наслаждаться вашим остроумием. Болтают, когда надо что-то делать. Мы все еще живем, очарованные краснобайством Эрика.
Пауза. Все молчат.
Мари. И до сих пор останемся в неведении. Виола, что ты можешь сказать?
Виола. Немногое. У Эрика и у Виктора почти одновременно нарушилась связь центральной нервной системы с аппаратом кровообращения. Молниеносный коллапс.
Алекс. Подобно свирепому старому богу, глубокий космос продолжает требовать жертв.
Мари. Вы опытные звездолетчики! Правильно поступил Рэг, не помешав капитану пойти за борт? Почему все молчат?
Юрий (после паузы). По уставу Эрик имел право покинуть корабль лишь в случае чрезвычайной угрозы.
Алекс. Значит, Эрик не имел права выходить ради эксперимента.
Зоя. Почему же ты молчал?
Юрий. Служба.
Мари. Ах ты, службист! Напрасно на себя наговариваешь! Это ты заговорил о командирском совете, когда первый пилот беспомощно развел руками. Я помню великолепно. У меня память счетной машины четвертого класса. Это Рэг сказал, что выход капитана - лишняя роскошь. И тот же Рэг с этаким жестом провозгласил, что приказ есть приказ.
Виола. Что бы ни говорил любой из нас, решал только Эрик.
Мари. Положим. Но была какая-то, пусть исчезающего порядка, но все же возможность воздействовать.
Юрий. Сила Рэга в его умении бездействовать.
Алекс. Драгоценнейшая! Ты представляешь себе, какой шум устроил бы Эрик?
Зоя. Выходит, все было предопределено? И нам осталась судьба пешек, вдохновляемых на жертвы провидцем-капитаном? Что-то здесь не так.
Виола. Предусмотреть неожиданное и его последствия могли бы только небожители, а игнорировать их - фанатики.
Зоя. Во всяком случае, Юрий прав: Рэг не тот человек, который настоял бы на своем. Он слишком долго был вторым.
Виола (горячо). А на ком из вас лежит такая ответственность, как на нем? Новые земли, новые горизонты - звучит красиво. А как они достаются? Только Рэг это знает. Да, он осторожен при выборе. Но когда выбор ясен...
Юрий. Вам еще не приходило в голову, что самый решительный поступок Рэг совершил в тот момент, когда не поднял голоса против выхода Эрика?
Мари. Ты хочешь сказать?.. Никогда не поверю!
Алекс. А ты, брат, космический еретик. Молчишь, молчишь и выскажешься!
Юрий. Ересь приманчива. Дешевой ценой позволяет стать пророком. Ну, а если серьезно, то Эрик погиб в тот самый момент, когда его роль оказалась исчерпанной.
Зоя. Почему тогда все продолжается заведенным порядком? Спокойнее, без дерганья - да. Но что еще изменилось?
В библиотеку вошла астрохимик Черри.
Черри. Где-то я оставила книгу. Такая рассеянность.
Алекс встал и, выразительно взглянув на Юрия, показал глазами на дверь. Оба вышли из библиотеки.
Мари. Побудь с нами, Черри. Отдохнем, пораскинем мозгами. Подумаем, как жить дальше.
Черри. Жить дальше? Закатилась, девочка, моя звезда. Я все думаю и думаю, почему так произошло? И Виктор и Эрик - они же были совсем здоровы. Что случилось за бортом?
Виола (уклончиво). У того, что произошло, не было причин внутри корабля.
Черри. По-прежнему скрываешь.
Мари. Тебе не стало бы легче от твоего знания.
Черри. Ну хорошо, объясни тогда, что вы задумали. Виктор не успел объяснить. Вы приняли гипотезу, что за излучением стоит космическая цивилизация?
Виола. Уверенности нет. Но как будто ясно одно: излучение - это продукт органической материи. Ты можешь представить, как все сложно со счетными машинами, ориентированными совсем на другие цели.
Черри (вздохнула). Сколько еще будет сюрпризов, сколько будет жертв! Мы до сих пор не знаем, где же источник излучения. То оно исходит из одной точки, то из другой...
Виола. И мы так до сих пор не сумели установить подлинного расстояния до источника излучения.
Мари. Хватит, девочки! (Встала, посмотрела на часы.) Пора в бассейн. Обожаю водные процедуры.
Черри, Виола и Мари уходят. Зоя в задумчивости осталась сидеть. Вошел Алекс.
Алекс. Где все?
Зоя (встрепенулась). Девочки плещутся в бассейне.
Алекс. Жизнь идет заведенной чередой. Вдруг кажется, что ничего не было, что все это дурной сон. Я люблю сны. Во сне ощущаешь себя смелым, красивым.
Зоя. Предпочитаю жить без сновидений.
Алекс. По-твоему, все еще имеет прежний смысл? Мне кажется, когда опрокинулись сказки о том, какой будет встреча с чужой цивилизацией, мы постарели на столетия. Поняли, что ничего не знаем и не значим.
Зоя. Хандришь, философ?
Алекс. Я стал бояться тишины. Той, что за стенкой. Той, что все чаще наступает здесь. Да, глубокий космос, как говорится, деформирует психику. Разве мы такие были до того, как узнали об излучении?
