— Но «владелец» — другое дело?
— Именно. «Владелец» и «шкатулка» связаны. Если «владелец» умрет, «Комната отмены» тоже разрушится. Это совершенно точно, я убедилась в этом в другом, похожем случае. «Шкатулка» исчезнет в то же мгновение, когда «владелец» умрет, одновременно исчезнет «Комната отмены», и смерть снова станет настоящей смертью.
— Значит, он так и останется мертвым?..
— Именно.
— Значит, я могу точно утверждать, что я не виновник. Разумеется, и ты тоже.
— Ну — да.
Стало быть, и Моги-сан ни при чем. В смысле, Моги-сан тоже погибала в той аварии.
— Кстати, некоторые наши одноклассники пропали, заметила? Это никак не связано со смертью?
— …Не могу сказать точно, но никакой связи быть не должно. Не знаю, какая в этом цель, но, скорей всего, это еще одна черта «Комнаты отмены».
…Погодите-ка!
Внезапно до меня дошло. Легкий способ найти виновника.
И тут же кровь отхлынула у меня от головы. О чем я вообще думаю? Это просто мерзко. Но, но…
Ая Отонаси. Она на это способна.
Я не должен ей говорить. Но почему Отонаси-сан сама не нашла этого решения? Она не могла его не заметить. Но она его не применила. Что это значит? Что же это значит?..
— Хосино.
Все мое тело подпрыгивает, когда она вдруг обращается ко мне.
— О чем ты думаешь? Неужели ты придумал способ найти «владельца»?..
Я вновь подскакиваю на месте.
— …Значит, таки придумал что-то, Хосино?
— Аа, не…
— Скрывать бессмысленно. Сколько времени, как ты думаешь, я провела рядом с тобой? Я гонялась за тобой дольше, чем за кем-либо еще в этом мире. Хоть и не по своей воле, но все-таки…
Знаю я, знаю. Кто угодно заметил бы, что я пытаюсь что-то скрыть.
— …
Но я просто не могу взять и так легко ей выложить.
— Хосино. Даже ты должен понимать, что я не самый терпеливый человек на свете.
Она не из тех, что могут клюнуть на вранье с потолка. Даже если я буду стараться уйти от ее вопросов, все равно в конце концов проболтаюсь.
Но все же…
— Хосино!!
Отонаси-сан хватает меня за воротник. Черт, больно! Она настроена серьезно. Ну а что удивительного. Ей ведь пришлось вынести больше 20000 повторов только ради того, чтобы раздобыть «шкатулку».
— Говори!! Говори, что за способ!!
Наверняка я потом пожалею, если скажу. Но как можно не проговориться в такой ситуации?
— …Н а д о в с е г о л и ш ь п е р е б и т ь в с е х н а ш и х о д н о к л а с с н и к о в.
Поэтому я сказал.
Все просто. Если исключить из числа подозреваемых тех, кто погибал хоть раз, понадобится сделать лишь вот это. Всего лишь убить их. Совсем простое, совершенно дьявольское решение.
Но люди, которые здесь умрут, все равно воскреснут.
Беспокоиться не о чем. Я никогда не смогу сделать такое, но у Отонаси-сан, я уверен, голова устроена как надо.
В конце концов, она же делала трупы ради сохранения собственной памяти.
Но неужели это правда не приходило ей в голову? Почему она не догадалась использовать этот способ не только чтобы сохранить память, но и чтобы вычислить виновника? А если догадалась, то почему не применила этот эффективный способ — ей ведь нужно было применить его всего лишь раз 40?
Она не отвечает.
Она вообще никак не реагирует.
Я медленно заглядываю ей в лицо.
Отонаси-сан по-прежнему держит меня за воротник и смотрит не мигая.
— Это…
Наконец она медленно убирает руку от моего воротника.
— Это — не метод.
— …Э?
— Это было бы что-то вроде научного эксперимента на живых людях. Разумеется, лучше всего экспериментировать на людях, если хочешь узнать, как что-то влияет на людей. Но такое даже не может считаться нормальным методом, изначально.
Не отводя взгляда, она тихим голосом выплевывает в меня эти слова.
— Хочешь узнать почему? Это и так должно быть понятно. Потому что это — бесчеловечно. Как только кто-то делает что-то подобное — он перестает быть человеком. …Да, конечно, я сама «шкатулка». Это из-за этого? Из-за этого ты…
Сейчас в глазах Отонаси-сан плещется гнев, ошибиться невозможно.
— …не считаешь меня человеком?!
Ааа, ну конечно, она так поняла мои слова, тогда ее гнев вполне понятен. Я пожалел, что ляпнул не подумав.
Но я все равно не понимаю.
— Но ты ведь убивала людей, чтобы сохранить память, разве нет?
— …Что ты сказал?
Отонаси-сан, явно не в силах вынести мои слова, прожигает меня взглядом.
— …Н-ну, как я сказал, ты устраивала происшествия, которые должны были запечатлеться у тебя в мозгу, чтобы сохранить воспоминания, разве не так?
— Прекрати уже меня оскорблять!!. Я что, не объяснила тебе только что?! Я могу сопротивляться только потому, что я «шкатулка»!
Ааа, ну конечно. То, что для сохранения памяти ей нужны трупы, — всего лишь дурацкая теория Дайи.
И все равно я не понимаю.
— Что еще за лицо такое? Если хочешь что-то сказать, давай вываливай уже!!
Отонаси-сан снова хватает меня за воротник.
Сердито смотрит на меня. Я отвечаю таким же сердитым взглядом.
Мда… я был не готов. Я не очень-то представлял себе, каково это — ответить ей сердитым взглядом; для меня это вообще очень нетипично.
Я полностью в ее власти. И именно потому что я прекрасно это сознаю, я таким вот способом сопротивляюсь.
Но тут я говорю что-то, что полностью рвет между нами все.
— Тогда почему ты убила меня?!!
И все слова уже бессмысленны.
* * *
После этих моих слов наша связь разорвана безвозвратно.
Отонаси-сан стояла передо мной молча, с пустым лицом. Перед такой Отонаси-сан я был совершенно ни на что не способен, и в итоге у меня не осталось выбора, кроме как уйти из отеля.
Я брожу вокруг отеля, но делать ничего не хочется. Я просто убиваю время. Кидаю быстрый взгляд на «позаимствованный» мотик, на котором мы приехали, и отхожу прочь. Покупаю чай в пластиковой бутылке. Пью его, глоток за глотком. Бутылка пустеет. Я с трудом вспоминаю, что именно я только что пил.
Возможно, это конец.
В отличие от Отонаси-сан, я не уверен, что сохраню эти воспоминания. Если она не сочтет, что я ей нужен, я могу все забыть, и, прежде чем я успею это понять, меня сотрут из «Комнаты отмены». Я исчезну отсюда, как кое-кто другой.
Над дорогой полная тишина. И ни одного фонаря, все серое.
Можно подумать, что тот, кто это все создал, не стал заморачиваться деталями.
Я прикладываю пустую бутылку к губам. Такое чувство, что если я не буду притворяться, что пью, то меня проглотит. Что проглотит? Не знаю.
Вдруг над безмолвной улицей разносится песня моего любимого певца. Что? …Аа, понятно. Это мой мобильник. …Мой мобильник? Это что, кто-то мне звонит? Да. Да! Я не помню, чтобы я ей говорил. Не помню, чтобы я давал Отонаси-сан мой номер, но в каком-то из миров, может, и давал!
