Забудь об этом! – приказал он себе… В том, что случилось, виноват был простой факт, что у него есть важное государственное дело… нет, он сказал тому чиновнику «Безопасность Основания»…
Итак, факт, что он по делу о безопасности Основания прибыл сюда тайно и скрытно, наверняка привлек их внимание… Да, но пока они не узнали подробностей, они должны были действовать с предельной осмотрительностью. Они должны были обходиться с ним, как с высшим сановником, а не похищать его, угрожая при этом.
И все-таки, это было именно то, что они сделали. Почему?
Что заставляло их чувствовать себя достаточно могущественными, чтобы угрожать Советнику Основания?
Может, это была Земля? Та самая сила, которая эффективно скрывала первичный мир даже от сильнейшей ментальности Второго Основания, а теперь пресекла его поиски в самой начальной стадии? Была ли Земля всезнающей? Всемогущей?
Тревиз покачал головой. Этот путь вел к паранойе. Может ли он обвинять Землю во всем? Могло ли каждое событие, каждый поворот судьбы быть результатом тайных махинаций Земли? Когда он начнет думать так, с ним будет кончено.
В этом месте он почувствовал, что машина тормозит, и разом вернулся к реальной действительности.
В голову ему пришло, что он еще ни на мгновение не взглянул на город, через который они проезжали, и он посмотрел по сторонам. Здания были низкими, но это была холодная планета, и большая часть строений была, вероятно, под землей.
В том, что он видел, не было ни следа цвета, и это казалось противным человеческой природе.
Время от времени он видел проходивших мимо людей, всех хорошо закутанных. Впрочем, люди, подобно зданиям, большей частью должны были находиться под землей.
Такси остановилось перед низким широким зданием, расположенным в углублении, дна которого Тревиз не мог видеть. Время шло, а они продолжали стоять; водитель тоже не двигался с места. Его высокая белая шапка почти касалась крыши машины.
Тревиз мимолетно удивился, как водитель ухитряется садиться в машину и вылезать из нее, не сбивая шапку, а затем сказал, сдерживая гнев и надеясь, что слова его звучат высокомерно:
– Ну, и что дальше?
Компореллонский вариант мерцающего поля, отделяющего водителя от пассажиров, вовсе не был примитивным. Звуковые волны проходили сквозь него, хотя Тревиз не сомневался, что материальные объекты будут задержаны.
– Кто-то должен подняться, чтобы принять вас. Сидите и спокойно ждите.
Пока он говорил это, на дорожке, ведущей из углубления, в котором располагалось здание, показались три головы, а затем и остальные части тела. было ясно, что новоприбывшие движутся вверх на чем-то вроде эскалатора, но со своего места Тревиз не видел деталей этого устройства.
Когда эти трое подошли, пассажирская дверь такси скользнула в сторону, и в машину ворвался холодный воздух.
Тревиз вылез, запахнув пальто на груди. остальные последовали за ним, Блисс – с явной неохотой.
Некоторые из компореллонцев носили бесформенные одежды, которые выгибались наружу и, вероятно, были с электрическим подогревом. Тревиз почувствовал презрение к ним. На Терминусе такими вещами пользовались мало, и когда однажды он носил пальто с подогревом на Анакреоне, то обнаружил у него тенденцию медленного роста тепла, а слишком высокая температура заставляла его потеть.
Когда компореллонцы подошли, Тревиз почувствовал негодование от того, что они вооружены. Впрочем, они и не пытались скрыть этого факта. Совсем наоборот. У каждого был бластер в кобуре, закрепленной на верхней одежде.
Один из компореллонцев подошел к Тревизу, грубовато сказал: – Простите, Советник, – а затем резким движением снял с него пальто. Его ищущие руки быстро пробежали по бокам Тревиза, его спине, груди и бедрам. Пальто было встряхнуто и возвращено. Прежде чем Тревиз справился с удивлением, вызванным быстрым и умелым обыском, тот уже закончился.
Пилорат, с отвисшей челюстью и искривленными в гримасе губами, был подвергнут подобному унижению вторым компореллонцем.
Третий подошел к Блисс, но она не стала ждать, пока он коснется ее. Она по крайней мере знала, что ее ждет, поэтому быстро сбросила пальто и стояла на холодном ветру в своей легкой одежде.
Тоном, холодность которого могла бы поспорить с температурой воздуха, она сказала:
– Как видите, я не вооружена.
И действительно, это было видно каждому. Компореллонец встряхнул пальто, как будто по его весу мог определить есть ли там оружие – а видимо, так оно и было – и отступил.
Блисс снова надела пальто, закутавшись в него, и на мгновение Тревиз восхитился ее позой. Он знал, как она чувствительна к холоду, но она не позволила дрожи овладеть собой, пока стояла в тонкой блузке и легких брюках. (Затем он понял, что в случае опасности она могла получить тепло от остальной Геи).
Один из компореллонцев подал знак, и трое пришельцев последовали за ним. Остальные двое компореллонцев шли следом. Один или два пешехода, бывших на улице, даже не взглянули на то, что происходит. Или они привыкли к таким сценам, или, что более вероятно, были поглощены стремлением скорее добраться до места назначения.
Теперь Тревиз видел, что компореллонцы поднялись по движущемуся уклону. В эту минуту он был включен на спуск, и все шестеро вскоре прошли через шлюз, почти такой же сложный, как на космических кораблях. Несомненно, он должен был держать внутри тепло.
А затем, как-то сразу, они оказались внутри огромного здания.
17
Первым впечатлением Тревиза было, что он оказался в декорациях гипердрамы по историческому роману о днях Империи. Это была особая декорация, представлявшая с некоторыми вариациями огромный, опоясывающий весь Трантор, город периода его расцвета.
Это было большое пространство, заполненное деловито спешащими прохожими пешеходами и небольшими экипажами, мчащимися по проходам, предназначенным для них.
Тревиз посмотрел вверх, почти ожидая увидеть воздушные такси, скрывающиеся в смутных сводчатых нишах, но по крайней мере этого не было. Фактически, когда его первое изумление прошло, ему стало ясно, что здание гораздо меньше, чем можно было бы ожидать от Трантора. Это было ТОЛЬКО здание, а не часть комплекса, тянущегося непрерывно на тысячи миль во всех направлениях.
Да и цвета тоже отличались. В гипердрамах Трантор всегда изображался в невероятно кричащих цветах, а одежды были в буквальном смысле непрактичными и не носкими. Все это разноцветье и подборки должны были символически изображать упадок (взгляд, обязательный в эти дни) Империи и особенно Трантора.
