— Личность деградирует. Так сказать, растворяется в боге.
— Хищник съедает ее? — закончил мысль друга Тим.
— Съедает, но не всю. Хищник поглощает только ту часть души, которая принадлежит его миру. В результате «обгрызенная» личность становится более простой, посредственной. Ха, и мечтает вновь испытать «божественною» любовь! — Серж опять негромко рассмеялся.
— А как же инстинкт самосохранения? — вспомнил уроки биологии Тимур.
— В таких случаях инстинкт часто дает сбой. Да не у всех он и достаточно развит. И вообще, таких людей называют «нищие духом».
— Как же бороться с этими хищниками, если мы их не видим? — анализировал ситуацию Тим.
— Во многих случаях это хорошо, что мы их не видим. А вообще, посмотри на людей: зубы и когти слабые, не многие могут похвастаться физической силой. И, тем не менее, человек является доминирующим животным на Земле. Это всё благодаря наличию у него разума. Я думаю, если человек будет разумен, то он будет доминировать и в мире призраков.
— Ты предлагаешь использовать для этого какие-то приборы? — спросил Тим.
— Пока никакие приборы не могут сравниться с мыслью и целеустремленностью человека. Речь может идти только о помощи. Впрочем, давай заканчивать эксперимент — мы уже достаточно насмотрелись.
— И наговорились, — продолжил мысль друга Тим.
Солнце уже давно опустилось за горизонт. Серж и Тим погрузились в карету и поднялись из приземного сумрака к облакам, еще подсвеченным солнцем. Карета стремительно мчалась на восток во тьму ночи.
— У меня такое впечатление, что я не попал в свое время, — посетовал Тим, пытаясь разглядеть внизу хоть один огонек человеческого жилья. Под каретой же простиралась безлунная ночь бескрайней степи. — Мне так кажется, что за всю мою жизнь не было такого прогресса, как за эти 6 лет…
— Дело в том, что до твоего отбытия в прошлое фундаментальная наука давно находилась в тупике, — пояснил Серж. — Трудилась большая масса физиков, а результаты были весьма скромные. Их сдерживала тысячелетняя догма представления о природе времени. Так сказать, наш мир был плоским. Вся фантазия людей была зажата в узком «сейчас»… Когда рухнула платина догмы, то люди по-новому взглянули на окружающий мир, он стал объемным. Прорвался поток новых идей. Прогресс двинулся настолько быстро, что хорошее не успевало появиться, как на свет рождалось лучшее. Открылся небывалый простор для творчества. Всякий смог найти свой участок на целине познания. А потом проявился еще один фактор — увеличение концентрации на поверхности Земли «воды вневремени». Эта «вода» — пища для души и разума человека. Когда еды стало больше, то и люди стали более активны.
— И что, достаточно было поверить в надвремя? — усомнился Тим.
— Нет, конечно. Были фундаментальные эксперименты и было создано множество приборов. Только после этого лед тронулся…
Серж замолчал, погрузившись в воспоминания. По его лицу было видно, что не все они были приятными.
— Ты многое узнал в своем путешествии в будущее. Это сильно помогло? — спросил Тим.
— Помогло в чем? Скажи, вот ты много сможешь рассказать о технологии покраски кузовов электромобилей? Заметь, я тебя не спрашиваю о более сложных вещах, — глаза Сержа сверкнули хитро и зло одновременно.
— Ну… — протянул Тим. — На это могут ответить специалисты, — он мог отличить электромобиль от авто и от кареты, но покраска… Это Серж хватил чересчур!
— Правильно. А что я мог узнать в компании подростков, журналистов и праздно шатающихся?.. Мне пришлось задействовать всю свою изобретательность, чтобы выудить крохи полезной для меня информации. И потом, те подростки — они же просто дети! Мне не хотелось давить их своим занудством. В общем, они меня развлекали, а я их…
На этот раз на лице Сержа можно было прочитать приятные воспоминания. Он опять замолчал, проигрывая в памяти моменты прошлого.
— Вообще-то информация во Вселенной сравнительно доступна, — продолжил Серж после паузы, — но она дается не в форме учебников и наставлений. Ее можно получить только в виде озарения, дающего понимание. А для озарения необходимо совершить колоссальный труд строительства в своем сознании фундамента нового понимания… А потом — поставить оригинальный вопрос… И тогда можешь почувствовать: вот-вот пойму!.. Вот-вот мне станет доступно большее!.. А затем приходит ощущение: ушло, ускользнуло, не закрепилось, не нашло опору в разуме… И остается только чувство глубокого сожаления…
На лице Сержа отразилась вся гамма чувств. Тиму стало понятно, что он десятки раз почти «ловил мысль за хвост», но новое знание ускользало. И это сильно расстраивало Сержа.
— А причем здесь оригинальный вопрос? — спросил вслух Тим.
— Нестандартный вопрос означает нестандартный взгляд на проблему, а за ним следует и нестандартный ответ — т. е. озарение. И даже порой цепочка озарений. Это наивысшее наслаждение! — вдохновенно произнес Серж.
Тим взглянул на его счастливое лицо с долей зависти — только после удачных репетиций он, пожалуй, имел такое же. «Похоже, я уже отдохнул — хочется работать!» — мелькнула у Тима мысль.
— Я, пожалуй, навещу сегодня своих друзей в цирке, — сообщил Тим за завтраком.
— Хорошо, я тебя туда доставлю, — согласно кивнул Серж, — но постарайся уложиться до обеда — ты и сегодня будешь нужен в Институте. Когда закончишь, свяжись с Павлом или Олегом по аппарату внутренней связи института.
Серж положил на стол черную коробочку размером с записную книжку.
— Смотри, просто нажмешь эту кнопку и скажешь коммутатору, с кем тебя соединить, — пояснил Серж. — Ребята прилетят и отвезут тебя в Институт.
— Благодарю, но я попробую сам добраться от цирка до Института. Пора уже быть самостоятельным, да и город повнимательнее хочется рассмотреть, — отказался Тим.
— Ну что ж, тогда возьмешь электротакси. А возле проходной соединись с Павлом или Олегом, чтобы не блуждать по нашим километровым коридорам.
Директор цирка, Данир, подскочил в кресле, увидев заходящего в его кабинет Тимура:
— Здравствуй, наша знаменитость! — воскликнул он, подбегая к старому другу и радостно пожимая ему руку. — Пойдем куда-нибудь прогуляемся. Например, убежим в соседний парк, а то нам здесь не дадут спокойно поговорить.
В подтверждение его слов на столе, заваленном бумагами, запиликал телефон.
— Все, бежим! — Данир ухватил времяпроходца под локоть и потащил на выход из цирка. — Ну, как ты? Рассказывай.
Тимур всегда терялся от таких объемных вопросов. Что рассказывать? Как? Как пересказать все шесть лет отсутствия? Ничего не оставалось, как ответить столь же объемной фразой:
— Да, вроде, всё нормально…
— Тебя еще никто из моих конкурентов не сманил? — взял «быка за рога» Данир.
— Нет, как можно? — искренне улыбнулся Тим. — Да и Серж не хочет меня отпускать. Во всяком случае пока я не напишу отчет.
— И сколько на это потребуется времени? — по деловому спросил Данир.
— Точно неизвестно. Серж говорит, что смогу уложиться за месяц, если постараюсь.
— У-у-у, это долго! Ты мне нужен сейчас! Может быть, хоть вечерами ты сможешь уделить внимание своему родному цирку? — проговорил Данир, усаживаясь на скамейку в парке и жестом приглашая Тима присоединиться.
— К чему такая спешка? — устроился рядом Тим.
— Знаешь, брат, слава — вещь капризная. Если сейчас начнешь работать у нас, то аншлаг цирку гарантирован! Только представь афиши с твоим портретом и словами: «Каждый вечер для вас знаменитый времяпроходец Тимур Самойлов и т. д.».
Лицо Данира стало мечтательным, он даже прикрыл глаза, видимо, предвкушая небывалый успех своего цирка.
— Ну, ты и деловой, я смотрю, стал! — удивился Тим. Раньше такой хватки у его друга-акробата не замечалось.
— Да. С тех пор, как ты мне подарил хрустальные шарики, те самые, с «водой вневремени», помнишь? Вокруг меня сразу забурлила жизнь и закрутила меня в потоке. Навалилось куча интересной работы, спать вообще стало некогда. И, как ни странно, за день удавалось сделать столько, что за месяц раньше не получалось… Это не вода, это фонтан жизни прорвался! — похлопал по плечу Тима старый друг.
— Этот фонтан и закинул тебя в директорское кресло? — с улыбкой подковырнул Тим.
— Даже дальше чуть не закинул, но я притормозил, — засмеялся Данир. — Куда ж мне без духов нашего цирка… — директор замолчал на секунду, а потом задумчиво продолжил: — Без твоих духов… Знаешь, мы в коридоре цирка повесили мраморную табличку: «Здесь любил стоять Тимур…».
Тимур от удивления не мог ничего сказать. Конечно, он знал, что его любили в цирке, но чтобы ребята отметили место, где он «грелся» душой… Как же их после этого оставить, не поддержать своим участием в программе?! С другой стороны, он и Сержу обещал поработать в Институте… Видя неуверенность фокусника, Данир предложил:
