Миллс посмотрел на него усталым взглядом.
— Для тебя это жизненно важно, да? — спросил он.
— Угадал, — в глазах Голдфилда светилась мольба. — Я все для тебя сделаю. Только помоги мне!
— Мне ничего не надо, — тихо проговорил Дэвид. — Просто… отпусти меня.
В его голосе сквозило отчаяние и обреченность. Гарри опустил голову, не зная, что сказать.
— Кем бы ты ни был, — продолжал Миллс, — это не мое дело. Я клянусь, что как только мы расстанемся, я забуду о твоем существовании. От меня никто никогда ничего не узнает ни об этом подземном бункере, ни о твоих замыслах…
— Мне кажется, тебе надо поехать домой и отдохнуть, — Голдфилд резко встал. — Я отвезу тебя.
— Гарри, ты меня не слышишь…
— Поднимайся, я отвезу тебя домой.
— Но…
— Поднимайся! — Гарри почти крикнул, протягивая Миллсу руку.
Отказавшись от его помощи, Дэвид самостоятельно встал на ноги. Он уже понимал, что мольбы бесполезны. Голдфилд был слишком одержим своей идеей, чтобы позволить ему просто уйти. Не произнося ни слова, Дэвид пошатываясь пошел к автомобилю. Гарри молча последовал за ним.
— Прости, я не хотел на тебя кричать, — проговорил он, когда они были уже в машине.
— Ничего, — Миллс нервно теребил пальцы.
— Просто… просто я в безвыходном положении. Если ты откажешься мне помочь, я… я даже не знаю, что мне делать.
— Мне страшно спросить, в какое именно время ты хочешь отправиться с помощью своей машины времени, — проговорил Дэвид.
— Ты и так знаешь ответ на этот вопрос, — отозвался Гарри.
— Как же я иногда боюсь того, чего знаю, — ученый покачал головой.
— Дэвид, я — тот, кого предали, прокляли и обрекли на вечные страданья, — дрожащим голосом произнес Гарри. — Ты — моя последняя надежда спасти свою исковерканную жизнь… Эта брошь… — он достал из кармана драгоценность. — Это подарок очень близкого мне человека, человека, который был мне как брат, даже ближе, чем брат. Я ведь мог дать тебе любую другую вещь, куда менее ценную и дорогую для меня. Но я решил подарить тебе именно эту и вовсе не для того, чтобы купить тебя, а чтобы показать, как я на самом деле к тебе отношусь. Ты… понимаешь?
— Кажется, начинаю понимать, — Миллс смотрел куда-то в окно.
— Тогда… — он осекся и умолк.
Между ними воцарилась тишина. Наконец Дэвид перевел взгляд на своего спутника.
— Как тебя зовут, Гарри? — спокойно спросил он. — Кто ты?
Голдфилд медлил, прикидывая, способен ли Миллс принять правду.
— Меня зовут Гефестион, — наконец сорвалось с его губ. — Я — Гефестион.
* * *
Лилиан медленно поднялась по ступенькам библиотеки, размышляя о том, как же давно она сюда не приходила. В холле ее как обычно встретила улыбающаяся библиотекарь, казалось нисколько не изменившаяся с тех пор, когда Тревис еще училась в университете.
— А, Лилиан, — она сразу же узнала девушку. — Как хорошо, что ты пришла. Нужна какая-то книга? Только скажи, я все тебе найду.
— Спасибо, миссис Ридли, — поблагодарила ее Тревис. — Я сама посмотрю.
— Да, конечно, — библиотекарь проводила ее доброжелательной улыбкой.
Лилиан прошла в основной зал и медленно пошла вдоль стеллажей с книгами. Впервые она не свернула в уже почти родной отдел программирования, а пошла дальше к полке с книгами по истории. Найдя нужный период, она бегло пробежалась по корешкам. Наконец ее взгляд нашел нужное название. Лилиан потянулась и аккуратно сняла с полки «Сравнительные жизнеописания» Плутарха.
Тревис прошла в читальный зал и устроилась за столом. Читала она быстро, поэтому уже через час осилила почти половину нужного ей текста. Неожиданно совсем рядом раздался приятный мужской голос, прервавший ее погружение в события далекой древности.
— Интересуетесь историей?
Лилиан оторвалась от книги и подняла глаза. Рядом с ее столом стоял молодой человек с охапкой книг под мышкой.
— Иногда, — ответила Тревис, слабо улыбнувшись.
— Вы позволите? — он указал на место напротив нее.
— Да, конечно, — ответила она, возвращаясь к книге.
Парень сел.
— Я тоже очень интересуюсь историей, — произнес он, раскладывая перед собой книги. — А вы — историк?
Лилиан снова подняла на него глаза.
— Вообще-то, я программист, — призналась она.
— А-а, — потянул он. — Значит, просто отдыхаете.
— Да, — кивнула она.
— Меня зовут Джон, — представился он. — А вас?
— Лилиан.
— Очень приятно, — улыбнулся он.
— Мне тоже.
На некоторое время между ними воцарилась тишина. Неожиданно в голову Тревис пришла идея воспользоваться ее новым знакомством.
— А вы — историк? — спросила она.
— Увы, нет, — Джон обратил на нее добродушный взгляд голубых глаз. — Всего лишь любитель.
— Вы что-нибудь знаете о Гефестионе? — спросила она.
— О Гефестионе? — удивленно переспросил он. — Это который был… э, так сказать, другом Александра Македонского?
— Плутарх не думает так, как вы, — Лилиан хитро улыбнулась, показывая ему книгу.
— Да, наверно, — Джон улыбнулся. — Мне жаль вас расстраивать, но я об этом самом Гефестионе ничего не знаю.
— Да, жаль, — Тревис вздохнула.
— А почему вы интересуетесь именно им?
— Да так, — Лилиан пожала плечами. — Просто услышала где-то это имя и заинтересовалась.
Между ними снова воцарилось молчание.
— Но я читал одну хорошую книгу об Александре Македонском, — снова заговорил Джон. — Если хотите, найду для вас автора.
— Нет, спасибо, — отказалась она. — Думаю, с меня и Плутарха хватит.
— Я просто хотел помочь, — он смущенно улыбнулся.
— Спасибо, — Лилиан посмотрела на своего собеседника и одарила его доброжелательной улыбкой.
— Мне, пожалуй, пора, — произнесла она. — Был рада нашему знакомству.
— Я тоже, — Джон поднялся, чтобы проводить ее.
Оставив своего нового знакомого наедине с книгами, Тревис вернула Плутарха на полку и вышла из библиотеки. Было уже пять вечера, и возвращаться на работу не имело никакого смысла. Поэтому Лилиан прошла на остановку и села в первый автобус до дома. Через полчаса она была уже на пороге своей квартиры в Даун-Тауне.
— Лили, ну наконец-то! — Кэтрин, ее кузина, с радостным возгласом открыла ей дверь. — Я уже думала, что умру с голоду.
— Что же ты не поела? — спросила Тревис, снимая куртку и бросая ее на диван.
— Тебя ждала.
— Надо было поесть, — устало проговорила Лилиан.
— Ты же знаешь, что я ненавижу ужинать в одиночестве, — Кэти надула губы.
