Отвела взгляд и продолжила истории про всякие чудеса, которые умеют делать волины с собственным телом. Тим перевел дух и осторожно вытер пот со лба. Вроде пронесло... хотя если она наябедничает Ашеру Камо, куратор наверняка устроит ему веселый вечер. А она может. наверняка наябедничает... Тим тихонько вздохнул, отогнал тоскливые мысли и старался слушал дальше - до самого конца урока. Урок, поскольку он был первым, был обзорным - совсем без практических занятий. Из всего, что говорила Фэй Раш, Тим вынес два важных вывода - первый, что волины - охренеть насколько крутые. Он это, вообще-то и раньше знал, но думал все же, что они что-то типа джедаев из 'Звездных войн'. Или там 'Людей-Икс' каких нибудь. Короче, обычные люди с супервозможностями. А оказалось - что волины и в воде не тонут, и в огне не горят, и еды им толком не надо, и питья, и даже воздух не сильно нужен. И раны они себе в мгновение ока залечивают, и руки-ноги отращивают, и яды на них никакие не действуют, и вообще непонятно, как они все от собственной крутизны еще не полопались.
А вторым выводом было то, что Тиму преуспеть в этом предмете тоже явно не светило. Потому что во все, что своим глубоким контральто пела Фэй Раш, Тим верил даже меньше, чем тому, что говорилось на всех других уроках. И как заставить себя поверить - не представлял. Это все равно, что поверить в заправдашность какого-нибудь рисованного мультяшного супермена. Смотреть фильмы и мечтать о сверхвозможностях, совсем, оказывается, не то, что развивать их на самом деле. Только своей волей и верой. Даже без приборчиков и тренажеров специальных. Вот если б как в 'Матрице' - раз и дискету с 'волей в бездействии' - тогда это другое дело. А тут, видите ли, все что необходимо, оказывается, конструктивно уже есть. Внутри. Ага. Может у них и есть. А вот на счет себя Тим иллюзий не испытывал. Благо за шестнадцать с гаком лет жизни его доброжелательное окружение в виде родителей, воспитателей, учителей и прочих неравнодушных вдолбило Тиму, что если уж и есть некоторые не сильно выдающиеся способности к математике и программированию, то уж, например, в спорте и химии он полный ноль. А где ноль - так что там стараться - сколько не прибавляй усердия, помножая на ноль - получаем ноль. Согласно законам любимой земной математики.
От сих дум настроение его испортилось окончательно, и на следующий урок он направился в самом мрачном расположении духа и ни капли не удивительно, что следующим уроком оказалась физра.
Тим сразу все понял, увидев, как ученики выходят во двор, скидывают свои нехитрые одежды, и, оставшись в одних набедренных повязках, выстраиваются в неровную шеренгу. Там, дома, физкультура была самым его нелюбимым предметом - подтягивался он от силы раз шесть-семь, стометровку пробегал неплохо, но на больших расстояниях быстро 'умирал', а всякие баскетболы с футболами не давались ему вообще. Во всяком случае, когда класс делился на команды, его выбирали одним из последних. Мама хмурилась, когда он приносил в дневнике очередной трояк по физре, хмурилась, но ничего не говорила. А отчим частенько проезжался насчет 'интеллигентских мышц' - он-то сам был в молодости КМС по греко-римской борьбе, да и сейчас форму старался поддерживать. А еще Тим терпеть не мог физкультурную форму - в этих дурацких красных трусах и белой футболке он чувствовал себя форменным идиотом, что не могли не заметить окружающие. Короче, физру Тим не любил категорически. Уже здесь он пару раз задумывался, есть ли что-нибудь подобное в этой школе, но, подумав, решил, что - нет. Зачем волину себя тренировками изматывать? Он просто решит, что он - чемпион мира по кун-фу и так и будет - разве нет? Эта мысль тогда доставила Тиму некоторое облегчение - не то чтобы он был готов удрать на другую планету к феодальным коммунистам с садистскими наклонностями, лишь бы избавиться от нелюбимого предмета, но отсутствие физкультуры здесь - показалось ему довольно весомым преимуществом его нового положения. И вот - пожалуйста. Можно подумать здесь других уродских предметов мало, кроме физры!
Смутно надеясь, что он понял происходящее неправильно, и что все обойдется, Тим разделся до трусов и встал с левого края шеренги. Здесь, похоже, по росту выстраиваться было не обязательно, да и ступни в линейку никто не выстраивал. Тим посмотрел на носки своих кроссовок (настоящие Рибоки, кстати - отчим подарил, когда потеплело) скосил взгляд на босые ноги одноклассников, но разуваться не стал. Этим что - они небось отродясь босиком бегают, так что у них кожа на пятках наверное в два сантиметра толщиной. А Тим босиком ходить не любил - неприятно, да и порезаться недолго. Поэтому он поднял взгляд, выпрямился и принялся ожидать... чего-нибудь. Минут через пять появился низкорослый, мрачного вида тип, прошелся пару раз вдоль шеренги, разглядывая учеников хмурым взглядом из-под мохнатых кустистых бровей, потом встал в стороне и принялся тоже чего-то ждать. Тим приободрился - на урок это было похоже мало. 'Может, медкомиссия какая?' - подумал он с надеждой.
Тут со стороны здания послышалось бряцание и металлические лязги. Тим осторожно повернул голову и увидел двух слуг с разрисованными паутиной лицами, согнувшихся под тяжестью длинного цилиндрического ящика. Слуги с заметной натугой вытащили ящик на плац перед строем учеников, с лязгом бухнули его на землю и поспешили обратно. Пока Тим, скашивая глаза, пытался разглядеть содержимое ящика, на плацу опять появились двое слуг, с очередным ящиком - этот, вроде, был полегче. Во всяком случае, над этим слуги так не пыхтели. Тим бросил бесплодные попытки разглядеть содержимое ящиков и перевел взгляд на стоявшего в стороне бровастого мужика. Тот словно только этого и ждал - шумно шмыгнул и произнес громко:
- Четные - берите мечи, нечетные - шесты.
Тим озадаченно хлопнул глазами, но тут шеренга пришла в движение и направилась к ящикам. Причем часть пошла к одному, часть к другому. Тим проводил учеников недоуменным взглядом, но тут же сообразил - ага, 'на первый-второй рассчитайсь'. Вздохнул, - 'все-таки физра', - и, поскольку оба его соседа направились к легкому ящику, поспешил к первому - тяжелому. В ящике лежали палки - в рост человека длиной и толщиной с черенок для лопаты. Деревянные, вроде. Тим ухватил было легкомысленно палку одной рукой, как это делали все остальные ученики, но тут же прищемил пальцы, охнул, и, уже двумя руками с трудом вытащил палку из ящика. Палка была и в самом деле деревянной, но концы ее, длиной по полметра с каждой стороны, были окованы железом, так что вес у палки выходил недетский - кило на семь-восемь она тянула точно. Тим поставил палку вертикально, освободил одну руку и почесал ей кончик носа. Это что - местный спортивный снаряд? Что там говорил тот тип? 'Шесты и мечи?' Тим быстро обернулся к второму ящику и прерывисто вздохнул - ученики отходили от него, держа в руке узкие блестящие полоски металла. 'Черт', - подумал Тим, - 'ну почему мне - какую-то хрень деревянную, а им - мечи? Хотя чему удивляться - когда это мне на физре везло?' Ученики тем временем возвращались в строй, и Тим остался на плацу один. Заметив это, он с некоторым трудом поднял шест и быстрым шагом рванул на свое место. Но не успел:
- Займите позиции! - настиг его зычный голос на половине дороги и шеренга опять пришла в движение - ученики с шестами занимали места напротив учеников с мечами. Тим покрутил головой, обнаружил свободное место и поспешил туда. Незнакомый Тиму невысокий ученик глядел на него безразличным взглядом, держа в руке наклоненный к земле меч. Тим, стараясь не выдать интереса, принялся его разглядывать - меч, разумеется, а не ученика. С расстояния двух метров меч не выглядел учебным или бутафорским, нет, черт побери, он выглядел совершенно стопудово настоящим. И очень острым. Тим поежился и сглотнул. Не собираются же они...
- Начали! - прозвучал над плацом громкий голос и стоявший напротив паренек метнулся к Тиму, поднимая меч. Тим дернулся, неловко ткнув шестом навстречу атакующему, но того это ничуть не смутило - ловким движением он скользнул мимо шеста и его меч ринулся вниз, к ничем не защищенной груди Тима. В последний момент Тим отшатнулся, выронил шест и меч пролетел вниз, легонько чиркнув слева по ребрам. Нападавший ученик опустил меч и сделал шаг назад. Тим перевел дух.
- Ты чего, с ума сошел... - начал он, опуская взгляд на собственную грудь и замер, подавившись продолжением фразы. Там была вовсе не царапина, а глубокий разрез, начинавшийся от ключицы и идущий до самого живота. В глубине раны виднелись белесые прожилки, а посредине смутно белел какой-то выступ. 'Это ребро', - отчетливо прозвучало в голове Тима, - 'реб-ро'. Тим никогда не видел таких серьезных ран, не то, чтобы самому их получать, поэтому стоял сейчас столбом, внимательно разглядывая бордовую полосу, выглядящую очень неуместно и даже вызывающе на бледной незагорелой коже. Ниже ребра стенки раны были не видны из-за обильно текущей крови. Светло-голубые трусы Тима уже изрядно почернели спереди и потяжелели. Больно не было - рану только чуть-чуть жгло, да еще ощущался там легкий холодок, не столько болезненный, сколько шокирующий: не бывает так - под кожей - холодно! Теплая струйка скользнула по ноге Тима и он встрепенулся - этак и кровью истечь недолго! Он быстро сжал рукой края раны и они тут же отозвались острой жгущей болью. Тим всхлипнул и осторожно сел на землю - вдруг сильно закружилась голова.
