Стас с трудом удержался, чтобы не нахмуриться. Черт возьми! Рубаков, конечно, звезд с неба не хватает - но не до такой же степени, чтобы по дороге в Пригород выложить своим подчиненным все подробности разговора?!
С другой стороны, если не сам Рубаков, то кто? Разговор же был наедине! Никто его слышать не мог... Если только в доме не затерялся чей-то жучок. Одного из прежних посетителей.
Но не жучок Живодера, это точно. Если бы он слышал разговор своими ушами, проблем бы не было. Живодер не дурак, он бы все понял. Получается, Живодер слышал "сломанный телефон". Перевранный. Случайно перевранный или специально, это вопрос. Но чей же мог быть жучок?.. Вот уж повезло, так повезло...
Хотя сам виноват. Надо тщательнее в доме убираться. Не только автоматических уборщиков запускать, но и со сканером по стенам шарить. И не раз в месяц, а чаще... И не только в комнате для посетителей. Может быть, это какой-то умник оставил жучок не в комнате, а на лестнице. Что-то очень чувствительное...
Кто же из тех, кто был здесь за последние три недели, мог подкинуть жучка? Ох, и влип...
- Молчим, Крысолов... Значит, это правда?
Стас вздохнул. Черт возьми, лучше бы Живодер в самом деле слышал тот разговор!
А что теперь? Как убедить этого парня, что сотрудничать с Рубаковым и, уж тем более, сдавать Живодера гэбэшникам никто не собирался? Что Рубакова интересует не его подпольная ферма, - а крысы, старые добрые московские крысы? Как?
Ведь чтобы Живодер поверил, что согласие работать было на самом деле не согласием, а финтом ушами, - надо сначала убедить Живодера в том, что Рубаков звезд с неба не хватает.
Дело даже не в обмане... В то, что новенького генерала КГБ можно обвести вокруг пальца, в это Живодер еще поверит. Но поверит ли он, что Рубаков настолько чукотский юноша, что может думать, будто от крыс так легко избавиться? Что только усевшись в это кресло, он уже планирует очередную очистку города, причем планирует судорожно...
Тут сам-то в это еле-еле поверил - и то лишь потому, что с Рубаковым лично разговаривал... А если бы услышал от кого-то другого? Решил бы, что баки забивают. Именно так и решил бы.
Нет, нельзя начинать все это объяснять Живодеру. Будет только хуже. Чем сложнее объяснения, тем сильнее похоже, что это не объяснения, а оправдания. Что ты выдумываешь, накручиваешь небылицу на небылицу, - что ты врешь.
И тогда будет совсем паршиво. От подозрений Живодер перейдет к уверенности. И тогда мало не покажется. С его-то связями...
Живодер на экране усмехнулся. Поджав правый краешек губ - да, значит, все так, как и думал, самые худшие подозрения сбываются.
- Это не совсем так, - сказал Стас.
- Ах, не совсем?.. - Живодер на миг отвел взгляд в сторону, потом опять посмотрел прямо в камеру. - Крысолов, мы с тобой хорошо сработались. И я думал, что будем работать и дальше. Но всему, видимо, приходит конец. С любителями покрысятничать я не работаю. И еще... Мне не хотелось бы угрожать, все же с тобой было приятно работать, и не исключено, что это все поклеп. Но если вдруг... В общем, ты понимаешь? Если меня, или кого-то из моих ребят накроют в ближайшее время, я буду знать, по чьей наводке. И что-то мне подсказывает, что кого-то не спасут ни хваленые службы защиты свидетелей, ни даже все московские крысы... Мы друг друга понимаем?
- Вполне. Мне тоже было приятно с тобой работать. Жаль, что кое-кто верит слухам больше, чем своим глазам...
Живодер хмыкнул - ну да, как же, так и поверю в эту мину оскорбленной невинности! - и отключился.
Стас еще с минуту глядел в черный экран. Весело...
Чертовщина какая-то!
Все одно к одному. Сначала смерть Старого Лиса. Потом Рубаков, этот преемничек, тупой до безобразия. Друзья Арни, которым позарез нужен секвенсор, - который даже Прапору не достать, по крайней мере, за разумные деньги.
Теперь еще и главный работодатель дал от ворот поворот. И где-то в доме завелся жучок... Дьявол!
Что за дела? Теряешь хватку, Крысолов?
Стоп. Стоп, стоп, стоп. Надо просто успокоиться.
Ну-ка, расслабились и перестали все валить в одну кучу. Малова-то лет еще для того, чтобы хватку терять. Просто наложилось одно на другое. Раз в год и три мины в одну воронку падают...
Стас медленно втянул полную грудь воздуха, так же медленно выдохнул. И еще раз... И еще... Ни о чем не думать, только воздух, втянуть, медленно, и выдохнуть, еще медленнее... Пять... шесть... семь...
Вот так. А теперь подумаем еще раз. Трезво. И с самого начала.
Раскладывая проблемы в разные части и не давая им слиться воедино, в этакий лик враждебного мироздания, вознамерившегося раздавить именно тебя, словно делать ему больше нечего...
Итак, что мы имеем? Рубаков. Друзья Арни. Живодер. Жучок.
Пожалуй, жучок свое уже отыграл. Сейчас проверим лестницу, делов-то. Его можно не считать.
Уже лучше, всего три проблемы. Живодер, друзья Арни, Рубаков.
Или, если конкретизировать: нет работы; кремлевские крысы скоро могут перестать защищать; и два дня до звонка из КГБ от ребят Рубакова. До момента, когда надо будет принять окончательное решение, что делать. Бежать без оглядки, похоронив всю память о Крысолове. Или уходить в подземную Москву, чтобы затаиться там и переждать весну и лето.
Но это если удастся договориться с друзьями Арни. А они пока не торопятся звонить...
Откуда-то из-за кресла вылез Серый. Прошелся по комнате, лениво помахивая руками, остановился перед Стасом. Пригляделся.
- О-у-а?
- Да, иногда жизнь - полное дерьмо, - согласился Стас.
Впрочем, обычно если приглядеться - то жить можно. Надо приглядеться.
Стас вернулся в ванную. Включил кран, сполоснул лицо водой, выдавил пены и продолжил бриться.
Надо держать себя в руках. Когда все валится из рук, любое дело может обернуться проблемой. Когда начинает казаться, что вся вселенная только и делает, что старается загнать тебя в угол - плохо дело, с таким мотивом на подкорке сам собой начнешь забиваться в угол. Можно наделать проблем там, где их не должно было быть. И не было бы, если бы ты сам их не создал...
Надо взять себя в руки. А что способствует этому больше, чем женское общество?
Хотя дело-то не только в абстрактном женском обществе... Еще какое-то странное чувство. Холодок в груди, словно падаешь в пропасть. И вместе с тем - что-то притягательное... Какое-то совершенно дурацкое чувство, насквозь противоречивое. Что-то сродни тому желанию поскорее расшатать чертов молочный зуб, когда снизу режется коренной. И больно, а все равно давишь на зуб языком, и раскачиваешь, и раскачиваешь его, морщась от боли, но продолжая выкорчевывать...
Клиентка не спешила.
Стас поглядел на часы, вылез из машины и открыл багажник "Нивы".
