Он выпил маленькими глотками и тихо попросил:
– Ребята, дайте мне побыть одному.
Шаньков тут же удалился. Катерина вытерла ему рот салфеткой, но уходить не спешила:
– Любимый, я не могу тебя оставить в таком состоянии.
– Девочка, сделай одолжение. И запомни, я рано женился, чтобы не тратить время на любовные бредни. Если ты желаешь, чтобы я работал продуктивно, выброси эту чушь из головы. Я же не Фоня, а ты не Нора. Оставь любовь для наших шимпанзе и поторопись в аппаратную. Дежурство там никто не отменял.
– Хорошо, я ухожу. Но вы обещаете продолжать опыты?
– Обещаю.
Катерина поднялась и пошла к двери. Ученый наблюдал, как она покидает кабинет, и думал: «Боже, какая дура. Все-таки мозг женщины требует отдельного исследования. Но на это мне уже не хватит жизни».
* * *
Они шли по улице, женщины оглядывались. Трое джентльменов в прекрасных костюмах, сверкая начищенной обувью, приятно отличались от массы прохожих. Ни дать ни взять герои американского вестерна. Всем немного за сорок, ни животов, ни одышки и походка особая, чуть вразвалочку. Они знали себе цену, но ни позы, ни вызова, только чувство собственного достоинства. И если троица привлекала внимание окружающих, то бредущего за ними метрах в двадцати молодого человека не замечал никто. Он и старался не бросаться в глаза. Шел и шел, глядя себе под ноги, будто и сам никого не замечал. Лишь когда три джентльмена свернули на Мясницкую, достал из кармана мобильный телефон и сказал в трубку:
– Трофим, уж не в банк ли они прутся. Спустись на всякий случай. – И отключив связь, прибавил шагу.
Джентльмены, так же не спеша, отмерили еще сотню метров и остановились у внушительного подъезда с небольшой, но солидной вывеской «Банк Пробуждение». Именно этот банк финансировал опыты профессора Бородина, связанные с активизацией одного из генов человеческого мозга. И именно его владельцу пришлось пережить горечь материальной потери.
Нельзя сказать, чтобы Арсений Бородин пребывал в унынии. В своей практике финансист терял и больше. Чего далеко ходить, с начала кризиса две тысячи восьмого года его личный капитал ужался вдвое. Но лишиться сотни тысяч долларов, которые он презентовал на опыты отца, столь неожиданно и по-дурацки, никак не входило в его планы. И когда начальник службы безопасности Трофим Егоров доложил из проходной банка, что трое подопытных уголовников рвутся к нему на прием, радости не выказал:
– Что им надо?
– Не говорят. Настаивают на личной встрече с вами.
– Хорошо, пропусти.
Егоров счел нужным проявить профессиональную осторожность:
– Мне при вашей беседе присутствовать?
Арсений оценил его заботу:
– Боишься, зарежут?
– Кто их знает – бандиты все-таки.
– Оружия при них нет?
– Чистые.
– На всякий случай побудь в приемной, а дальше по обстоятельствам.
– Понял, Арсений Александрович.
– Понял – запускай…
Банкир настроился увидеть типичных представителей уголовного мира, но в кабинет вошли вполне пристойные джентльмены. И если бы не татуированные ручищи, протянутые для рукопожатия, он за бандитов никогда бы их не принял.
– Присаживайтесь, господа. Чай, кофе?
Косых вежливо отказался за всех:
– Не утрудняйтесь, Арсений. Мы с корешами недавно перекусили. Базар был долгий.
Трое джентльменов выложили на стол банкира свои визитки, и вальяжно, но без развязности, устроились на кожаном диване. Заговорил Лыкарин:
– Арсений, мы в курсе – наш приятный отпуск связан с вами напрямую.
Заявление банкира озадачило. Личных контактов с подопытными отца он не имел. Несколько раз наблюдал за ними из аппаратной, но сами бандиты его никогда не видели:
– С чего вы взяли, господа, что я замешан в вашем освобождении?
Лыкарин ограничился замечанием:
– Не пальцем сделаны, – и попросил: – Можно я договорю?
– Пожалуйста.
– Спасибо. Мы предполагаем, за наши веселые каникулы вы заплатили. Но косяк в том, что и начальник тюрьмы потребовал с нас по три штуки баксов за месяц свободы с каждого.
Арсений предупредил секретаршу ни с кем его не соединять, отключил мобильник и, покинув начальственный стол, пересел в кресло рядом с посетителями. Так он обычно общался с давними клиентами или хорошими знакомыми:
– Странно… Я был уверен, что все финансовые проблемы мы сняли. Ладно, приму к сведению. Дальше, господа.
Лыкарин продолжил:
– Эти бабки начальнику тюрьмы выплатил наш авторитетный мужик, обязав нас вернуть долг с процентами. Вам, как банкиру, это должно быть понятно.
Арсений смотрел на бывших зеков и все больше поражался гениальному эксперименту отца. За две недели закоренелые бандиты не только расстались с привычкой, мягко говоря, присваивать чужое. Они изменились во всем: в облике, в манере держаться, в речи – ни мата, ни обилия блатных словечек. Даже в их лицах произошли разительные перемены – исчезли признаки дегенерации, в глазах засветилась мысль. От удивления Арсений перестал слушать посетителя. Лыкарин это заметил и сделал паузу. Дождавшись внимания, заговорил снова:
– В результате мы должны возвратить Чоботу пятнадцать тысяч долларов на троих. Выходя на волю, мы прикидывали провернуть за этот месяц одно-два дельца и рассчитаться. Но ваш батя что-то над нами сотворил. После этого мы не только воровать, смотреть на чужие бабки не можем. Но долг отдавать надо, иначе нам писец. Вот мы и пришли просить у вас кредит.
– Кредиты выдаются под конкретное обеспечение. Что вы можете предложить банку?
– Профессор платит нам зарплату. Само собой, если мы вернемся на нары, отработать такую сумму в неволе не получится. Но, оставшись на свободе, могли бы за год кредит погасить. Да и вообще, мы мужики крепкие и готовы вагоны разгружать.
Пока Арсений обдумывал ответ, в кабинете воцарилась тишина. Стало слышно, как в приемной секретарша Ирина воркует с начальником службы безопасности. Джентльмены ждали, ничем не выдавая своего нетерпения. Банкир оценил их выдержку:
– Господа, еще несколько дней назад я бы вашу проблему решил без напряга. Но вчера меня ограбили.
Геннадий Валентинович Косых осторожно переспросил:
– Банк грохнули?
– Квартиру, где вы изволите проживать.
– Как, разве не вы взяли доллары и цацки? – удивился Лыкарин.
– Нет, господа, это был не я.
Посетители вскочили с дивана и наперебой начали оправдываться. От волнения в их речь вернулись привычные обороты, вроде «сукой буду» или «чтоб нам век свободы не видать».
Арсений поспешил друзей успокоить:
– Вас никто и не обвиняет. Грабителями оказались два помощника отца. Они имели ключи от квартиры. Я вам предлагаю попытать счастья в поиске злоумышленников. Вернете похищенное – половина ваша.
