— Хорошо, — сказал он. — Но вот это — вопрос: Доктор По, вы верите в то, что Бог будет судить вас после смерти?
По некоторое время молчал. У него был вид животного, которое знает, что на него идёт охота.
— Да, верю.
— И что же будет в вас судить Бог?
— Была ли моя жизнь моральна или аморальна.
— Да, да, но какую часть вас Он будет судить? Вспомните — к этому моменту вы будете мертвы. Он, очевидно, не будет судить ваш хладный труп, не так ли?
— Нет.
— И Он не будет судить электрически неактивный ком плоти, который был вашим мозгом, не так ли?
— Нет.
— Так что же он будет судить? Какую часть вас?
— Он будет судить мою душу.
Дешон посмотрел на присяжных и развёл руками.
— Это не кажется особенно справедливым. Ведь это ваше тело и ваш мозг совершали аморальные поступки. Ваша душа была лишь их попутчиком.
— Ну…
— Разве не так? Когда вы ранее говорили в своих причудливых философских терминах о внутреннем наезднике, об истинном сознании, сопровождающем тело‑зомби, этот наездник, о котором вы говорили, на самом деле был душой, не так ли? Не это ли вы имели в виду в конечном итоге? — Дешон позволил последним словам повиснуть в воздухе.
— Ну, я…
— Если я ошибаюсь, доктор По, пожалуйста, поправьте меня. В простом, обыденном понимании нет никакой осмысленной разницы между нашим «истинным сознанием», и тем, что остальные люди называют душой, верно?
— Я бы не стал так это формулировать…
— Если таковая разница существует, пожалуйста, опишите её.
По открыл рот, но ничего не сказал; он выглядел очень похоже на рыбообразных предков, которых перечислял ранее.
— Доктор По? — сказал Дешон. — Суд ожидает вашего ответа.
По закрыл рот, сделал глубокий вдох через нос и, казалось, задумался.
— В обыденном понимании, — сказал он, наконец, — я признаю, что эти два термина смешиваются.
— Вы согласны, что ваше философское понятие сознания, наложенного на зомби, и религиозное понятие о душе, наложенной на биологическое тело — это, по сути, одно и то же?
Через некоторое время По кивнул.
— Профессор, нам нужен словесный ответ — для протокола.
— Да.
— Спасибо. Итак, какое‑то время назад мы говорили о Боге, который судит души после смерти. Почему Бог это делает?
По поёрзал на стуле.
— Я… я не понимаю вопроса.
Дешон развёл руками.
— Я имею в виду, каков смысл того, что Бог судит души? Разве они не делают то, для чего Бог их создал?
По насупил брови; он явно опасался подвоха, но не мог его распознать. Впрочем, я тоже не мог.
— Нет‑нет. Душа решает, творить ей добро или зло — и впоследствии несёт за это ответственность перед Богом.
— А‑а, — сказал Дешон. — То есть у души есть воля, не так ли?
По поглядел на Лопес, словно прося совета. Я увидел, как она едва заметно пожала плечами. Взгляд профессора снова переместился на Дешона.
— Да, конечно, — ответил он, наконец. — В этом всё и дело. Бог дал нам свободную волю, и душа пользуется ею.
— Другими словами, — сказал Дешон, — душа может делать выбор, какой пожелает, независимо от желаний Бога, верно?
— В каком смысле?
— В том смысле, что Бог желает, чтобы мы творили добро — чтобы следовали требованиям Десяти заповедей, или, скажем, Нагорной проповеди — но не принуждает нас к этому. Мы вольны делать всё, что пожелаем.
— Да, конечно.
— И, разумеется, поскольку душа — это та часть нас, что принимает решения, то на самом деле душа может делать всё, что она пожелает, верно?
— Ну… да.
— Теперь поговорим о физической сущности души. До смерти она локализована в индивидууме?
— В каком смысле?
— В смысле, не рассеяна тут и там — это локализованное явление, правильно? Душа существует внутри конкретного человека.
Лопес сделала ещё одну попытку.
— Ваша честь, возражение. Отношение к делу.
Однако судья Херрингтон был заинтригован.
— Отклоняется, миз Лопес — и не беспокойте меня больше такими возражениями в продолжение данного опроса. Профессор По, ответьте на вопрос. Локализована ли душа внутри конкретного человека?
По, похоже, растерялся при виде перебранки между судьёй и адвокатом, который платит ему за его показания, однако, в конце концов, ответил:
— Я… да.
— А после смерти? — спросил Дешон. — Что происходит с душой тогда?
— Она покидает тело.
— Физически? Материально? Как энергетическая волна или что‑то подобное?
— Душа нематериальна, и она за пределами наших понятий о пространстве и времени.
— Как удобно! — сказал Дешон. — Но давайте сделаем ещё один шаг, хорошо? Душе не нужно дышать, верно? Ей также не нужно есть. То есть, она запросто может существовать без поддержки со стороны инфраструктуры биологического тела?
— Конечно, — ответил По. — Душа бессмертна и нематериальна.
— И при этом имеет определённое местоположение. Ваша душа до вашей смерти находится внутри вас, а моя — внутри меня, верно?
По развёл руками.
— Если вы собираетесь попросить меня показать вам душу на рентгеновском снимке или МРТ, мистер Дрэйпер, то я честно признаю, что не могу этого сделать.
— Вовсе нет, вовсе нет. Я просто хочу убедиться, что мы с вами на одной и той же странице. Мы согласились, что душа локализована — ваша внутри вас, моя — внутри меня.
— Да, это так, — сказал По.
— И что душа становится мобильной после смерти тела, верно? Она может отправиться на небеса.
— Да. Если Господь её туда допустит.
— Но может ли она отправиться куда‑то ещё?
— О чём вы говорите?
— Я говорю о том, что душа ведь не изменяется после смерти. Она по‑прежнему имеет волю, не так ли? Ваша душа не превращается в автомат, верно? Она не становится зомби?
По снова поёрзал на стуле.
— Нет.
— Тогда, доктор По, если не существует теста, который можно бы было выполнить, чтобы установить наличие души, если душа локализована в конкретном месте, если душе не требуется питание и иная поддержка живого тела, если душа покидает тело в момент смерти, если душа выходит за пределы пространства и времени и может переместиться в новое положение после смерти тела, в котором она находилась, и если душа обладает свободой действий даже после смерти, то как вы можете утверждать, что после смерти биологической Карен Бесарян её душа не решила переместиться в искусственное тело, сидящее сейчас за столом истца?
