Не дав ей времени опомниться, Рик открыл дверь. Тина уставилась на него с открытым ртом, с трудом признавая в появившемся мужчине мужа. На нем были новые расклешенные джинсы, подчеркивавшие узкую талию, и летняя рубашка в клетку, которую Тина ни разу не видела. Волосы отросли до скул и вились черными локонами. Он был чисто выбрит и источал легкий аромат цитрусов.
— Привет, Рик.
— Тина, очень рад тебя видеть. Проходи, пожалуйста.
— Я тоже рада, спасибо.
Они вели себя как едва знакомые люди, а не муж и жена.
На ковре в коридоре все еще виднелись следы от колес пылесоса, а из духовки исходили аппетитные ароматы.
— Кок-о-вэн, — пояснил Рик, — но без вэн. Это вино по-французски.
— Я знаю, — ответила Тина. — Надеюсь, все эти хлопоты не из-за меня.
Она взглянула на сияющий кухонный пол и блестящие столешницы.
— Ну, когда мама сказала, что ты зайдешь, я решил взять себя в руки. Если у тебя нет времени остаться на ужин, ничего страшного. Я могу завтра все это разогреть.
Тина поставила сумку на стол.
— Вообще, пахнет действительно вкусно, я чувствую, что проголодалась.
Рик с облегчением вздохнул и подвинул ей стул.
— Хочешь чего-нибудь выпить? Я имею в виду не алкоголь. От всей выпивки я избавился.
— Тогда я буду апельсиновый сок, пожалуйста.
— Думаю, я составлю тебе компанию.
Рик открыл бутылку и наполнил стаканы.
— Ну, как у тебя дела?
— Неплохо, спасибо. У тебя?
— Примерно так же.
Повисло неловкое молчание, и оба склонились над соком.
— И как же давно ты не пьешь? — невзначай спросила Тина спустя какое-то время.
— С того дня, как ты ушла — пару недель, хотя кажется дольше.
Он улыбнулся, и Тина увидела отблеск того человека, в которого когда-то влюбилась.
— Это прекрасно, Рик. Я очень рада за тебя.
Он встал.
— Ну что, я подаю жаркое?
— Да, конечно. Тебе помочь?
— Нет, ты просто посиди.
Курица получилась нежной и ароматной — блюдо ничуть не пострадало из-за отсутствия красного вина. После того, как они поели, Рик убрал посуду, а Тина перебралась в гостиную. Он вернулся, все еще держа в руках кухонное полотенце:
— Готово. Хочешь чашку чая?
Тина взглянула на часы на каминной полке. Они показывали правильное время — Рик и их не забыл завести.
— Спасибо, но я лучше пойду.
Рик выглядел разочарованным, но не стал возражать.
— Что ж, спасибо, что зашла, Тина. Было здорово тебя увидеть, правда.
— Я тоже была рада тебя повидать, Рик, — ответила она, с удивлением поняв, что говорит правду.
Лишь вернувшись в свою комнатушку, она вспомнила, что забыла забрать свои вещи. Ничего, она зайдет завтра. На этот раз она застанет его врасплох и посмотрит, действительно ли он изменился.
Воскресенье было ее единственным выходным днем, и Тина настроила много планов: помимо одежды, которую нужно было забрать от Рика, ей предстояло еще одно дело. Она собиралась отправиться к Крисси Скиннер и передать ей письмо, которое по праву должно было попасть к ней много лет назад. Конечно, она не надеялась, что все будет так просто. Шансы, что Крисси спустя все эти годы по-прежнему жила в доме тридцать три по Вуд-Гарденс, были невелики, если не ничтожны, но с чего-то надо было начинать. Тина одолжила у Грэма телефонный справочник и нашла нужный адрес — от нее туда шел прямой автобус. В состоянии радостного возбуждения она дождалась подходящего автобуса и села в него. Она стала перечитывать письмо, когда к ней подошел кондуктор, размахивая билетным терминалом.
— Куда едем, красавица?
Она узнала голос и подняла голову.
— Стен, как дела?
Стен был прежним коллегой Рика.
— Черт подери! Тина Крейг. Ты обычно не ездишь по моему маршруту. Как ты?
— Ничего, неплохо, — неуверенно ответила она.
— Твой заходил на днях в депо, снова искал работу.
Тина удивилась, услышав подобные новости.
— Рик?
— Ну да. Он что — не говорил тебе?
— Нет, мы разошлись.
— Вот как! Очень жаль. Он парням ничего не сказал.
— Это недавно случилось. Еще слишком свежо.
— Понимаю. Ну, все равно, передавай ему привет, если увидишь.
— Передам. До Вуд-Гарденс, пожалуйста.
Стен нажал несколько кнопок, повернул ручку, и машинка выплюнула билетик.
— До скорого, Тина. Береги себя.
Улица Вуд-Гарденс располагалась на противоположной стороне Манчестера от того места, где жила Тина, поэтому район был ей совершенно незнаком. Дорога была проложена в форме квадрата, а посредине зеленел сад, обнесенный железной изгородью. Тина толкнула ржавую калитку и зашла внутрь. Присев на скамейку, исписанную граффити, она огляделась по сторонам. Сад зарос и выглядел дико. Старых домов нигде не было видно — рядком стояли современные коттеджи, которых в тридцатые годы тут явно не было. Тина начинала думать, что зря проделала весь этот путь, как вдруг заметила пожилую даму, которая шаркающей походкой брела по дорожке, отодвигая палкой кусты ежевики, преграждавшие ей путь. Тяжело пыхтя, она опустилась на скамейку рядом с Тиной.
— Доброе утро, — поприветствовала она Тину.
— Доброе утро.
— Не видела вас тут раньше. Недавно переехали? — спросила пожилая дама, кивая в сторону коттеджей.
— Нет-нет. Я просто ищу одного человека. Она жила здесь много лет назад. В доме тридцать три.
— Я прожила тут всю свою жизнь. Много счастливых моментов пережила я в этих садах и до сих пор прихожу сюда каждый день. Мне нравится сидеть здесь и думать. Если прикрыть глаза и сосредоточиться, я слышу детский смех, слышу, как ребятишки играют. От этого спокойней на душе. У меня хорошая память на имена, но при этом я не могу вспомнить, что случилось вчера, представляете! — рассмеялась она собственной шутке, обнажая ряд пожелтевших зубов. — Так кого вы ищете?
— Крисси Скиннер, она жила…
Дама подняла руку.
— Я знаю, где она жила, — сказала она, вытирая глаза шерстяным рукавом. — Я хорошо знала их семью. Отец Крисси был местный врач, а ее мать — акушерка. Крисси помогала ей. Они вдвоем принимали моего ребенка.
Тина ушам своим не верила.
— Боже мой! Вы знаете, что стало с Крисси? У меня есть для нее кое-что.
— Почему бы нам не выпить чашечку чая? За углом есть одно кафе, мы сможем как следует поболтать.
— С удовольствием, — радостно согласилась Тина, протягивая руку. — Тина Крейг, приятно познакомиться.
Пожилая дама с трудом поднялась на ноги и пожала Тине руку:
— Мод Катлер.
Устроившись в кафе с чашкой крепкого чая, Мод Катлер начала свой рассказ:
