— Сколько он так выдержит? — прошептала Кошка в ужасе.
— Турели! ОГОНЬ!!! — одновременно с ней завопил Ворон.
Грохот выстрелов закладывал уши. Бойцы рассредоточились по всему периметру базы.
— Ворота на прицел! — заорал Ворон. — Не дайте им попасть внутрь!
— Ну что, Клин, теперь ты думаешь, что не нужно было спасать девку? — сказала Кошка, проверяя батарею винтовки.
— Что изменилось бы? — резко ответил я. — Не понимаю. Если бы ее убили, они бы все равно пришли за ней! Она никак не могла сообщить о том, что в плену, у нее все снаряжение было изъято и уничтожено.
— Отлично, значит мы сдохли бы в любом случае! — сорвалась Кошка. — Это великолепное утешение, Клин!
Дрогнули ворота. Бой снаружи вели только те самые три корабля. Турели сбили один из них, и он по кривой рухнул в лес. Камеры заалели пламенем взрыва.
— Почему они используют всего три штуки? — не понимал я.
— Чтобы было на чем убраться домой, — ответила Кошка.
Выстрелы нашей оборонной системы постепенно затихали, а вот корабли продолжали бомбить стены базы ракетами. Напряжение росло. От бойни нас отделяла только прочность собственных стен.
— Сколько же их тогда там? — выдохнул я.
— Мы потеряли семь турелей! — заорал Ворон. — Как только рухнет защита, я рассчитываю на то, что мы продержимся до подкрепления, бойцы!
Прямым попаданием сразу трех ракет вырвало огромную часть ворот. И сразу же после этого замолкла наша последняя турель.
— Вот оно! — прошептала Кошка.
Атака повстанцев также сошла на нет. Мы ничего не понимали.
Откуда-то сзади появился Вирус. Он упал на одно колено рядом со мной и прижал винтовку к плечу.
— Почему они перестали стрелять? — выдохнул он.
— Они сработали операцию такого масштаба всего за пару дней? — спросила Кошка, конкретно ни к кому не обращаясь. — Я не верю. Либо она очень важная персона…
— Либо они заранее знали, что она попадется! — закончил за нее я.
Вирус стукнул меня по чехлу с тесаком на поясе.
— Как бы там ни было, мы же вместе до апокалипсиса, — сказал он. — Не думал я, что так быстро.
Почти одновременно с его словами из леса армией выбежали повстанцы. Их было в несколько раз больше чем нас. И мы все понимали, что если они прорвутся через ворота, то нас просто задавят массой. Выстрелы зазвучали вновь. Мы все открыли перекрестный огонь по бреши в воротах.
— Ракетами не атакуют, потому что они не хотят перебить заодно и своих людей! — крикнула Кошка. — Она действительно нужна им, иначе нас бы не побоялись накрыть залпами и выжечь здесь все дотла, не посылая десант!
— Парни! — проревел Ворон. — Давайте продадим свои жизни подороже!
Смерть. Крики. Выстрелы. Взрывы там и тут. Части тел парней и девушек нашей базы летели в разные стороны, сопровождаясь фонтанами крови. Повстанцы использовали дикое оружие. Почти такое же, как то, что висело на моем поясе.
Я прижимал винтовку к плечу, перебежками перемещаясь по базе, и палил в дыру в воротах, через которую лезли республиканцы. Рядом со мной плечом к плечу Вирус и Кошка занимались тем же самым.
Все вокруг просто кипело. Мозг отказывался думать, руки и глаза автоматически находили цели, которые нужно было поражать.
Вдруг резко закричал Вирус. Его крик настолько сильно ударил по моим ушам… на миг мне показалось, что я не слышу ни единого звука всего того царящего вокруг хаоса, а только лишь вопль друга, режущий слух в абсолютной тишине.
Вирус выронил винтовку из рук и, падая, схватился одной рукой за торс, другую выставив как опору.
В его животе зияла громадная рана размером с мой кулак. Страх потерять друга молниеносно сковал меня нерушимыми цепями. Тут же перекинув винтовку за спину, я выхватил пистолет и взвалил Вируса к себе на плечо.
— Кошка! Прикрой меня! — заорал я. — Я оттащу его вниз в лазарет!
— Поняла! — крикнула она.
— Брат, собери силы! — крикнул я в ухо Вирусу и двинулся вперед как можно скорее.
Он тормозил меня. Сковывал движения, перетягивая мое тело на левую сторону своей массой. Силы покидали его. Вирус уже даже не кричал от боли. Он просто хрипел.
— Держись! — кричал я. — Не дай Бог ты сдохнешь, урод!
Нервы были на пределе. Друг умирал, а я все тащил и тащил его к лифту прямо под вражескими пулями.
Сам не понимаю, как я тогда мог сразу не заметить эту гранату…
Она прилетела откуда-то и рухнула нам под ноги. Чисто инстинктивно я тут же пнул ее ногой, и граната даже успела отдалиться от нас метров на пять, прежде чем взорваться…
Ее взрывом нас отшвырнуло на десяток шагов назад. Я уронил Вируса и мешком рухнул на землю. Друг упал рядом. Его живот был раскурочен еще сильнее, а лицо утратило последние признаки жизни. Больше оно не излучало боль, теперь там царило ужасающее спокойствие.
Меня, похоже, контузило. Все, что я мог делать, это смотреть на своего мертвого друга, с которым больше никогда не смогу даже поговорить.
В голове шумело, я не мог пошевелить руками и ногами. В глазах все расплывалось, а в голову лезли разные слова Вируса, сказанные им в те или иные периоды жизни:
«Тогда уж пусть будет по-честному. Два на два».
«Мне ведь до восемнадцати осталось три недели. Потом начнется война. И мне наверняка уже будет не до этого. Хрен его знает, куда меня занесет».
«Так я взгляну? Нет, безусловно, у меня есть Кошка, просто в целях наблюдения».
«Блеск»
«Как бы там ни было, мы же вместе до апокалипсиса. Не думал я, что так быстро».
Сознание покидало меня. Из последних сил я протянул руку к другу и сжал его уже мертвое плечо.
— Прости, брат… — прошептал я.
Новый взрыв словно прозвучал внутри моей головы. Он был настолько мощным, что на секунду мне показалось, будто сейчас лопнут глаза.
— Подкрепление! — закричал кто-то рядом со мной.
Загремела новая череда взрывов снаружи базы. Под эти звуки я и лишился сознания.
***
Мне почти семнадцать лет. Шестнадцать лет и девять месяцев, если быть точным, но это не так уж и важно. Я иду по пустынной земле Альянса под руку со своей девушкой.
Ее зовут Куница. И она — мой ангел, с которым я не расстаюсь уже почти два года.
— Куда пойдем, Клин?
Я загадочно улыбнулся.
— Есть одно место. Оно из разряда моих самых любимых, но ты там никогда не была. Я туда не ходил ни с Вирусом, ни с Кошкой. Ни с кем вообще. Только сам.
Она заинтересовалась.
— Что же это за местечко такое, если за два года, что мы вместе, ты так и не удосужился меня туда сводить?
— Оно для одиноких посещений, — хмыкнул я, — и только если есть отличные темы для разговора. Мы пришли.
