Выходя, он сильно хлопнул дверью.
Этого за ним раньше тоже не водилось.
Саттон плыл к берегу, рассекая воду сильными, размашистыми гребками. Вода была теплая. Она что-то шептала ему низким, влажным голосом.
Она мне что-то хочет сказать. Уже много веков напролет она пытается что-то сказать людям. Могучий язык, на котором вода говорит с сушей, на котором разговаривают между собой волны… Всегда, во все времена вода старалась что-то поведать людям. И действительно, некоторые сумели почерпнуть кое— какие истины, сидя на берегу. Но никому и никогда не посчастливилось понять язык воды.
Так же, усмехнулся Саттон, как и тот язык, на котором я делал свои наброски, который забыт еще на заре становления Галактики.
Да и я толком его не знаю, вздохнул Саттон. Не знаю, откуда, когда и как он появился. Я спрашивал, но мне не сказали. Джонни как-то пытался объяснить, но я ничего не понял, просто человек не в состоянии это понять.
Я знаю символы, знаю, что они обозначают, но как звучат сами слова? Может быть, мой язык и не способен выговорить эти звуки. Мне кажется, что так говорит река… А может быть, на нем объяснялась какая-то цивилизация, прекратившая свое существование миллионы лет назад.
Над рекой сгустился ночной мрак, но луна еще не взошла. Звездный свет отражался в воде алмазными бликами, а на берегу виднелись неровные ряды светящихся окон.
Записки у Геркаймера, думал Саттон. Надеюсь, у него хватит ума сохранить их. Они понадобятся позднее, не сейчас. Но нужно будет увидеться с Геркаймером, хотя за ним наверняка следят — впрочем, как и за мной — по трейсеру. Но если действовать быстро, можно успеть…
Ноги коснулись каменистого дна, и вскоре он вышел на отлогий берег. Ночной воздух был прохладен, гораздо холоднее воды.
Конечно, Геркаймер — один из тех, кто вернулся, чтобы присмотреть за мной, пока я буду писать книгу, чтобы мне никто не помешал. Геркаймер и Ева. Но из них двоих Саттон больше доверял Геркаймеру. Андроид умрет за то, что написано в этой книге. Андроид, собака, лошадь и муравей… Но ни собака, ни муравей, ни лошадь, ни пчела ничего не узнают, потому что не умеют читать.
Он нашел лужайку, сел и снял мокрую одежду. Выжал и надел снова. Затем направился к дороге.
Никому не придет в голову искать корабль на дне реки. По крайней мере сразу. А ему и нужно-то всего несколько часов, чтобы навести необходимые справки.
Но нельзя терять ни минуты. Необходимо как можно скорее добыть информацию. Если Адаме нацелил на него трейсер, а Адаме наверняка это сделал, они уже знают, что он вернулся на Землю.
Он шел и думал. Все-таки как Адаме мог пронюхать о его возвращении, почему расставил капканы? Что он откопал, зачем, в конце концов, отдал приказ убить Саттона?
Кто-то ему сообщил… и у этого «кого-то» были достаточно веские доводы. Адаме никогда и никому не верил на слово. Единственным, кто был способен предоставить ему достоверную информацию, мог быть посланец из будущего. Скорее всего, один из тех, которые хотят, чтобы книга вообще не была написана, чтобы знания, содержащиеся в ней, исчезли навсегда. И самое простое — прикончить того, кто собирается писать эту книгу.
Да, проще некуда. Но есть одно маленькое «но». Если он успеет написать книгу, если она начнет распространяться по Галактике…
В противном случае из будущего окажется вырванным огромный пласт.
Этого не должно произойти, убеждал себя Саттон, быстро шагая по влажной траве.
Нет, Эшер Саттон не может, не должен умереть, не написав книгу.
Как бы то ни было, книга появится, иначе будущее переполнится ложью.
Саттон встряхнулся. Эти логические хитросплетения замучили его. Да и понятно: в истории еще никто и никогда не стоял перед подобной проблемой.
Варианты будущего?.. Может быть, но не очень-то верится. Варианты будущего — фантазия, жонглирование понятиями для доказательства своей правоты, словесная эквилибристика.
Он пересек шоссе и пошел по тропинке к дому на холме.
В болотце у реки завели разговор лягушки, вдали одиноко крякнула дикая утка. На холмах начались переговоры козодоев. В воздухе стоял густой запах свежескошенной травы, смешивающийся с речной прохладой.
Тропинка привела его к изгороди. Саттон отворил калитку и прошел через двор.
Добрый вечер, сэр, — донесся до Саттона приятный мужской голос.
Саттон огляделся.
Человек сидел в кресле и покуривал трубку.
Мне очень неудобно беспокоить вас, но нельзя ли мне воспользоваться вашим видеофоном?
Конечно, Эш, — ответил Адаме. — Конечно. Сколько угодно.
Саттон резко остановился.
Адаме!
Это же надо было — столько домов на берегу, а он напоролся именно на дом Адамса!
Адаме усмехнулся:
Судьба работает против вас, Эш.
Саттон подошел поближе, отыскал плетеный стул и уселся рядом с Адамсом. А что еще было делать?!
А у вас красиво.
Да, очень, — согласился Адаме. Он выбил трубку и убрал ее в карман. — Значит, вы опять умерли? — спросил он.
Меня убили, — ответил Саттон, — Но я, как видите, жив.
Кто-нибудь из моих парней? — поинтересовался Адаме, — Они за вами охотятся.
Нет, я их не знаю, — ответил Саттон, — Из шайки Моргана.
Адаме покачал головой.
Даже не слышал о таком.
Может быть, он вам не представился, — сказал Саттон. — Ведь, скорее всего, это он сообщил вам, что я возвращаюсь.
Хм, было такое… — ответил Адаме, — Тот человек был из будущего. Вы ему чем-то здорово насолили, Эш.
Мне нужно сделать один запрос по видеофону, — попросил Саттон.
Пожалуйста.
Мне нужен час.
Часа не обещаю.
Ну хоть полчаса. Я думаю, что успею. Полчаса после того, как позвоню.
И полчаса не обещаю.
Вы ведь никогда не рискуете, Адаме?
Никогда, — ответил Адаме.
А я рискую, — сказал Саттон и встал, — Где у вас видео— фон? Я рискну за вас.
Сядьте, Эш, — произнес Адаме почти умоляюще. — Сядьте и объясните мне одну вещь.
Саттон садиться не стал.
Если бы вы могли дать мне слово, — сказал Адаме, — что вся эта штука с судьбой не повредит человечеству. Если бы вы могли уверить меня в том, что это не будет на пользу нашим врагам…
У человека нет никаких врагов, — ответил Эшер, — кроме тех, которых он сам себе создал.
Галактика ждет не дождется, когда мы сдохнем, — возразил Адаме. — Спит и видит первые признаки агонии…
Это все потому, что мы сами научили их этому. Они видели, как мы используем их слабости, чтобы выбить у них почву из-под ног.
