Но сознание отдыхало только минуту!
Короткое забытье — и сон вдруг открыл Олегу красочную картину.
Из молочной мглы проступают эффектные контуры капитанской кабины в таинственной ракете. Овальный экран занимающий всю фронтальную стенку кабины зеленовато фосфоресцирует…
Седая голова склоняется над пультом и переключает кнопки. Свет экрана исчезает. Его заменяет круг со светящимися точками.
Неизвестный включает свет в эллипсовидном обрамлении рабочего стола. Вспыхивает теплое розовое сияние. Фигура встает, и на фоне этого сияния возникает фантастический силуэт: необычайно большая голова с седоватой львиной гривой, могучие плечи, очень большая и широкая грудь, тонкая талия и изящной формы ноги.
В ракете царит загадочный полумрак. Необычная тень идет по коридору. Над каждой дверью кабины фосфоресцирующие разноцветные глазки. В комнате с жалюзи силуэт садится в кресло и открывает прозрачную крышку…
Олегу кажется, будто он слышит странные звуки незнакомого языка…
В отдалении завыл полярный волк. Сон исчез так же внезапно, как и пришел. Молодой биолог немного покрутился в постели и дальше спал спокойно до утра, пока его не разбудил отец.
— Я сейчас буду готов. У меня, для тебя, отец, есть немало интересного, — Олег поспешил в ванную.
— Действительно, интересно, что ты опять придумал, — донеслось из кухни.
Олега не пришлось торопить. Через несколько минут он уже был на кухне и помогал отцу готовить завтрак.
— Вчера во время осмотра я заметил две вещи, которые не дают мне покоя, — начал он, не дожидаясь вопросов.
— Две вещи? Да их там сотни. Какие же это две? — спросил академик Балашов, не скрывая удивления.
— Все двери в ракете было открыты настежь!
— Признаюсь, я об этом еще не подумал. И что ты об этом думаешь?
— Сначала скажу тебе про вторую загадку, а потом уже пойдет теория. В первой кабине, наверно капитанской, перед пультом управления стоят три кресла. На среднем и правом, точнее, на страховочных ремнях этих кресел, а также на поверхности пульта и на приборах перед этими креслами налет какого-то порошка. Однако самое интересное, что на левом кресле никаких следов нет, и все перед этим креслом блестит, словно новое.
— Вижу, за ночь ты из биолога стал детективом. Я вообще на это не обратил внимания, — искренне признался академик.
— Думаю, что это естественно. Все специалисты сосредоточили внимание на техническом оборудовании. А я в нем не разбираюсь, поэтому и заметил такие мелочи.
— Ну, а теперь что у тебя на сердце? Меня очень интересуют твои новые идеи. Как Танина диалектика помогает тебе на практике? — спросил Олега отец.
Олег при упоминании о девушке и глазом не моргнул, а продолжил:
— Эта ракета так оборудована и снаряжена, что даже я, профан в этом деле, могу сделать вывод, что она улетела с родной планеты не без живых существ. Для беспилотного полета ее оборудовали бы иначе — намного проще. В ней не было бы ни кресел, ни экранов, никакого другого оборудования, которым пользуются живые существа. Логично? — спросил он отца.
Аркадий Александрович, задумчиво размещая горячий чай, кивнул Олегу.
— Давай, давай, дальше!
— Можем ли мы обнаружить тела или скелеты существ, которые жили так давно и управляли ракетой в необъятной Вселенной, если клеточная структура их тел похожа на нашу?
— Вряд ли!
— Почему?
— Потому, что от неолита нас отделяют три тысячи лет. Команда не могла забальзамировать или как-то иначе сохранить останки своих товарищей. А в течение такого времени организм не может сохраниться. Тысячи лет должны были превратить команду из высохших мумий, в абсолютный прах.
— По моему мнению, в правом и среднем креслах сидели члены команды. Земное притяжение действовало на их мумифицированные останки очень долгое время. Тонкий налет порошка на ремнях и на пульте управления и является, наверное, следами распада их тел. Во время поднятия ракеты и перемещения ее на опорную конструкцию верфи различные движения, хотя их было мало, довершили распад окончательно. Мельчайший порошок развеялся по ракете, а помпы высосали его в контейнеры.
— Вижу, ты развиваешь мысль последовательно. Дальше!
Олег выпил чай и сказал:
— Это предположение подтверждают также открытые двери… — юноша взглянул на отца.
— Ты думаешь, что команда перед аварией или уже после нее, на морском дне, использовала последние остатки воздуха и пооткрывала двери всех кабин, чтобы как можно дольше поддерживать свою жизнь? — спросил академик.
— Именно так. Надеюсь, дальнейшие исследования ракеты покажут, что привело ее к аварии, — добавил Олег.
— Но у меня есть возражение.
— Какое, отец? — удивился молодой биолог.
— А что с их одеждой?
— С одеждой? — это немного смутило Олега. — Ты ведь знаешь, что мы ничего не трогали. Возможно, где-нибудь, мы найдем и одежду, — сказал он неуверенно.
Академик взглянул на часы. В ту же минуту в прихожей раздался звонок. Вошла Таня. Она приветливо улыбнулась и произнесла:
— Я пришла за вами. Уже пора идти!
— Подождите минутку. Я покажу вам то, что принес с ракеты, — попросил Олег.
— Неужели ты нарушил приказ академика Кропоткина? — укоризненно и строго спросил Балашов-старший.
— Ну что ты. Подождите! — кивнул Олег уже от дверей.
Он мигом вернулся, держа в руках снимок.
— Еще вчера я проявил пленку и увеличил рисунок, который увидел на внутренней дверце одной из кабин. Взгляните на него! — он подал отцу снимок и сел на спинку кресла.
Заинтересованная Таня подошла с другой стороны.
— Чем ты еще хочешь нас удивить? — похлопал отец Олега по руке и начал разглядывать систему окружностей и шаров. Через минуту спросил: — Может, и относительно этого снимка у тебя есть в запасе какая-нибудь теория?
— Об этом я еще не думал. Посмотрим вместе, что бы это могло означать. В центре — самый крупный шар с какими-то значками, а дальше на каждой окружности, но каждый раз в другом месте, по одному шарику. Некоторые большие, другие маленькие. Если бы они были одинаковой величины, то это могла бы быть схема атома или чего-то такого… — начал Олег рассуждать вслух.
Ученый слегка задумался.
— Подойдем к этому с другой стороны, Олег. Сколько квантовых орбит вокруг ядра атома? — спросила неожиданно Таня.
— Семь. Я уже знаю, о чем ты думаешь! Пересчитаем окружности и шары, — ответил Олег и сосчитал их.
— Видишь? Десять окружностей и одиннадцать шаров!
— Десять и одиннадцать, — повторил академик Балашов.
