Абигель перезвонила, не прошло десяти минут.
— Я мозги сломала, пытаясь догадаться о сладеньком местечке, о котором ты проговорился.
Об этом ей знать ни к чему.
— Ну зайчик, ну кутёнок, ну мурмысечка-а-а!
— Значит, так: берешь отрощенными ногтями за ресницы и выворачиваешь веко. Так вот эта вывернутая, открывшаяся в красных прожилках и смоченная…
Бросила трубку. Перезвонила через минуту.
— Скажешь или нет?!
— Что уж теперь скрытничать? Подстригаешь ногти, аккуратно выворачиваешь ноздрю наружу, предварительно соскоблив…
Отключилась и тут же перезвонила. Последний раз спрашивает — где?!
— Засовываешь язык в ухо так глубоко, что кончик высовывается в другом, облепленный мыслями…
— Приеду — укушу!
Женщине не обязательно знать, где в ней живет искушение.
На Гжимултовском туника, скрепленная фибулой на плече. По сравнению со степановой футболкой так чистая архаика. Художник в магазин зашёл, его лазером обсканировали и подобрали цвет футболки, один в один соответствующий цвету тела, аж совестно до чего человек в такой одежде кажется голым. Здесь высокая мода, у зиц-главрежа пыльная костюмерная.
Честно говоря, Бумажный думал, они уже не увидятся.
— Нельзя выбрить голову человеку, когда его здесь нет. Здравствуй, Степан-свет-Андреевич. Я поговорил с Иисусом и Мухаммедом, они согласны тебя принять. Насколько знаю: тебя еще волнует вопрос — есть ли бог?
Боги, испытывающие сердца и утробы, есть, и прописаны на А-Центавра, ближайшей к Земле системе. Четыре целых тридцать пять сотых световых года или сорок один биллион километров. В двух шагах. В свое время существовал частный проект, целью которого была коррекция исторического процесса варварской цивилизации. Когда открылось, что это даже не проект А-Центавра, а всего лишь группы ученых, последовало наказание, но дело было сделано. Ученые решили потихоньку проверить свои унитарные теории, а заодно облагодетельствовать дикарей. Основные религии мира — христианство, ислам и буддизм — привиты. Христианство привили на мессианские аберрации иудаизма, ислам на авраамитические представления, буддизм грамотно использовал добрахманистскую культуру. Разумеется, Иисус, Мухаммед и Будда, принц Сиддхартха Гаутама являлись носителями Х-объекта и неограниченно применяли всё, что считали полезным для воплощения бога. Он же сам летал перед бедным Папой. Помнит ли?
Святая простота! Чтобы соблазнить дикарей, не нужно раз подпрыгнуть на пять метров, достаточно попрыгать пять раз летка-енькой. Миклухо-Маклай покидал Папуа в звании посланца с Луны и в чине прапрапредка. Ко всему, этнографа признали правителем всех племен побережья, построили ему в каждой деревне хижину и зарезервировали по жене.
— Феноменально!
Конечно же Степан с удовольствием потолковал бы с тремя богами за жизнь.
К сожалению, Будда уже умер. Но Иисус с Мухаммедом старички хоть куда. Точнее, Мухаммед — старичок, Иисус — старушка.
Стоп! Как это старушка..? Ах, да, женщину в те времена слушать бы не стали.
На прощание Гжимултовский сообщил ещё приятную новость. Они подправили громадный метеорит, подкрадывающийся к Земле.
— Слушайте, Влчек… — после приятных информационов о богах и метеоритах в степановой голове беспорядок. — Но могли бы не подправить что ли?
Могли. Но надо же живописцу где-то картинки живописать? А художник без мастерской, берета и длинного шарфа, символизированного Бидструпом, что свадебное путешествие одному.
Степана так спёрло, что он вбежал и сразу подарил всё равно кому совершенно располагающюю улыбочку, при всём при том, подразумевая серьёзно поцапаться. А то, понимаешь, люди звонят в колокола, оглохнуть можно, а бог трубку не берёт. Интересно, чем сейчас занимается Христос?
— Кто бы мог подумать?! Земля… люди… время..! Как я хотела инкогнито хоть с селенитами добраться до вас… хоть глазком… Извини. Приветствую тебя о, Человек, Посвящение посвящений, Иллюминат… — и минут на пять перечисление незаслуженных чинов.
Степана коробит, и здесь исколенопреклонялись (хоть колени анатомически отсуттствуют).
— Здрасьте, здрасьте! Оказывается, знаменитый Назаретянин — не только отпечаток стопы и мэтр дэ шапель, адресс: череп Адама под горой Голгофой. Оказывается, вы — женщина, ученый на заслуженном отдыхе, адресс: Проксима Центавра, южное полушарие, береговой оверсан Азатов Света, залив Шестого дня творения. Бог — вечное творческое условие? Браво! Классик-джан, дайте на лбу автограф?
Отцу небесному понятна веселая злость юного существа (отец небесный, а-центаврийский сразу понимает: кому налево, кому направо, кому портянку нюхать). Только первым делом не посчитать ли скучно позиции? Причем, сразу оговоривается: ни учёный, ни её сподвижники не изменили своим принципам, даже когда Совет Азатов был вынужден официально осудить их действия, лишить майората в государственной интеллект-системе и исследовательского куттера. Обоюдоострые размышления вслух только про христианство, поскольку его модус наиболее удобоварим, если выбирать из прочего.
Степан против мудростей тысячелетий попытался укрепиться локтями на листе, на который полуулёгся, но посмотрев под себя, увидел пузырки воздуха летящие в спину. Так не честно. Он готов… ну хорошо, не подраться так пощипаться, а его умиротворяют эротическим массажем.
— Я не хочу беседовать, сидя на фонтане… У! Ядрёна-Матрёна, он телепатически, что ли отключается?!
Хозяйке тоже в диковинку — неужели может быть иначе? Узнала бы, что авто на Земле с колёсами, тоже бы обалдела. А если бы узнала, что печки машин фунцыклируют на дровах, т. е. на бензине, или на высохшем верблюжьем помёте, что для а-центаврийки одно и тоже…
Тем не менее не вспомнить ли, юное существо, какое положение дел существовало до того, когда ангел Гавриил принес деве Марии благую весть? Античная цивилизация испытывала глубочайший кризис. Рабовладельчество не могло не закончиться упадком культуры. Гражданская этика, искусство умирали. Германец стрелял из лука в мраморную грудь богини любви Венеры, а плебс хохотал вместе с варварами. Философия рационализма сдавала одну позицию за другой под натиском астрологии, оккультизма и неопифагорейства. Так было? По некоторому понижению ядовитости ухмылочек художника ясно, что он где-то согласен. Законы смены приоритетов суровы. Свято место пусто не бывает. Если бы не христианские общины, впервые научившие народ думать не о себе, но о судьбах всего мира, кто бы занял пустое место? Еврейский Яхве вне Палестины, спору нет, погибнет. Выпустить на свободу из германских недр чудовищного волка Фенрире? Но что он может, кроме как сожрать до утра солнце?
