— Избавляться будете вы. Я же с ней с вечера нянчюсь. Она пучится — я ее и в тепло, и в холод. Чуть не при абсолютном нуле держал. Везде пучилась.
— А может, погрузить в вагон, и пусть себе катится в тартарары?
Крановщик, нервно тершийся спиной об опору, вмешался в разговор.
— Пробовали погрузить. Она в кузове электрокара танец живота устроила. Он, — указал пальцем на Грузчика, — едва управлял электрокаром. Я подъехал на кране, не успели захваты сомкнуться — навроде удава стала виться. Смехотура! Я поскорее высадил бочечку на платформу и кувырком с крана.
— Попробуйте еще. Премия в размере месячного жалования.
Приторможенный Грузчик было выдрался из верхней части комбинезона, но снова вделся в нее.
— Ладно, — хрипло сказал он, — попытаюсь автопогрузчиком, но только не на поезд…
— На него.
— Взорвется в пути.
— Абы немы, — весело вклинился Крановщик.
— В овраг спущу.
До Крановщика, наверное, дошло, что никто не собирается заставлять его рисковать, потому его и поперло на озорство.
— Боле мене сизая, мене боле гипсовая, — пропел он скороговоркой.
Грузчик взобрался на платформу, побежал по направлению к бочке, затихшей и удлинившейся. До половины лестницы, чтобы наблюдать за ним, поднялись Химик, Кладовщик, Начальник Охраны.
На середине платформы Грузчик повернул на голубой пластмассовый мост. Он разводился, а когда возникала надобность, соединял со складом. Раньше на его месте висел деревянный мост, на стальных растяжках, однако Начальник Охраны запугал директорат тем, что покуда такой существует, дотолева Кладовщик сможет сплавлять полуфабрикат налево, и переправу сменили.
Грузчик бежал к складу, и Начальник Охраны сказал, загадочно улыбаясь:
— По моему мосту шлепает.
А немного погодя, как только из склада на мост выскочил желтый автопогрузчик, он подчеркнул:
— Смотрите! Где отражение, там мост зеленеет. Идея моя. Прошу зафиксировать.
Химик обернулся в негодовании. Черт подери, в такой момент — и тщеславие.
Бочка лежала спокойно. Автопогрузчик подтолкнул под нее грабли. Прежде чем приподнять их, тогда она приткнется к стойкам и ее хватко прижмут держатели, машина помедлила, а уж потом поддернула грабли вверх, и разом бочка очутилась у стоек в железных объятиях.
Крановщик, сладко почесываясь спиной об опору, выдавил из мундштука никотиновую пробку. С той минуты, когда рисковый Грузчик надумал спустить бочку в овраг и побежал по платформе, он испытывал блаженную бестревожность.
«Красота! Спасся!»
Он повернул бурую от никотина былинку, отбросил и радостно продул самодельный нефритовый мундштук.
Едва грабли поддели бочку и примкнули к стойкам, Кладовщик опасливо промолвил:
— Притворилась.
— Несусветица! — возмутился Химик.
— Я подозреваю, — внезапно заметил Начальник Охраны, — что бочка не наша…
— Нет, наша, — с нажимом произнес Кладовщик.
— …Некое лицо, дабы устроить пожар, огонь, мол, скроет следы хищения, доставило бочку на склад.
— Даю честное слово — наша, — торжественно перекрестился Кладовщик.
Химик приготовился съязвить: дескать, честность кладовщиков сродни распутству блудниц, но и рта не успел раскрыть от неожиданности: машина мчалась к нему, и вид у нее был свирепо целеустремленный.
— Грузчик ополоумел, — прошептал Начальник Охраны, пятясь вниз по лестнице.
— Стремительность и находчивость, — похвалил Кладовщик.
Химик, тоже ретируясь, пробормотал:
— На поезд бы, и все.
Начальника Охраны вдруг осенила социальная догадка, он обмер, а чуть приотворилось дыхание, яростно просипел:
— Он ненавидит нас, и всю нашу систему!
Химик и Начальник Охраны ринулись с лестницы, лишь только бочка затрепыхалась в захватах.
Кладовщик же, который был последним на лестнице, оказался впереди. Стремясь подтвердить свою проницательность и честность, он непримиримо крикнул им:
— Я же предупреждал — притворялась! Так что — наша!
Он сиганул с лестницы на закаменелый глинистый бугорок и заплясал, отбив ступни.
Кладовщик еще переминался от боли, когда из кабины высунулся Грузчик.
— Зови там всех и стелите на лестницу плахи.
Его голос заметно дрожал: бочка бесновалась в захватах. Штабель, сложенный из еловых досок, возвышался над синеватым полынником.
Кладовщик бросился к штабелю, свалил наземь верхнюю плаху, но тащить не смог: тяжела была, занозиста. Он слишком понадеялся на то, что помогут ульнувшие под платформу Химик с Начальником Охраны, однако сколько ни звал, они не появлялись. Ну а Крановщик и подавно не обнаружил себя Все строптивей ярилась бочка в захватах держателей. От ее размашистых подскоков автопогрузчик шарахало и вздыбливало. Было похоже, что она вот-вот либо порвет захваты, либо обломает грабли.
Грузчик подождал бы, когда на лестницу положат хотя бы одну плаху, чтобы катануть по ней бочку, да ждать-то было без толку: возле штабеля растерянно сновал слабосильный Кладовщик. Гребком левой руки, высунутой из кабины, он велел ему сгинуть под платформу, опустил грабли, растопырил захваты.
Бочка ринулась по ступенькам. Проминалась и расправлялась, как резиновая При странной эластичности, которую обнаруживала, она еще и высекала из ступеней, — бетон смешанный с кремневым крошевом, — пучки искр.
Боязнь взрыва потерялась в Грузчике во время подруливания к бочке, лежавшей посреди платформы, точно сонный тучный хряк& К тому моменту она опять сменила цвет: порозовела.
По мере того как бочка прыгала по ступеням, а потом петляла в бурьяне по овражному склону, Грузчик веселел. Славно, что не взорвалась. Пенсию жене и сыновьям положили бы крохотную, не ту, что дается за гибель на производстве, а обманную, какую выдумает директорат, и никто ничего не изменит даже через Верховный суд — у директората всегда наготове по-собачьи натасканные юристы, которые облают кого угодно: инвалида и покойника, клерка и работягу, ежели он не был соглядатаем или штрейкбрехером.
Трое, едва на лестнице послышался грохот, переместились за грань опоры, где, взорвись бочка, их не задело бы осколками, не достало пламенем. Они ядовито ухмылялись, наблюдая за тем, как прыткий Кладовщик семенит на карачках, спеша добраться до соседней опоры.
Удаляющийся шелест сминаемого бурьяна отразился в них посмелением: Крановщик и Начальник Охраны выглянули из-за укрытия, а Химик даже вышел.
Бочка катилась на одно оврага, откуда исходило снежное мерцание гипсовых камней. Трое, как по команде, оглянулись на опору, к которой подползал Кладовщик, изнемогший от бега на четвереньках, и захохотали. Начальник Охраны, давясь от смеха, заорал на него:
