- Я слушаю, - нетерпеливо проговорил Хрусталев.
- Кроме того, существует мнение, и к нему нельзя не прислушаться, что на планете Рене земляне столкнулись с проблемой, которая, возможно, не будет решена в обозримом будущем. На вас возлагается в основном разведывательная миссия. Вы должны собрать дополнительные данные и вернуться. Обязательно вернуться, слышишь, Владлен? Возможно, - он закрыл глаза и покачал головой, - еще не одна экспедиция побывает там, прежде чем мы покорим Рене. Владлен, это я говорю одному тебе.
- Ясно.
Винтицкий достал из ящика стола лист бумаги и протянул командиру.
- Вот список. Здесь двенадцать человек. Ты прекрасно знаешь каждого. В общем, думай. - И он углубился в лежащий перед ним журнал.
- Я беру Шахбоза Муратова.
- Муратов слишком молод.
- В его годы я налетал втрое меньше. У него светлая голова.
- Муратов неважный биолог и совсем плохой медик.
- Зато там понадобится отличный физик, прекрасный химик и знающий геолог. А Муратов как раз и является таким парнем.
Винтицкий хотел еще что-то сказать, но воодушевившийся Хрусталев не дал ему и рта раскрыть:
- Кроме того, у Муратова есть качество, которым невозможно не восхищаться.
- Что ты имеешь в виду?
- Везучесть.
- Ну, знаешь!
Винтицкий улыбнулся.
- Кандидатуру Шахбоза Муратова считаем утвержденной. Кто второй?
Хрусталев повертел список и отложил в сторону.
- Второго здесь нет.
Винтицкий с удивлением посмотрел на него.
- Как это понимать?
- Понимать так, что второй член экипажа сидит в настоящий момент в Алма-атинском метеоцентре и, возможно, даже не помышляет о путешествии на Рене.
- Но ведь он не космонавт. Он, наверное, и с Земли никуда не выбирался.
- Почему же? Проходил практику на Венере, бывал на Сатурне.
Винтицкий отмахнулся.
- А, мелочи.
- Рене... - вздохнул Винтицккй и спрятал список кандидатов в стол. - Ну что ж...
- Не возражаю.
- Хорошо. Тогда срочно вызывай его сюда, а я попрошу, чтобы ребята подобрали для него "веселенькую" программу.
После небольшой паузы Винтицкий спросил Хрусталева:
- Ты тоже веришь в версию о песчаных бурях?
- Я считаю, что мы должны как можно подробнее изучить это явление. Только полная уверенность в относительной безопасности песчаных бурь даст нам повод к поискам в других направлениях, - уклончиво отвечал новый командир.
- Кстати, чертежи "Алмаза" ты смотрел?
- Конечно.
- Там небольшое изменение. Мы переделали посадочный блок.
- Я слышал об этом.
- Хочешь посмотреть макет? - Винтицкий прошел в угол кабинета и сдернул покрывало с какого-то предмета. Под покрывалом был стеклянный куб, внутри которого на зеленой подставке покоился макет посадочного блока.
- Но ведь это... - проговорил потрясенный Хрусталев.
- Чему ты удивляешься? Конструкторы получили задание разработать особо устойчивый блок. И задание они выполнили, нашли оптимальную форму.
- Но ведь это точная копия камней с Рене!
- Только гораздо больших размеров.
- И все же странное совпадение...
Укен Авезов застегнул шлем с датчиками на контрольный контакт и, провожаемый пристальными взглядами проверяющих, спустился через узкий люк в камеру.
Странно! Еще две недели назад не было для него более интересного дела, чем подготовка к летней экспедиции в Гималаи. Там, в обсерватории Всемирного метеоцентра, он рассчитывал собрать недостающие данные для своей новой работы. А до наступления лета он твердо решил определить наконец свои отношения с Анной.
Но неожиданные события изменили привычный уклад жизни.
Все началось с визита известного космонавта Хрусталева. Хрусталев приходил, чтобы навести справки о природе космических вихрей. Укен охотно давал пояснения. Ему было лестно, что знаменитый гость с таким вниманием и интересом слушает его.
И вот вызов из Космического центра. Укену Авезову предложили пройти испытания на тренажере. А вчера появилось сообщение, что командиром звездолета "Алмаз" назначен Хрусталев.
Нет ли здесь взаимосвязи?
- Готовы? - послышалось в шлемофоне.
- До старта тридцать секунд. Счастливого полета. - Там, наверху, явно иронизировали.
Ребята выполнили просьбу Винтицкого и подобрали "веселенькую" программу. Укену предстояло совершить посадку на планету Финтифлюшка.
- Ждите сувенир, - пообещал Укен.
Закрылся люк. Погас свет. Кресло качнулось, и Укен почувствовал, что мчится с громадной скоростью по черному тоннелю.
Негромко запела сирена. Корабль приближался к Финтифлюшке. Прямо в глаза бил нестерпимо яркий зеленый диск звезды Корсар. На Финтифлюшку Укену нужно было сесть с теневой стороны. Почему - этого он не знал. Нужно было, и все!
Он развернул корабль и облетел планету. Диск Корсара быстро спрятался за ее краем. Мгновенно наступил непроглядный мрак. Укен включил посадочные прожекторы и начал снижение, то и дело поглядывая в иллюминатор.
Поверхность планеты была неровной. Повсюду торчали небольшие горбатые холмики, точно кочки в болоте. Выбрав холмик побольше и поровнее, Укен повел корабль на него. У самой поверхности он включил тормозной двигатель. Корабль несильно ткнулся в грунт Финтифлюшки.
Облачившись в легкий скафандр, Укен вышел из корабля. Грунт под ногами был твердый, как металл. Он спустился вниз с холма. В низинке грунт был таким же твердым. Поверхность планеты словно покрывал слой металла.
Вдруг луч прожектора выхватил из темноты какую-то глыбу. Глыба медленно выползала из-за соседнего холма, Укен увеличил освещенность.
Он увидел безобразную пасть, два маленьких красных глаза и отвратительную ноздрю между ними. Страшилище оттолкнулось от почвы и протянуло к Укену две толстые лапы, украшенные желтыми длинными когтями.
Из-за горизонта стремительно выбегал яркий Корсар. Повсюду слышалось какое-то шипение, бульканье. Встревоженный Авезов осмотрелся внимательнее.
Поверхность Финтифлюшки быстро таяла. Так тает лед, положенный на горячую плиту. Холмики еще держались кое-как, но в низинах уже переливалась и бурлила грязная густая жижа. Вот уже и холмики начали медленно погружаться в океан этой расплавленной грязи.
Старт! Немедленно старт!
Укен обшарил взглядом приборную доску пульта управления, и тут его осенило. Мгновенно он включил двигатель и ткнул пальцем в кнопку с надписью "холод".
Заработала холодильная установка, нагнетая холод вокруг корабля. Жижа затвердевала. Вот уже целый островок заморожен вокруг корабля.
Укен вытер со лба холодный пот и включил двигатель. Корабль оторвался от поверхности и медленно пошел ввысь.
