— …про ковчег не надо, — железное пенсне сверкнуло. — Землянам глаза замазывали. Мы ведь не сразу поняли, что человек разумен. Ну, в шкурах. Ну, галдят. Ну, махаются каменными топорами. В последние геологические эпохи мы всякие живые виды гребли с Земли, как лопатой. В трюмах фотонных барж нКва вывозил ваши виды тысячами. В итоге пришлось пускать по воде ковчег — акцию отвлечения. Что везем? Да тараканов, клещей, птиц, клопов. Еще рыб везем, лягушек, насекомых, бактерии. А где чудесные трилобиты? Где сигиллярии, пухлые, как шерстяной столб? Где индрик-зверь, объедавший верхушки деревьев? Вот и устроили акцию отвлечения, списали все на стихию. Дескать, парниковый эффект. Там растаяло, там поплыло. А сами расторопились! Коацерваты — в систему Гончего Пса, там обожают кисель преджизни. Купаются в нем, напитывают студенистые тела силой. Процессы метаболизма в системе Гончего Пса — функция эстетическая. Для них коацерваты сильней, чем для вас «Фауст» Гете. А морского змея, толстого, как индейская пирога, сплавили в бездонные моря Альдея! С кораллами древних видов, с пленительными кубками археоциат, светящимися в морской мгле. Альдейцы слепые. Красоту мира они воспринимают сразу всеми бесчисленными клетками бесформенных тел, растворенных в придонных течениях… На Земле сейчас около четырех миллионов видов, но это уже мелочь. Микробы никому не нужны, а вот живого милодонта в шкуре, выложенной блестящими роговыми бляшками, теперь можно видеть только на планетах Нетипичной зоны. Палочки Коха у всех вызывают неприязнь, а шерстистый носорог до сих пор разгуливает по снегам ледяных планеток, прихотливо разбросанных по созвездию Весов. Полярные сияния — электромагнитный фейерверк — и на его фоне шерстистые носороги! От этого забалдеешь!.. Что-то, конечно, потеряно. Попало в осадки, растворилось или окаменело. Например, от нКва сбежал снежный человек, до сих пор прячется в Гималаях.
— Ладно, пусть, — следователь не хотел спорить с Летаевым. — Но Козловы-то из разумных! Не могли вы продать разумных. Как я понял, разумными торговать строго запрещено.
— Да вы послушайте! Поехал Козлов нарубить жердей. В лесу распряг кобыленку, привязал к деревцу. А весна, щепка на щепку лезет. И эти двое! Рогатые. В глазах — кровь, огонь. Будь Козлов разумным, догадался бы, что такая красота давно уже выставлена в очередной лот. А он рубит жерди, радуется. Потом слышит крик! Прислушался, кричит собственная кобыленка. Ну, выскочил. А на поляне сохатые толпятся, пытаются оприходовать казенную кобыленку. Это ж нестерпимо для Козлова, вот и пошел махаться топором, щерить зубы. А высветка мировая уже накрыла всех на полянке — и кобыленку, и сохатых, и Козлова. Пошли по купчей как симбионты. Подсказали Высшему Существу, что речь идет о коллективном спаривании. Так и пошли одним номиналом: сохатые, кобыленка, Козлов. Теперь остались на Земле всякие Свиньины, Щегловы, Птицыны, но Козловых нет.
Ни одного.
Короче, случилось то, что случилось.
Летаев любовно подышал на перстень и кривым пальцем провел по камню.
Маленькая жаба-повитуха испуганно прижалась к ровной запыленной поверхности стола. Приятную зеленоватую кожу покрывали нежные крапинки. Плоские лапки жаба красиво и печально выдвинула перед собой.
— Запрещено продавать разумных, ты прав, — заявил Летаев. — Но я опираюсь на вашу науку. Опираюсь на труды вашего Народного академика. Вот, — распахнул он восьмой том Энциклопедии. — Статья «Вид». На Козловых я заработал перстень Высшего Существа, рассчитанный на выполнение одного желания. За симбионтов больше не дают. Мне теперь нужен чистый вид. Хочу перстень на три желания! И чтоб никаких ошибок. Был в созвездии Волопас такой контрабандист Мимби. Спихнул с Земли на планету Антареса перепившееся до животного состояния племя Серого Кабана. И где теперь тот Мимби? Продан на ту же планету. Служит посыльным, всеми унижен. А почему? Да потому что недооценил разум землян. Я не такой. Чего надуваешь щеки?
Следователь, страдая, смотрел на Летаева.
Но шанс еще оставался.
Если Летаев пользуется знаниями, почерпнутыми из Большой Советской Энциклопедии издания 1951 года, думал следователь Повитухин, то всякое еще может быть. Откуда ему знать, что академик в своем неистовом стремлении к знаниям как бы перепутал порядок ходов? Даже ругался с трибуны: «Что это еще за ген, кто его видел? Кто его щупал? Кто его на зуб пробовал?»
— Странный ты у меня получился, — недовольно бормотал Летаев, поблескивая железным пенсне. — Я на тебя использовал право одного-единственного желания. Говорю: явись, жаба, а ты вопишь под руку — Повитухин я, Повитухин! Вот и появилась такая жаба…
Он забормотал, открыв Энциклопедию на нужной странице:
— «Бросается в глаза, что вся взаимосвязанная органическая природа состоит из отдельных, качественно особенных форм…» Ну, это ясно. «Такие формы не скрещиваются друг с другом в обычных, нормальных для них условиях жизни…» И это ясно. Дочка Козловых, например, никак не могла родить от мужа. В постели билась, валила его на диван, а никаких результатов. А на сеновале, так сказать, в необычных условиях, понесла.
Он укоризненно покачал головой:
— Странные вы, земляне. «В практике виды именуются только родовыми названиями…» Ну, Кошкин… ну, Козлов… ну, Собакин… «Если же практика имеет дело с несколькими близкими видами, тогда применяется двойное название…» Ну да, Козлова все так и звали козлом. А если по-научному, то козел вонючий! Спрашивается, кто тебя дергал за язык! «Повитухин я, Повитухин!»
«Из всего сказанного ясно, — сердито читал Летаев, — что термин «вид» я считаю совершенно произвольным, придуманным ради удобства, для обозначения группы особей, близко между собою схожих…» Правильно предостерегал меня отец, не водись с землянами. Что я получил за этих Козловых? Перстень, исполняющий всего одно желание. А я, как минимум, хочу перстень на три желания. Козловы пошли в лот скопом, как симбионты, но ты-то должен быть чистым видом. И не думай, — замахнулся он толстым томом на маленькую жабу. — Я ошибок не допущу. Не хочу из-за какого-то глупого земного следователя попасть на формальдегидовую планетку.
И закричал, озлясь:
— Чего моргаешь? Вот ваш собственный академик пишет. «Вид — это особенное качественно определенное состояние живых форм материи… Существенной характерной чертой этих форм являются внутривидовые взаимоотношения между индивидуумами…» Все правильно. Жена Козлова и их бабка постоянно строили стратегические планы укрощения Палестины. Чистые внутривидовые отношения. Дескать, вставим Арафату. «Изменение условий внешней среды, существенное для видовой специфики данных организмов, раньше или позже вынуждает изменяться и видовую специфику… Одни виды порождают другие… Под воздействием изменившихся условий, ставших неблагоприятными для природы организмов… — он снова погрозил жабе тяжелым томом Энциклопедии, — в теле организмов этих видов зарождаются, формируются зачатки тела других видов, более соответствующих изменившимся условиям внешней среды…»
