Стены помещения представляли собой гигантскую сферу из серебристо-серой гиперфибры, нарушаемую только самыми крошечными из разрушенных туннелей, оставленных со времени их создания. Помещение охватывало пространство большее, чем Марс, и, судя по показаниям приборов и расчетам, его гиперфибра была не менее толстой, чем самая прочная броня только что отремонтированной поверхности Корабля, судя же по ее чистоте, возможно, прочнее на два, а то и на двадцать порядков.
Стена мягко распалась в стороны, и ее серебристая поверхность открыла округлое тело Медуллы.
- Медулла оссиум, - зачарованно прошептала Уошен.
На той маленькой части пространства, которое открылось ее прищуренным от света глазам, с десяток действующих вулканов изрыгали огонь и черные газы, ленты раскаленного добела железа текли в озеро, где с шипением остывали, и грязный шлак осаждался по берегам. По остужающим его узким ручьям бежали потоки горячей воды, выглядевшие немногим приятнее: они были полны отложениями пурпурного и переливающегося малинового цвета вперемешку с черным и коричневыми и стекали в озеро. Над этим озером испарявшаяся вода собиралась в огромные грозовые тучи, уносимые сильными ветрами обратно в глубь пространства. А там, где не было извержений, царила странная чернота без теней, и чернота эта происходила вовсе не от выхода на поверхность железных руд. Уошен видела мощную растительность цвета сажи, выросшую на этом бескрайнем дне. Леса. Джунгли из массы живого фотосинтеза. Благословенная природа. Даже наблюдая ее из базового лагеря, капитаны могли себе представить, что там происходит. Растительность служила бесконечным фильтром, удаляющим токсины и отработанный кислород из ржавчины, создавая атмосферу, хотя и не совсем чистую, но все же такую, что люди, правда соответственно подготовленные, могли бы находиться там в достаточно комфортных условиях.
- Я бы хотела оказаться там, - призналась Уошен.
- Не сразу, - предупредил Дью, указывая рукой куда-то за ее плечо. - Невозможные вещи обычно требуют времени для адаптации.
Бриллиантовый пузырь охватывал значительное пространство, в котором, как сталактиты, были подвешены магазины, дортуары й лаборатории. На самом его конце дроны изготовляли новую гиперфибровую конструкцию, серебристо-белый цилиндр которой, постепенно увеличиваясь в размерах, медленно приближался к скалистому черному пейзажу внизу.
Этот цилиндр должен стать мостом в новый мир.
Но не сразу, не сразу.
Никаких дорог внизу не было. Силовые поля контрфорсов разрушали любой вид механизмов, отправляемых туда. И по многим признакам люди смутно понимали, что эти контрфорсы также подточат, а затем уничтожат и любой вид разума, который осмелится коснуться их. Над этой проблемой работали капитаны с большим инженерным опытом. Начальником группы была настоящая волшебница, капитан по имени Ааслин. Она сконструировала некую шахту из гиперфибры, чье пространство было защищено квазикерамикой и суперфлюидами. Основательно подкрепленные теоретическими выкладками расчеты утверждали, что опасность кончается там, где заканчивается свет; это и происходило в верхних слоях атмосферы Медуллы. Быстрое и защищенное необходимыми приборами вторжение не убьет никого. Но прежде следовало провести испытания. В ближайшей лаборатории в чистых клетках уже сидело несколько сотен бессмертных поросят и обезьян, избалованных и совершенно не представляющих, какое героическое будущее их ждет.
Уошен думала о поросятах и о графике.
Ее размышления прервал знакомый голос:
- И каковы ваши впечатления, дорогая?
Перед ней стояла Миоцен. В форме она выглядела еще более эффектной и недосягаемой. И все же Уошен заставила себя улыбнуться, приветствуя начальство привычным «мадам» и легким поклоном.
- Я поражена, мадам. Я даже не подозревала, что этот мир может оказаться столь прекрасным.
- Так он прекрасен? - Узкое, как лезвие, лицо осветилось улыбкой.- Не знаю, не знаю. Впрочем, у меня отсутствует эстетическое чувство.
Наступило неловкое молчание.
- Это, конечно, спартанская красота, мадам. Но все же она есть, - выручил Дью.
- Верю. - Вице-премьер улыбнулась куда-то в пространство. - Но скажите мне - если этот мир действительно столь же безопасен, как и красив, сколько же тогда заплатят наши пассажиры за то, чтобы попасть туда и посмотреть? Или даже спуститься вниз и совершить прогулку?
- Чем меньше опасности, тем больше заплатят, - ответила Уошен.
Дью согласно кивнул.
Но улыбка Миоцен стала жесткой.
- А если опасность велика?
- Оставим ее нетронутой.
- А если опасность имеет отношение к Кораблю?
- Разрушим наши новые туннели, - предложил Дью.
- А сами останемся наверху в полной безопасности.
- Разумеется, - в один голос ответили капитаны.
Широкая усмешка морщила губы Дью, и почему-то казалось, что он улыбается не только ртом, а всем своим большим телом.
Всюду на гладкой поверхности пузыря были разбросаны десятки отражающих зеркал и пучки сложных антенн.
- Но разве мы видим где-нибудь разумную жизнь, мадам? Или хотя бы какие-то артефакты? - спросил Дью, указывая на все эти переплетения.
- Нет. Нет и нет.
«Странное место для сантиментов», - подумала Уошен.
Но если строители Корабля и оставили где-то города, то они давным-давно разрушены. Или, по крайней мере, непригодны для обитания. Кора под ними не наберет возраста и в тысячу лет. Медулла оссиум - огромная кузница, постоянно перерабатывающая не только собственное черное лицо снаружи, но и горячие кости внутри.
- У этого мира есть одно отличие,- заметил Дью. - Это единственная часть Корабля, живущая своей собственной жизнью. Правда, когда прибыли люди, каждый проход и каждое помещение были стерильны.
- Но это может быть просто совпадением, - ответила Уошен. - Для появления жизни обычно требуется активная геология. Остальной Корабль - это холодные скалы и гиперфибра, а огромные массы растений разрушили бы любую претендующую на развитие органическую композицию.
- И все же я верю снам, -вздохнул Дью, глядя на обеих женщин. - В моих снах строители ждут нас где-то на еще большей глубине.
- Опасный сон, - предупредила Миоцен.
Но Уошен была согласна не с ней, а с Дью. Стоя здесь и видя перед собой эту странную реальность, она могла представить себе древние двуногие существа, накладывающие гиперфибру на стены, а затем сотворившие Медулла оссиум прямо из ядра Корабля. Зачем им это понадобилось, она не знала и даже не осмеливалась мыслить в этом направлении. Но можно было вообразить себе кого-то, похожего на нее саму, переброшенную на пять или десять миллионов лет назад… Это было сложное, но прекрасное видение… нечто, чем она могла бы поделиться с другими…
