Лестер Дель Рей - Опасные видения (сборник)

Тревога, которую он ощутил, определив, что это Мир Встреч, немного утихла, поскольку он вспомнил, как Их размножающиеся орды рвались во все концы Вселенной, овладевая планетами и прогоняя его все дальше и дальше. Так что, скорее всего, Их здесь давно уже нет. Это позволило ему немного расслабиться — он почувствовал внезапно появившуюся надежду, сменившую отчаяние, которое еще мгновение назад переполняло его. Даже в своем воображении Они не смогут представить себе, что он способен именно здесь искать убежища от Них.

Он заставил себя сосредоточиться на размышлениях о том, единственном, что давало ему надежду. Он жаждал энергии! А она оказывалась доступной лишь там, где не растягивали свои сети Узурпаторы.

Неиспользованная энергия распылялась в пространстве, а ее силы хватило бы, чтобы взорвать звезды или заставить их построиться в шеренги. Именно эта чудовищная энергия требовалась ему, чтобы набрать нужную силу и если уж не победить, то хотя бы добиться перемирия. Для того чтобы осуществить задуманное, требовалось всего-то несколько жалких часов, свободных от Их внимания и надзора. А что такое часы — по сравнению с вечностью!

Но только он начал концентрировать энергию, как по небу прокатился грохот, а солнце словно бы немного пригасло. Несмотря на самоконтроль, выработанный им в борьбе за выживание, он съежился в приливе парализующего страха, заставляя себя не смотреть в небо! В его душе чуть тлела искорка надежды: а вдруг это явление вызвано его же резким набором энергии?..

Потом почва под ним дрогнула, и от надежды остался лишь горький дымок разочарования.

Узурпаторы не позволили перехитрить себя. Они знали, что он здесь и, возможно, даже ни на мгновение не теряли его след. И теперь шли за ним с характерным для их расы отсутствием утонченности.

Неподалеку приземлился один из Их разведывательных кораблей, и в сторону сада двинулся Узурпатор.

Он старался подавить, загнать в угол свой страх, и это ему удалось. Сейчас он притаился среди деревьев, начав через мгновение отступать — так осторожно, что даже трава не приминалась и листья не шелестели. Там, в чаще леса, где жизнь казалась наиболее интенсивной, ее волны могли бы укрыть его. Он успел поглотить достаточно энергии, чтобы, умножив свои силы, окружить себя аурой звериной жизни и, таким образом, раствориться среди животного мира этой планеты. Некоторые разведчики Узурпаторов пока еще молоды и неопытны. Такого можно обмануть… вынудить улететь. Потом, пока другие смогут что-нибудь предпринять на основании его рапорта, он найдет какое-нибудь лучшее решение этой проблемы.

Он понимал, что задуманное им своей простотой напоминало скорее некий хлипкий и неустойчивый мостик, чем капитальное строение. И от этого его охватывала глухая безысходность.

Все ближе и ближе раздавались твердые, основательные шаги. Ломались ветки под поступью крепких ног, которые уверенно и безошибочно направлялись к тому месту, где он бессильно припал к земле. Воздух вокруг словно застыл, звери в панике разбежались.

Он ощутил на себе взгляд Узурпатора. И понял, что вместе со страхом, научился у Них и молитве. И сейчас он отчаянно молился, взывая к тому, что не существует и никогда не откликнется на его призыв.

— Пойдем! Это место свято, и ты не можешь оставаться здесь! Наш суд свершен, и узилище для тебя определено. Пойдем же!

Голос звучал спокойно, но в нем слышалась такая сила, что даже листья перестали шелестеть. Он уже не прятался от взгляда Узурпатора, а в его немой молитве, направленной в пустоту, не осталось и следа надежды. Он отлично понимал это.

— Но… — никчемные слова, но горечь переполняла его и требовала спросить, вопреки рассудку и фактам: — Но почему? Аз есмь Бог!

На мгновение что-то похожее на печаль и любовь промелькнуло во взгляде Узурпатора, но тут же исчезло.

Прогремел ответ:

— Знаю. Но Аз есмь Человек! Пошли, Боже!

Он покорно склонился и молча двинулся за Человеком-Узурпатором, а желтое солнце уже тонуло за самыми высокими деревьями сада.

И был вечер, и было утро: день восьмой…

Вот он, Кэссиди — растерзанный на столе.

От него осталось немного. Черепная коробка, несколько нервов-волокон, одна из конечностей. Остальных прибрал внезапный взрыв. Однако того, что осталось, было достаточно для «золотистых». Они обнаружили его в разрушенном корабле, когда он проходил через их зону позади Япетуса.

Кэссиди был жив. Его можно было починить. Остальные были безнадежны.

Починить? Несомненно. Обязательно ли быть человеком, чтобы быть гуманным? Конечно же, починить. Непременно. И изменить. «Золотистые» были очень изобретательны.

Все, что осталось от Кэссиди лежало на каком-то столе в сфере золотистой энергии: здесь не было смены сезонов, только сияющие стены и неизменное тепло. Ничего не менялось ни днем, ни ночью, ни вчера, ни завтра. Формы приходили и окружали его. Шаг за шагом, они осуществляли регенерацию Кэссиди, он лежал в спокойном забытьи. Мозг был не тронут, но не работал. А все остальное прорастало: сухожилия и связки, кости и кровь, сердце и локти. Удлиненные холмики ткани прорастали в крошечные бутоны, которые становились клеточками плоти. Прилепить клеточку к клеточке, построить человека из его остатков — все это было несложным делом для «золотистых». У них было уменье. Но приходилось и многому учиться, и этот Кэссиди мог тоже их кое-чему научить.

День за днем Кэссиди начинал принимать свою истинную форму. Они его не будили. Он лежал, как в колыбели, в тепле, недвижимый, без мыслей, дрейфующих по волнам. Его новая плоть была розовой и гладкой, как у ребенка. Огрубление эпителия пришло позднее. Кэссиди служил копией себя, созданной из кусочков собственного тела. Они «построили» Кэссиди из его собственных полинуклеотидных цепей, раскодировали протеины и собрали его по собственной модели: для них это — пустяковое дело. А почему нет? Каждый кусочек протоплазмы может сделать это для себя. А «золотистые», которые не были протоплазмой, могли делать это для других.

Но они внесли некоторые изменения в модель Кэссиди. Ну конечно.

«Золотистые» ведь были умельцы. И кроме того, они очень многое хотели узнать.

Заглянем в досье Кэссиди:

Родился 1 августа 2316 года

Место рождения: Нияк, Нью-Йорк

Родители: разные

Экономический уровень: низкий

Уровень образования: средний

Профессия: техник по горючему Семейное положение: три отрицательных брака, продолжительностью восемь месяцев, шестнадцать и два