Он оставил свет включенным, продолжая двигаться над угнетающе бесконечным песком. Впереди он увидел слабое свечение и почувствовал электрические колебания. Наживка. На песчаных холмах стояла дюжина клеток. Внутри каждой из них висел скрученный металлический экран, покрытый светящимися микроорганизмами. Они светились размыто, в основном голубым, но кое-где цвет смещался к лимонно-желтому. На самом деле цвет не играл никакой роли. Любой свет привлечет глубоководную рыбу.
Две ловушки стояли закрытыми. Из первой на Винсента поверх зазубренных костяных губ оценивающе смотрели черные глаза, похожие на его собственные. В клетке, реагируя на свет фонаря, билось худое и колючее чешуйчатое тело, покрытое волокнами какой-то грибковой инфекции. Вторая ловушка поймала прозрачный шар, покрытый нитями.
Оба животных являлись коренными и, к сожалению, съедобными обитателями Слезы Инди. Съедобными в том смысле, что ими нельзя отравиться, но их нельзя и полностью переварить. Некоторые аминокислоты животных и растений Слезы Инди совпадали с аминокислотами в теле Винсента. Другие отличались от них, но оставались удобоваримыми. А кроме них существовало еще множество неусваиваемых аминокислот, из-за которых каждый прием пищи обещал тошноту и спазмы.
Винсент отнес добычу в лагерь, но в конце путешествия он уже задыхался. Его большие жабры тряслись, втягивая ледяную воду и выбирая из нее кислород. На дне океана никогда не будет больше кислорода, чем сейчас, и Винсент понимал, что его тело не привыкнет к этому, пока его не заставят. Удушье усиливалось. Сердцебиение участилось, и он почувствовал головокружение.
Винсент ждал, но в конце концов все же подплыл к стене главного здания и всунул лицо в специальную полость. Из аварийной станции вылился поток наполненной кислородом воды, и давление в груди постепенно спало. Винсент подумал, что сегодня ему, возможно, все-таки хватит смелости.
Он предполагал, что существа, прибывшие к звезде Эпсилон Инди после путешествия, длившегося одиннадцать веков, все еще оставались людьми. Тысячелетие изоляции – слишком короткий срок, чтобы породить новые биологические виды. Но человечество – это нечто большее, чем биологическая совместимость. Что общего могли иметь колонисты с жителями Земли, если на протяжении тридцати семи поколений они находились в стальном цилиндре, не видя ни Луны, ни Солнца, ни разу не почувствовав прикосновения ветра?
Винсент жалел этих колонистов в их металлической оболочке. Он не мог представить себе того ужаса, который они могли испытать, взглянув в телескоп и увидев, как Глаз Инди, планета, к которой они летели, взрывается от столкновения с луной. Они не могли повернуть. Они не могли изменить курс. Они разогнались в Солнечной системе Земли, использовав одноразовые ускорители, и привезли с собой достаточно топлива, чтобы остановиться у пункта назначения одиннадцать столетий спустя.
Понимали ли они, что смерть всей их популяции – всего лишь формальность? Наверное, нет. Иначе их выбор становился не просто неэтичным, а умышленно жестоким.
* * *
Слишком устав, чтобы мыться, Винсент вплыл внутрь убежища. Слабый свет, озарявший вход, казался слишком ярким. Его огромные глаза разработали в прошлом поколении, этот шаг подготавливал человечество к экспансии в глубь океана Слезы Инди. Вода в убежище отличалась от окружающей среды на три-четыре градуса и содержала больше кислорода.
Мысль о завтраке вызывала тошноту, поэтому Винсент отправился на свое рабочее место. Сеть гидролокационных станций, использующих неслышимые для Винсента частоты, соединяла лагерь с пятнадцатью подводными сообществами. В ближайшем городе, называвшемся Паутина Шарлотты [«Паутина Шарлотты» – известная детская книга американского писателя Э.Б. Уайта, главным героем которой является паучиха Шарлотта. По книге снято три фильма и сделана компьютерная игра], жило четыреста душ. Здесь они выросли – Винсент, Аманда и Ренальд. Поселение плавало в пятистах метрах под поверхностью океана и ровно в двух километрах над тем местом, где сейчас находился Винсент.
На рабочем столе его ожидали два сообщения.
Он открыл первое. Сформировавшееся невидимое, неслышимое и неосязаемое электрическое эхо оставило слабый аромат в воде и четкое изображение на электрических рецепторах Винсента. Электрические органы увидели лицо его адвоката. Возле дисплея тихо потрескивали разряды: концепцию этого языка они позаимствовали у дельфинов, только вместо звука использовалось электричество. Запись заговорила голосом его адвоката:
– Винсент, я потолковал с прокурором и убедил его не выдвигать обвинений. Учитывая невозможность повторного преступления и твои заслуги перед обществом, мы пришли к выводу, что это будет просто бессмысленная трата времени. Прими мои поздравления.
Электрическое изображение погасло. Винсент не почувствовал ничего – решение суда его не волновало.
Следующее сообщение оказалось текстовым. Тусклые голубые буквы послал его психиатр. Он перечислял дни, когда Винсент может связаться с ним для проведения обязательной терапии. Один из этих сеансов как раз мог состояться сегодня. Лицо Винсента, не способное выражать никаких эмоций, осталось недвижным. Он послал электрический заряд сенсору.
Когда психиатр ответил, перед Винсентом сформировалось электрическое изображение. Психиатр меньше походил на рыбу, его запоминающееся, подвижное лицо принадлежало скорее человеку. Винсент уже разговаривал с ним много раз и знал, что это изображение, содержащее намеки на человеческий облик, не совсем точно соответствует оригиналу. Психиатр использовал этот трюк, чтобы вызывать позитивную реакцию у своих пациентов.
– Поздравляю, Винсент, – сказал доктор, – ты достиг самого дна.
Изображение сформировало нечто, похожее на улыбку. Винсент почувствовал возникающую в нем эмоциональную реакцию на этот трюк и подавил ее в зародыше. Доктор не мог улыбаться, так же, как и Винсент, просто его система связи, запрограммированная на создание сформировавшихся за тысячи поколений реакций, вызывала смутные тени положительных эмоций.
– Я не сделал ничего особенного, – ответил Винсент. – Мы просто тонули на протяжении месяца.
– Ты недооцениваешь свои достижения. Весь город в восторге.
Доктор ждал реакции, но сегодня Винсент решил не сотрудничать.
– Как остальные? – в конце концов спросил психиатр.
– Еще спят.
– А во время путешествия?
– Все то же раздражение.
– Они не такие, как ты, – заметил доктор. – Они не такие талантливые, не такие независимые. Ты легко справляешься со всем, что тяжело дается другим. Они уважают тебя, даже Ренальд, который хотел бы добиться еще большего сходства с тобой. – Доктор сделал паузу, дожидаясь отклика Винсента. Винсент не реагировал. – Мне кажется, они не понимают, почему ты не хочешь с ними разговаривать.
