— Ну его, — проговорил Ральф, задыхаясь. — Не догоним.
— Ага… Все из-за этих проклятых грибов, была б нормальная еда…
— Что?
— Я, кажется, знаю, как нам разжиться мясом… Можно будет сбацать неплохое жаркое.
Они вернулись к месту битвы. Велена собирала разбросанные мешки, стараясь не смотреть на мертвого коня. Кронт наступил на кол ногой, придавливая к земле, уперся руками в еще теплое окровавленное брюхо.
— Ну, подсоби же, высокородный…
Вместе они сняли лошадь с кола. Кронт достал нож, присел на корточки. На фоне темных гнилых листьев конь казался почти белым. Ярко-алая кровь медленно впитывалась в землю. Кронт положил руку на светлую гриву и сказал:
— Прости, малыш. Жаль, но твой хозяин — наш враг… И нам надо поесть.
У Ральфа мурашки по коже побежали. Он знал, что наемники и воины с благоговением относятся к коням, и слова Кронта не удивили. Его скорее, испугало то, что Кронт разговаривал с конем, как с живым.
— Не стой же, помоги мясо вырезать.
— Да…
Ральф хотел шагнуть к коню, но почему-то не мог. Он стоял, неловко сгорбившись, и вспоминал деда, конюшню замка Коэн, породистых дорогих скакунов. «Сначала о коне позаботься, о себе потом», — говорил дед, работая скребницей. «Мало того, что некоторые поумнее людей будут — у иных и родословная получше нашей… Любой друг тебя предаст, а добрый конь всегда вывезет».
— Ты что, спишь стоя, высокородный?
Ральф сглотнул, вытащил свой нож. Склонился над конем. Его руки дрожали когда он резал серую шкуру, но потом все пошло легче. Он аккуратно вырезал мясо, достал из мешка льняную рубашку и завернул в нее кровоточащие куски.
— Спасибо, малыш… — сказал Кронт, поднимаясь. — Ей-ей, лучше б человека убил, чем тебя. Прости.
Он провел рукой в воздухе, обозначив руну покоя, развернулся и пошел по тракту.
Ральф вытер окровавленные руки о мох и потащился за Кронтом. Его лихорадило.
Болели виски, и в голову лезли мрачные мысли. «Наверное, нужно было забросать листьями труп бедного коня. Скоро он начнет разлагаться… Хотя, кто знает, что лучше: гниение, выставленное напоказ, или стыдливо прикрытое от глаз человеческих. Под листьями, под землей, черви и личинки будут копаться в плоти, пока не сожрут все… Возможно и правы последователи Света, что сжигают своих мертвецов. Пепел — он чист, почти свят. Так ведь?» Они развели костер на высоком берегу. Ральф и Велена устало повалились на землю — Кронт неодобрительно поглядел на них и спустился к реке, мыть мясо.
— Тебе помочь? — без особого рвения спросил Ральф.
— Ты поможешь… зеленый весь. Будто сам мертвец.
У Ральфа даже не было сил огрызнуться, поэтому он поудобней устроился на мешке.
Он апатично наблюдал, как Кронт режет мясо тонкими ломтиками и жарит на огне.
Скоро от жаркого пошел приятный запах.
Кронт попробовал свою стряпню, довольно хмыкнул и запустил зубы в твердоватое жилистое мясо.
— Как для конины, так ничего, — сказал он с полным ртом.
Ральф нерешительно взял себе кусок.
— Если тебя потом вырвет, лучше не ешь, — ухмыльнулся Кронт. — Это, конечно, не деликатесы, к которым ты привык.
— Как будто ты знаешь, к чему я привык…
Раньше Ральф и пробовать бы не стал конину. Но теперь, после измытывающего пути и довольно скудных обедов, он нашел конское мясо вполне сносным, хотя оно и было жестким, а сухожилия застревали в зубах.
Кронт протянул кусок мяса Велене. Сначала девушка с ужасом посмотела на него, но потом стала жевать. Она не чувствовала вкуса, но знала, что нужно поесть, если она хочет дойти. Куда дойти, она уже не знала.
Кронт сыто развалился на лужайке. Лезвие ножа, который он использовал вместо зубочистки, взблескивало красным в свете костра.
— Ну что, высокородный, как тебе мое блюдо?
— Похуже, чем фаршированные фазаны, но вообще — ничего.
— Ха! Мне вот только одно интересно, этот конь тоже бессмертный, как и его хозяин? Или нет?..
— Боишься, что у тебя в желудке ржать начнет?
— Ну а вдруг?
Кронт рассмеялся. Ральф натянуто улыбнулся, чувствуя, как к горлу подкатывает тошнота. Он быстро, скороговоркой, обьяснил, что хочет умыться и спустился к реке. Вода оказалась приятно ледяной, и Ральф с удовольствием плеснул в разгоряченное лицо. Он немного выпил из пригоршни — от холода заломило зубы, но тошнить перестало.
В тот вечер они долго сидели у костра. В мокром лесу что-то хлюпало, от реки доносился подозрительный плеск, но изгнанники лишь ближе подсаживались к огню.
Ральф в полусне смотрел на пламя. Он даже не удивился, заметив фигуру всадника в лесу. Мертвый наемник сидел на мертвой лошади.
— При-иве-ет! — заорал Кронт. — Ты уже здесь! И на коне! Клянусь своей задницей, это здорово! Мы только что сожрали твою лошадь… Зверски вкусная! Давай сюда, мы и тебя сожрем!
Всадник пустил коня галопом. Он не приближался к костру, но, по всей видимости, убираться тоже не собирался.
— Твоя очередь дежурить, Кронт. Мы договаривались, помнишь? — Ральф сонно следил за наемником.
— О, проклятье, — проворчал Кронт.
Ральф завернулся в одеяло, подумал: «я и сам не засну, пока этот гад вокруг скачет.» И тут же провалился в сон.
Утром хмурый Кронт растолкал своих попутчиков и заставил их собираться побыстрее.
Наемник Вернона всю ночь гарцевал рядом, исчезнув только к утру. Близко он не подбирался — боялся, а может, ждал подходящего момента.
Изгнанники наскоро перекусили жареным мясом и отправились дальше. Несмотря на холодную морось и выходки всадника, идти было веселее — все же не на голодный желудок.
Тракт прижимался к реке, уходя в сторону лишь для того, чтобы обогнуть небольшие болотца. Изгнанники часто натыкались на следы подков: всадник пересекал дорогу.
Велена шла впереди — она лучше всех была знакома с ловушками долины. Девушка внимательно всматривалась, полагая, что если недавно им встретился кол, где-то рядом будет еще какой-нибудь хитрый механизм. Но следующую западню все увидели одновременно.
Впереди на тракте чернела глубокая яма.
— Кто-то ее раскрыл, — сказала Велена. — Это хорошо.
— Чтоб этот болван туда упал, — в сердцах произнес Кронт, который из-за всадника лишился возможности поспать.
Ральф поежился — сразу вспомнилось, как он сам провалился в мерзкую дыру. С бешено колотящимся сердцем он последовал за Кронтом и Веленой.
— Ого, — сказал Кронт, заглядывая в яму. — Ого.
Ральф заставил себя посмотреть. Эта яма была куда больше, а в дно были вколочены колья. На дне валялись останки человека и лошади — частью разложившиеся, частью съеденные насекомыми.
