Другие столетия сочли бы нас горячечными больными, хотя мы и имеем блага, им недоступные. Чтобы противостоять текучести населения, отсутствию родного очага, мегаполисы были разделены на микрогорода. Человек мог жить всю свою жизнь на одном месте без необходимости куда-нибудь выезжать, чтобы получить то, что ему необходимо. Вследствие этого вновь возродился провинциализм, местный патриотизм и враждебность к людям со стороны. Отсюда кровавая вражда банд подростков разных микрогородов. Непрерывные злые сплетни. Стремление каждого быть как все. В то же время житель маленького городка имеет экран стерео, который позволяет ему видеть события в любой точке земного шара. И существуют отличные программы, хотя и перемешанные с пропагандой и всякой другой дрянью, что, по мнению правительства, идет на пользу людям. Человек может получить звание доктора философии, не выходя из дома. Пришло новое Возрождение, взлет искусств, подобный тому, что был в Афинах Перикла, городах-государствах Италии Микеланджело или Англии Шекспира. Парадокс. Куда больше неграмотных, чем было в мире за всю его историю. Но также больше и грамотных. Ораторы классического Рима говорили то же самое о времени Цезаря. Мир эстетики порождает сказочный запретный плод. Но, конечно, и другие фрукты.
Чтобы ослабить провинциализм и заодно сделать невозможной междоусобную войну, проведена в жизнь политика всемирной гомогенизации. Добровольное переселение части народа на новое место. Это были заложники мира и братской любви. Те граждане, которые не могли прожить дома на получаемые пурпурные или считали, что на другом месте им будет лучше, могли эмигрировать с помощью взятки.
Золотой век — с одной стороны, кошмар — с другой. Так что же нового в этом мире? Он почти такой же, как и раньше. Мы имеем дело с перенаселением и автоматизацией. Как может быть еще разрешена проблема. Это Буриданов Осел. (В действительности осел был собакой.) Так же, как и во все времена, Буриданов Осел, умирающий от голода между двумя охапками сена. История — это череда Буридановых Ослов — людей на мосту Времени, перекинутом через Вечность.
Нет… Эти два сравнения не так уж и точны. Лошадь Гибсона, для которой единственным выходом было ближайшее стойло из двух находящихся от нее на равном расстоянии. Дух Времени скачет к вечеру в конюшню, а Дьявол подбирает отстающих!
Писатели середины двадцатого века, творцы документов Тройной революции, очень четко предсказывали основные направления развития Человека. Но они не придавали особого значения тому, что может сделать с мистером Средним Жителем недостаток работы. Они верили, что все люди имеют равные способности к развитию артистических дарований, что все могут занять себя искусством, домашними ремеслами и хобби или, наконец, образованием ради самого образования. Они не замечали той “недемократической” реальности, что лишь десять процентов населения, если не меньше, действительно способны создать что-либо ценное в искусстве. Домашние ремесла, хобби и академическое образование через несколько десятилетий зашли в тупик и увяли, сведясь к выпивке, стерео и супружеской неверности.
Утеряв самолюбие, отцы стали скитальцами, одинокими странниками на дорогах Секса. Мама, с заглавной буквы, становится доминирующей фигурой в семье. Она тоже могла бы все время развлекаться, но ее тревожат дети, она больше времени находится дома Поэтому, имея отца в качестве третьестепенной фигуры в семье, отсутствующего, слабого или совершенно безразличного ко всему, дети часто получают гомосексуальное или амбисексуальное воспитание. Страна Чудес в полном двойном смысле этих слов. Некоторые черты нашего времени могли быть предсказаны. Одной из них является сексуальная свобода, хотя никто не мог и предполагать, как далеко это может зайти. В то же время никто не мог предсказать и появление секты Любви Любить, хотя Америка породила даже такие махровые культуры, как, например, культ Тумана, мечущего головастиков. Сегодняшний маньяк-одиночка — завтрашний Мессия. Так Шелли и его учение пережили годы гонений, а теперь их наставления вросли в нашу культуру…
Дедушка снова наводит перекрестие визира перископа на идущего Чиба.
— Вот он идет, мой прекрасный внук, неся грекам дары. Слишком далеко все зашло, этот Геракл не в состоянии вычистить Авгиевы конюшни. Впрочем, ему может повезти, этому полетевшему носом вниз Аполлону, рухнувшему Эдипу. Он удачливее большинства своих сверстников. У него есть постоянный отец, хотя и тайный, — чудаковатый старикан, скрывающийся от так называемого Правосудия. Он получает любовь, воспитание и превосходное образование в этой звездной комнате-рубке. И с профессией ему повезло.
Но его Мама часто уходит из дому, а также пристрастилась к игре — пороку, который полностью поглощает весь ее доход. Ведь официально считается, что я умер, поэтому я полностью некредитоспособен. Чибу приходится выворачиваться наизнанку, продавая картины. Люскус помог ему, создав некоторую известность, но в любой момент этот кривой может от него отвернуться. Денег от продажи картин уже не хватает. Кроме того, не деньги основа нашей экономики, им отведена второстепенная роль. Чибу нужна дотация, но он не получит ее, пока не позволит Люскусу заниматься с собой любовью. Не то чтобы Чиб отвергал в принципе гомосексуальную связь. Нет. Подобно большинству своих современников, он амбисексуален. Я думаю, что он и Омар Руник когда-нибудь смогут зажечь друг друга Но Чиб отвергает Люскуса из других соображений. Он не станет отдаваться ради карьеры. Кроме того, существует нюанс, глубоко внедрившийся в сознание современных людей. Чиб думает, что все формы любви, основанные на полном согласии ее участников, любого пола, вполне естественны (что бы это значило?), но насильственные, используя старый термин, глубоко неприличны. Писаный или неписаный этот нюанс-закон существует.
Итак, Чиб может отправиться в Египет. Но что тогда будет со мной? Не обращай внимания на меня и на мать, Чиб. Что бы ни случилось. Не поддавайся Люскусу. Помни предсмертные слова Синглтона, директора Бюро Возрождения и Сохранения, который застрелился, потому что не смог приспособиться к новому миру: “Что, если человек завладел миром, но потерял почву под ногами?”
В этот момент дедушка видит, как его внук, только что бредший с опущенной головой, расправляет плечи. И он с изумлением видит, как Чиб вдруг пускается в пляс. Эта импровизация из прыжков и кручения на одной ноге — свидетельство того, что Чиб в прекрасном настроении. Прохожие смеются.
Дедушка тяжело вздыхает, а затем, потерев лицо руками, смеется и сам.
