«Пуля не берет Соловья-разбойника, значит, как и в сказании, надо бить его в глаз», — подумал Богатырев и сменил ружье на автомат.
У ящера глаза были в виде двух узких, ядовито-желтого цвета вертикальных щелей.
Богатырев подождал, пока ящер приготовился к последнему прыжку, и выпустил точную очередь.
Раздался истошный, визжащий крик, перешедший в клокотание. Ящер катался по болотным кочкам, извиваясь и содрогаясь в последней агонии. Раздутое тело постепенно опадало. Скрежещущий визг замирал.
Богатырев потрогал рукой спасший его шлем, словно боясь, что он таки раскололся.
Вдали над озером парили на распростертых крыльях неведомые существа. Буря усиливалась. Она несла через болото гигантские растения с раскоряченными корнями. Богатырев принял было их за хищников и снова готов был стрелять в них, но эти растения упали на болото, зацепились корнями за кочки и застряли.
Лишь два из них, подхваченные ветром, вновь поднялись на воздух и унеслись.
Богатырев сидел, тяжело дыша. Алеша и Добров медленно приходили в себя. Богатырев дал им понюхать остро пахнущей жидкости из пузырька.
Поверженный дракон пришел в себя без посторонней помощи. Он зашевелил крыльями, заметался между кочками, стараясь отползти подальше от страшного, лежащего сейчас недвижно врага. Потом, поставив крылья под углом к шквальному ветру, дракон подпрыгнул и поднялся над болотом. Он летел, набирая высоту, и его змеевидное тело волнообразно извивалось.
Алеша смотрел на него и протирал глаза:
— Что это? Народные сказки?
— Пожалуй, — усмехнулся Богатырев. — И дракон летит… и от соловьиного свиста все мертвы лежат.
— Как же могли эти образы перекочевать на другую планету, жить в народных сказаниях? — поражался Алеша.
Богатырев многозначительно улыбнулся.
— Наденьте для надежности шлемы, — сказал он.
— Без специального оружия ехать дальше нельзя, — решительно заявил Добров, выбираясь из вездехода.
— Что надумал? — нахмурился Илья Юрьевич.
— Это был ультразвук, — сказал Добров. — У них на планете он действует лучше пушек. В дьявольском аккорде были неслышные, но парализующие обертоны.
— Ах, вот ты о чем, Роман! Аппарат ультразвуковой разведки мы не сняли?
— Не поедем дальше, пока не приспособим его для кругового обстрела.
— Вот это правильно, Роман! — сказал Илья Юрьевич.
Глава третья
ХИЩНАЯ КРАСОТА
Вездеход спрятался среди исполинских папоротников. Илья Юрьевич не позволил оставаться на открытом болоте.
Роман Васильевич и Алеша разобрали прибор.
Илья Юрьевич стоял около них с гранатным ружьем в руках и остро поглядывал в чащу.
С болота полз туман. С почвы под деревьями струйками поднимался пар.
Туманные колеблющиеся струи из-за цвета папоротников казались красноватыми. Они тоже походили на стволы, только какой-то неведомой, сказочной растительности, живой, движущейся.
И вдруг из тумана донесся крик.
Алеша, держа отвертку в руках, выпрямился, посмотрел на Илью Юрьевича. Тот встретился с ним взглядом.
Добров с укоризной взглянул на Алешу, потом показал на разобранный аппарат.
Крик повторился снова, переливающийся, призывный.
Алеша решительно положил отвертку.
— Что? — сердито спросил Добров. — Теперь уже не Соловей-разбойник, а сирена?
— Я боюсь подумать о том… как она выглядит, — взволнованно сказал Алеша.
Добров презрительно хмыкнул:
— «Она»!.. Ящерица или женщина?
— Тише! — поднял руку Алеша. — Слышите? Она зовет…
— Ящерица, вонючая, отвратительная гадина, вот кто зовет. Неужели еще непонятно, что здесь нет и не может быть никого, кроме гадов, пресмыкающихся с холодной кровью, венерозавров, ползающих или летающих…
— Это почему же? — вызывающе спросил Алеша.
Добров укоризненно посмотрел на него:
— Какую эру мы застали на Венере?
— Очевидно, каменноугольный период, — нерешительно ответил Алеша.
Добров демонстративно сложил инструменты, объявляя перерыв. Он стал говорить скрипучим голосом:
— Да. Более раннюю, чем на Земле, эру развития. И животный мир здесь более ранний — типичные представители ящеров. А человек? Разумное существо? Это высшее млекопитающее! Его организм должен быть построен на высшей энергетике млекопитающего, он должен обладать теплой, горячей кровью! Слышишь? И у него должны быть свободные от ходьбы конечности, способные к труду, который и делает существо разумным. Оно должно ходить вертикально, имея наибольший обзор местности, иметь стереоскопические органы зрения и слуха в непосредственной близости от мощного мозгового образования, оно должно обладать, короче говоря, человеческой головой, а не головой диплодока!.. Уважайте Дарвина! Вы же биолог! — Добров перешел с понуро слушавшим его Алешей на «вы». — Представьте себе лестницу эволюции на Венере. Она не будет отличаться от земной… Здесь не хватает бесчисленных ступенек от ящера до человека…
— Кстати, — вставил Богатырев, — вы никогда не задумывались, друзья, над тем, что на Земле тоже нет одной очень важной ступеньки? Нет промежуточного звена между человеком и животным Земли.
— Да, эта ступенька пока не найдена, — согласился Добров. — Она затерялась… но она была.
— Вы уверены? — лукаво спросил Илья Юрьевич.
Добров удивленно посмотрел на него и пожал плечами:
— Надеюсь, вы не сомневаетесь, что человек произошел от обезьяны?
— Вопрос лишь в том: от какой? — ответил Богатырев.
— Во всяком случае, на Венере даже подобия таких обезьян еще не было. Человеческий род в процессе эволюции животного мира мог бы появиться здесь спустя сотню миллионов лет.
— Это верно, — согласился Богатырев.
— На Венере пока что не хватает не одной какой-нибудь ступеньки, а целого марша лестницы эволюции. Станете ли вы, биолог, — обратился Добров к Алеше, — утверждать, что разумные существа могут появиться в эру ящеров?
Алеша, смущенный, прижатый к стене, вынужден был ответить:
— Не стану, конечно…
Добров торжествовал.
— Биолога я победил! — удовлетворенно возвестил он.
— Но остался еще поэт, — рассмеялся Илья Юрьевич.
Алеша прислушался. Где-то совсем близко прозвучал все тот же таинственный голос. Казалось, стоит сделать лишь несколько шагов — и столкнешься с обладательницей этого голоса лицом к лицу.
— Иди, иди! — усмехнулся Добров. — Ищи местный венец творенья. Аппарат я сейчас закончу.
