Аллигатор с удивлением посмотрел на дядю.
- Собственно, за этим я к тебе и приехал.
Гримз вышел из-за стола и подошел к Гарри. В глазах вице-президента "Мотордженерал" блестели слезы.
- Мужайся, мой мальчик. Настал момент открыть истину, хоть она и тяжела. То, что ты сейчас услышишь, может очень тебе не понравиться.
Бронсон затаил дыхание. Никогда еще Чарльз Гримз не излучал столько тепла и приятия.
- Когда ты родился, мне было столько, сколько тебе, сейчас. Молодость, как ты прекрасно знаешь, мой дорогой, не является синонимом благоразумия. Я спешил жить! - Взгляд Гримза затуманился. Старик предался воспоминаниям. В то время я меньше всего на свете думал о будущем и участвовал, кажется, во всех сомнительных проектах, в которые только смог пролезть. Но за что я себя не могу простить, так это за тебя, мой мальчик.
- Ну перестань, дядя. - Бронсон прекрасно знал, что Гримз винит себя в смерти его родителей. - Ты здесь совершенно ни при чем. Несчастный случай. Железный оскал рока, так сказать.
Родители Гарри Бронсона погибли в автомобильной катастрофе, когда ему едва исполнилось пять лет. Мать он практически не помнил, но образ отца все еще сохранялся в памяти. Аллигатор то и дело видел перед внутренним взором большого усталого мужчину, который почему-то всегда был одет в ослепительно белый медицинский халат. Воспоминания не причиняли боли. По словам психолога, проводящего ежегодное тестирование сотрудников "Мотордженерал", сильнейшая амнезия, обусловленная травматическим шоком, заблокировала депрессивные эмоции, вызванные потерей любимых людей.
- Гарри, мой мальчик, - казалось, что Гримз вот-вот кинется на шею племяннику, - ты думаешь, что твои родители погибли в автомобильной катастрофе. Но припомни, откуда тебе это стало известно?
Гарри никогда не задумывался над этим вопросом:
- Не знаю... Кажется...
- Вот именно, ты помнишь - и все. Иногда тебе снится, как зеленый "порше" твоего отца вспыхивает, словно просмоленный факел. Всегда одно и то же. Погожий летний денек. Лента лесной дороги петляет по холмам. А потом... Ты просыпаешься от собственного крика.
- К чему ты клонишь?
- Так вот, Гарри, у тебя нет и никогда не было родителей в общепринятом смысле. Ты - искусственно созданный человек. Родители же интегрированы в твое сознание. Изначально тебя создавали как универсального солдата. Ты вынослив, умен, циничен. Кроме того, мой дорогой мальчик, в тебя заложены так называемые псиспособности.
- Ну, а как же я, по-твоему, оказался на свободе? - усмехнулся Бронсон. - Сбежал из застенков ЦРУ?
- Опять ты за свое, Гарри. Пойми, это правда! Ты спрашиваешь, как ты вырвался из лап ЦРУ. Я тебе отвечу. Проект "Универсальный солдат" был закрыт президентом США в рамках реорганизации структуры разведывательного управления. В твое сознание были внедрены покрывающие воспоминания. Кстати, за них можешь поблагодарить своего любимого Лаусона.
- Кого, кого?!
- Да, мой дорогой, с Филом мы познакомились уже в самом конце. Он руководил лабораторией перепрограммирования личности. То, что теперь вовсю используется в тюремной практике, заложено им. Он у нас гений! Так вот, над тобой он и поработал. Сколько лет ты в "Мотордженерал", как думаешь?
- Лет десять.
- Нет, мой дорогой мальчик, прошло только четыре года! Твои воспоминания, относящиеся к более раннему периоду - вымышленные. Большую часть своей жизни ты провел в секретной лаборатории ЦРУ. Ты жил в искусственном мире, Гарри.
- Зачем вы мне все это рассказываете? - Бронсон больше не считал Гримза сумасшедшим. - Допустим, все, что вы сказали, - правда. Что вы хотите от меня?
- Это правда, мой мальчик, будь она проклята. У нас нет выбора, Гарри, попросту нет выбора. Поверь, хоть, как ты теперь понимаешь, я тебе никакой не родственник, я полюбил тебя всей душой. Видишь ли, мой мальчик, в тебя заложили огромные возможности. Огромные. Ты должен научиться использовать их на благо общества. Сам видишь, что происходит с Америкой. Ты - наша единственная надежда. Только телепат твоего уровня способен добраться до источника пси-излучения. Нас зомбируют, Гарри, мой мальчик. Пойми, это только начало.
- Я... - начал Гарри.
- Не перебивай меня, у тебя совсем мало времени. Лаусон частично разблокировал твое сознание при помощи гипнотического сеанса, но они все еще способны до тебя добраться. Торсионное излучение на разных людей действует по-разному. Человек с сильной психикой способен продержаться около полугода. Срок подходит к концу. Они уже начали подчинять тебя. Когда они овладеют тобой, ты превратишься в холодного профессионального убийцу. И, что самое страшное, подобных тебе еще двое. Ты должен уничтожить источник излучения. Заклинаю тебя, мой мальчик.
Бронсон почувствовал, как какой-то внутренний тумблер переключился в нем в боевое положение.
- Что представляет собой источник излучения? - Аллигатор приблизился к Гримзу.
- Не волнуйся так, - отшатнулся вице-президент "Мотордженерал".
- Что представляет собой источник? - глаза Бронсона превратились в щелки.
- Это искусственно созданный организм. Живой организм. Он может выглядеть, как угодно. Я не располагаю другой информацией.
- Как мне найти его?
- Ты должен следовать за своими чувствами, Гарри, мой мальчик. Только умоляю, не подставляйся. Будь предельно осторожен.
Гримз повернулся к окну и замолчал. Огромный город агонизировал внизу.
14
Чувства ничего не говорили Аллигатору. Он вышел от Гримза, скрипя зубами. Втиснув мощный торс в огненно-красный "ягуар", Бронсон со злостью вдавил педаль газа. Машина взревела и ринулась вперед.
Скорость всегда действовала на Гарри успокаивающе.
Из окна автомобиля мир казался не более чем пестрой кинолентой. Машина каким-то таинственным образом защищала своего водителя от жизненных перипетий. Как правило, мрачные мысли рассеивались сами собой.
После беседы с вице-президентом "Мотордженерал" Чарльзом Гримзом Аллигатор все еще никак не мог прийти в себя. Ягуар уже мчался за сто двадцать. Здания, люди, зеркальные витрины супермаркетов, рекламные постеры сливались в один бесконечный поток. Аллигатору казалось, что еще мгновение - и он вырвется из того ужаса, в который погрузился.
Страх, словно змея, заполз в душу Бронсона, сдавил горло, напитал тело отвратительной горечью. Сколько ему осталось - день, месяц, час? И что потом? Годы тяжелого безумия или расчетливая холодность сознания, присущая серийному убийце?
Жизнь потеряла смысл. Если еще час назад он с полным правом мог гордиться положением, работой, друзьями, мировоззрением, наконец, то теперь не осталось ровным счетом ничего. Четыре года - вот истинная длина его жизни. Четыре года!
