В обеденный перерыв Степан банально наелся картофельного салата, Терентий пил сироп, а алькорец покушал сосисок. Своих сосисок. Из тины в посуде выуживал серебряными щипчиками сосиски и отправлял в жвала. Алькорские сосиски были с чёрненькими глазками и вяло извивались. Степана отвратило совсем немного, потому что он в самом начале ещё обдумал эту тему. Что тут рисоваться, представить только сколько человечество пожирает мясопродуктов ежедневно. И каждая умерщвляемая утка, баранчик или корова наверняка проклянёт хищников в последние секунды жизни, перед тем как электроды разрядятся в их шеи.
После обеда повезли на чемпионат алькорского мира.
Стадион изнутри имел вид желудка. Мышечные гребни купола трансформировались в художественные смятости опорных стен. Во впадинах между гребнями по-вурдалачьи горят рубиновые огоньки, по самим гребням змеятся синие лампы. Игровое поле — сигмообразно. Снаряд — треножник. Из-за него сыр-бор. Спортсмены в машинах по сигналу бросились к треноге и завязали вокруг схватку. Нужно было утащить снаряд в своё зачётное поле, но так как количество машин у соперников равное, командам приходилось прибегать к уловкам, чтобы получить преимущество. Можно перевернуть машину противника на срезанную сторону клинообразным выступом, можно завалить противника в неустойчивую сторону, зацепив его верхний рог своим хвостом и потянув вбок, можно соединиться срезанными сторонами и, создав из двух машин устойчивую форму, запереть тянущую колонну, можно отключить аппарат противника на определенное время, попав особым выступом своего аппарата в клиновидный паз в корпусе аппарата противника. Необходимо также отслеживать групповые атаки и единичные налеты, бросать на отражение их соответствующие силы, выделять машины со своей стороны для свободной охоты. Плюс штрафная зона, куда можно затащить перевернутого и потому потерявшего ход противника. Перевернутые машины, теряя время, поднимаются снова, видно, с какой бешеной скоростью спортсмен крутит над головой штурвал, приводящий в движение хвост. Г-образный хвост, совершив оборот на триста шестьдесят градусов, ставит аппарат в нормальное положение — и снова в бой. Треножник елозит по полю то туда, то сюда, машины с треском сшибаются, мечутся по полю, хвосты рапирно хлещут, везде яростная схватка. Вот один подкрался, да свалил из ряда подряд три машины, пока сам не прозевал боковой удар, вот двое умудрились, сцепившись парной связкой, увести голову цепочки в сторону борта, вот удачно вкатили капитана команды в штрафную зону, но не стали мучиться и опрокидывать его, а лишь заклинили замыкающую плиту штрафного кармана, и капитан, теряя драгоценные секунды, несется по узкому желобу по периметру поля на помощь своей команде. Надрывно воют электромоторы, пульсирует желудок стадиона, беснуется зал. Чрезвычайно захватывает!
Матч окончен, но алькорцы срываются с петель по-прежнему, скрипя совсем невыносимо. Терентий подпихивает в поясницу.
— Встань, отметься, президент солнца. Уже тебя приветствуют, искреннейшие.
Приходится помахать ручкой из правительственной ложи.
Яйцо теперь в мастерской. Бумажный катается в нём, когда уж чересчур идеально работает вестибулярный аппарат. «Акулу» сломал, скатившись с маленькой горки авангардом в ёлку, легкомысленно проигнорировав предупреждение о том, что снарядом можно пользоваться только исключительно на горизонтальной поверхности. «Кувыркалку» пожаловал давнишней знакомой. Девушка, чемпионка по спортивной гимнастике, теперь живет в Штатах, тренирует. Жанетта пришла от подарка в полнейший восторг, заявила, что её ученицам снаряд безусловно понравится. «Давай, давай!» — кричал Степан, подбадривая гимнастку во время кувыркания. Соответственно, у Жанетты выкристаллизовалось название. Dainty — деликатес, второе значение — изысканный, третье — дорожное лакомство. Way — дорога, второе значение — образ действия, способ, третье — обычай, привычка. Сложно-составное слово — Daway. То есть «Давай, давай, Жанетта!» «Как я тогда перетренировалась перед чемпионатом! Помнишь рекорд? Четырнадцать часов ведь в постели барахтались! До сих пор превзойти не могу. Нам тогда только «Daway» не хватало.»
Потом получилось так. Один деловой человек прочитал эту историю, но отнёсся к ней не как к фантастике, связался, выкупил патент у алькорца, так что скоро первый инопланетный спортивный снаряд появится на Земле. И пошутил, назвав его — www.art-stepan.ruёмся!
Оставил у себя Степан еще одну несложную конструкцию. Когда одолевает послеобеденный сон, ложишься на неё спиной, нажимаешь кнопку и ух! — сна как не бывало. Спорт — не обжорные ряды. Sitius, altius, fortius! Быстрее, выше, сильнее!
— Что ждешь увидеть ты, дорогой Ив, в конце нашего времени? Не шесть медных пуговец в гробу, надеюсь?
Они сидели на берегу Москвы-реки в Филевском парке и играли в «бридж».
— Руины и растворяющиеся отпечатки бытия? Ископаемую жизнь, неравноценную былым идеям, ярким чувствам, утерянным связям во всех мыслимых разнообразиях? Увечный конец без звезд и планет, без суетливых метеоритных потоков, театрального мрака черных дыр, праздничного фейерверка белых и красных карликов? Возответствуй ученый! Пропускаю ход.
— Ты меня спрашиваешь, как пастухи деву Марию, — туз — выпучивающую глаза узнав вдруг, что её карапуз является Царём Царей.
— А ты мне отвечаешь, как трёхмесячный Царь Царей, — отрыгиваешь молочными пузырями, отвалившись, обожравшийся от сиськи. Заказываю масть — крести. Расскажи, умница, как изменится человек эволюционно?
Лузин, обсасывая янтарные косточки тараньки, отмахнулся рыбьим позвоночником.
Хорошо, Бумажный сам разложит. Разговор не о человеке, наивысшей возможности земного устройства, (мужская особь писает только с руками, раз рукодел-производитель, женская приседает под юбкой). Разговор о прямоходящей пищеводной трубе. Просто анатомия. Сначала исчезнут рудименты: волосы, ногти, соски у мужчин (загадка — на кой они нужны, вообще? Нет, пидерам нужны). Потом изменится пищеварительный тракт. Характер пищи будет меняться в сторону тотальной дисперсности вплоть до того, что белковая масса станет сильноминерализованной жидкостью. То же самое что пить сироп. Один степанов знакомый этим занимается, не жалуется. Самое важное — агрегатная смена энергетики. В переходном периоде будет смешанная форма, навроде двоякодышащих рыб, но дело кончится поглощением несвязанной энергии. Переработка её переместится из внутренностей организма на поверхность. Соответственно исчезают зубы, язык, желудок, кишки, легкие. Вместо этого примитива будет великолепно иннервированная цитопульпа. Нет, только представить себе: тянешь кружку к морденции, а рта нет! Русский народ если забудет о пиве, перестанет быть советским народом. Если о пиве забудет немец, значит все вымерли. Трезвенники оставят тараньку в покое и взлетят, не лисировать волконсконитом! а самая распространенная форма эволюционирующих цивилизаций — шар. На зависть беременным женщинам.
